Седой

Глава 23. БУДНИ ТЕСЛЕНКО

Сырой, промозглый ветер гонял по ненастному небу косматые серые тучи. Занудливый мелкий дождь сеялся, как из решета, уже четвертые сутки. Рыхлый грязный снег медленно таял, обнажая неубранную листву и разнообразный городской мусор. Голые обледеневшие деревья в скверах жалобно поскрипывали по ночам, когда вместе с ветром из северной стороны вползал морозный туман. Зима была на исходе…

Капитан Тесленко, кутаясь в длинный плащ-дождевик, уже битый час стоял на остановке, дожидаясь маршрутного автобуса. Легкая меланхолия, одолевающая с утра, постепенно переросла в раздражение, которое, как ни странно, согревало.

Углубившись в свои безрадостные (под стать погоде) мысли, капитан совершенно не ощущал ледяных порывов коварного сквозняка, задувающего в многочисленные щели автобусной остановки. Он думал о новостях, которые принес ему вчерашний день и о предстоящем докладе полковнику Храмову.

Тесленко даже в холодный пот бросило, когда он на мгновение представил реакцию шефа на его выкладки. Конечно же, вина тут была седьмого отдела, службы наружного наблюдения, но до наружников у Храмова руки коротки, а капитан Тесленко вот он, рядом, под боком…

Храмов выслушал информацию Тесленко внешне спокойно, а что у него творилось в душе, разобрать по выражению лица было невозможно.

Капитан с трепетом ждал очередного разноса. Если честно, то Тесленко не очень праздновал своего шефа, но страсть как не любил скандалов и ругани, будь то на работе, в семье или на улице. Всяческие склоки и брань, помимо воли, приводили его в смятение, как он ни старался совладать с собой, хотя трусом никогда не был.

– М-да… – наконец проронил Храмов. – Соколики… Наверное, гляделки позаливали с вечера, топтуны хреновы, а нам тут разбирайся.

Несмотря на грозный вид и строгий тон, полковник, похоже, был доволен.

Ответ лежал недалеко, что называется, на поверхности, и Тесленко знал его. Храмов и начальник седьмого отдела издавна недолюбливали друг друга, потому полковнику промашка коллеги была, что живительный бальзам на душу.

Уж на докладе у генерала Храмов попляшет на костях своего соперника, понял капитан. Но от этого ему легче не стало.

– Значит, Михей дал тягу… – продолжал Храмов. – С чего бы это, а?

– Не думаю, что наружники «засветились»… – осторожно сказал Тесленко.

Полковник недовольно поморщился, но капитан сделал вид, что не заметил.

– Судя по всему, Михей просто вышел из игры, – упрямо гнул Тесленко свое. – И я уверен, что не без помощи своего братца, Профессора. На нас Михею начихать. Улик против него кот наплакал. А свидетели во главе с Крапленым пока на свободе. Впрочем, свидетелями их можно назвать лишь с большой натяжкой – уж чем-чем, а болтливостью на допросах они не отличаются. Михей – клиент крученый, его голыми руками не возьмешь.

– Может, его отправили вслед Баркаловой?

– Маловероятно. Он брат Профессора, а тот, судя по всему, играет как бы не главную скрипку в оркестре Крапленого.

– Тогда что?

– По-моему, близится финал, большое дело. Все уже на мази, и этот старый хитрец готовит стопроцентное алиби и себе, и братцу Михею. Потому и отправил его подальше, чтобы он подыскал надежное пристанище для себя и для Профессора. Где, случись чего, можно спрятаться и от Крапленого, и от нас. Если дело выгорит, то я почти уверен, что Крапленый избавится от подельников. Он уже меченый кровью, так что ему терять нечего. Ему нужно менять имя и убираться подальше отсюда. Но об этом догадывается и Профессор. Потому и принимает меры предосторожности. Это, конечно, мои предположения. Но, я думаю, они близки к истинной картине.

– В каком состоянии подготовка нашей операции?

– Люди готовы, товарищ полковник. Объект под наблюдением. Пока тихо.

– Смотри, если дадим промашку, ты у меня попляшешь.

В голосе Храмова прозвучал металл.

– Да уж… – буркнул Тесленко, не поднимая головы. – Еще одна новость есть…

– И, как всегда, малоприятная?

– Точно. Нашли участкового Сушко. Убит ножом в спину.

– Где?

– На Рябушовке. Наткнулись случайно. В заброшенном сарае. Пацаны местные играли, ну и… обнаружили…

– Давно?

– В общем, да. Дней десять назад. Сразу заявить побоялись. Труп уже разложился, а это, сами понимаете, зрелище не для малолетних… Один из них через неделю попал в больницу – нервный срыв. Едва выходили. Вот и признался.

– Оружие?..

– Ограблен. Забрали пистолет, документы и форму. Лицо обезображено до неузнаваемости. Эксперты определили, что это Сушко, только при вскрытии. В свое время он участвовал в задержании бандита, был тяжело ранен в бок, и ему удалили одно ребро.

– Вы свободны…

Помрачневший Храмов грузно поднялся и подошел к окну.

– Вот подлюги… – процедил он чуть слышно сквозь крепко стиснутые зубы…

Мишка Снегирев сиял, как новая копейка. С очередной получки он прибарахлился: купил костюм, рубашку и туфли. И теперь Мишка то и дело смотрелся в карманное зеркальце, поправляя чересчур туго затянутый узел галстука и приглаживая непокорные рыжие вихры.

– Наше вам, – кивнул ему Тесленко, присаживаясь. – Слушай, фраер деревенский, ты чай заварил?

– Извините, не успел…

Мишка покраснел и смущенно заерзал на стуле.

– Ладно, прощаю, – благодушно сказал капитан. – Включи чайник.

– Есть! – по-военному козырнул Мишка, хотя и был без головного убора. – Ну как там? – осторожно поинтересовался он, показав пальцем в потолок.

Ему уже приходилось бывать на оперативках Храмова, поэтому он достаточно хорошо знал, какие перипетии случаются в кабинете начальника уголовного розыска.

– Временный штиль…

Капитан потянулся, хрустнув костями.

– Миша, когда у тебя практика заканчивается?

– Скоро, – заулыбался Снегирев.

– Радуешься? – пытливо посмотрел на него капитан. – Наконец избавишься от зануды-наставника…

– Что вы… нет, вовсе нет!

Щеки Мишки вновь стали пунцовыми.

– Честное слово…

– Да ладно, это я так… – улыбнулся Тесленко.

И только теперь понял, что Мишки ему будет не хватать.

Этот неуемный и шустрый парнишка как-то незаметно влез ему в душу, они даже сдружились, несмотря на разницу в возрасте.

– Жаль, что ты уходишь, – неожиданно вырвалось искреннее признание. – Тебе место в угрозыске, право слово. Вернешься?

– Наверное… Если честно, то еще не думал.

Мишка посерьезнел.

– Хочется дело закончить…

– Кстати, о деле, – сказал, помрачнев, Тесленко. – Есть у тебя что-нибудь новенькое?

– Есть, и очень важное, – оживился Мишка, доставая из своего неизменного «дипломата» бумаги.

– Рассказывай.

– Зарубина видели в городе с полгода назад. Но в райотделе он не появлялся.

– Значит, на учет не встал… Может, все-таки, не он?

– Больше некому, – загорячился Мишка, копаясь в бумагах. – Вот показания заключенных, которые жили вместе с ним в одном бараке. Обладает невероятной силой и реакцией, прекрасно владеет приемами самозащиты. Отлично тренированный, даже в зоне каждый день занимался гимнастикой.

– Это ничего не значит.

– Нет, значит! Я внимательно ознакомился с его делом. Повидал кое-кого из его так называемых «друзей-защитников». Оказалось, что он не виновен, а вся эта история подстроена неким Скоковым, кличка Фонарь.

– Мотивы?..

– К сожалению, выяснить не удалось. Но главное заключается в следующем: вскоре после появления Зарубина в городе этого самого Фонаря нашли мертвым.

– Убит таким же способом, как Валет и Щука?

– Нет. Застрелен.

– Ты считаешь, месть?

– Похоже. Очень даже похоже.

– Тогда причем здесь Валет и Щука?

– Да, в парке их не было. Но Валет жил в одном бараке с Зарубиным, и, насколько мне известно, они были на ножах.

– Это еще не довод. В зоне одно, здесь другое. Тут нужно копать гораздо глубже. И кровь с носа, но нужно отыскать Зарубина.