Страница 3 из 32
На случай, если они не успели пообедать, Мэррин начистила большую кастрюлю картошки. Не пропадет: ее можно оставить и на завтра, шиковать им не приходится.
Но что же сказать Роберту? Только правду, твердо решила Мэррин и все же похолодела, услышав, как во двор въехала ее машина. Первыми появились племянницы.
– Привет, тетя Мэррин, – хором пропели они и помчались к ванной комнате.
Следом на кухню вошла ее невестка с семимесячным Сэмом на руках. Замыкал шествие Роберта нагруженный пакетами с провизией.
– Давай сюда малыша, – сказала Мэррин, протягивая руки к Сэму, подспудно желая хоть немного оттянуть тот неминуемый момент, когда в глазах брата угаснет искра надежды.
– Ему нужно поменять памперсы, – устало проговорила Кэрол и оставила Мэррин наедине с Робертом.
– Как прошло твое интервью? – спросила Мэррин.
– Ничего не вышло. – Он положил свертки на стол. – А ты получила?
Это он, конечно, о деньгах.
– Н—нет, я…
– Мэррин! – хрипло выдохнул Роберт. – Тебе не удалось продать мамино кольцо? Господи, теперь мне конец! – Он рухнул на стул и обмяк, обхватив голову руками. – Меня посадят в тюрьму, Кэрол разведется со мной, и я…
– Роберт! – воскликнула Мэррин.
О чем он говорит? Раньше ни о какой тюрьме не заходило и речи!
– Не драматизируй ситуацию.
– Да ты же не знаешь… я и половины тебе не сказал.
Ты что, еще раньше влип? Финансовые проблемы?
– Я хотел создать семью… Знаешь, каково содержать жену с завышенными потребностями? – с горечью проговорил Роберт.
Взглянув на него повнимательнее, Мэррин впервые заметила, что ее взрослый, надежный брат на самом деле не такой уж и взрослый и надежный. Раньше у него не было этой вялой, опущенной линии губ. Ну и что? Ее любовь к нему не стала меньше. Такие же губы были у их отца… Да, сейчас Роберт стал гораздо больше походить на отца, чем на сердечную, благородную и такую великодушную мамочку.
– У тебя прекрасная жена и чудесные дети.
В голосе Мэррин послышался упрек: ей не понравилось, что Роберт говорит о Кэрол как о какой-нибудь пустышке.
– Да уж, – мрачно подхватил Роберт, – и совершенно великолепные кредиторы! Даже думать не хочется, что они со мной сделают, если я не заплачу в понедельник… Но почему у тебя нет денег, Мэррин? Ты ведь обещала продать кольцо.
– Я его продала, – призналась Мэррин, но так и не успела рассказать о нападении хулиганов: лицо брата расплылось в радостной улыбке.
– Ну, ты даешь, сестренка! Решила меня разыграть? И сколько же тебе за него дали?
– Д—две тысячи, но…
– Две тысячи! Здорово! – Роберт засиял от удовольствия. – Знаешь, когда только что ты, плутовка этакая, хотела надо мной подшутить, я уж было подумал о самоубийстве. Но такие деньги могут вытащить меня из петли. – Он широко ухмыльнулся и подмигнул: – Ну, где они?
Хороший вопрос. Мэррин почувствовала, как к глазам подступили слезы, и отвернулась, не в силах выдержать взгляд брата.
– У меня будто гора с плеч свалилась. Ну же, давай их сюда, – поторопил ее Роберт.
– Я… э… я получу их завтра.
– А, ну да, – он понимающе кивнул. – У простого ювелира не может быть на руках двух тысяч фунтов.
– Угу, – согласилась Мэррин. – Завтра схожу к нему и получу все сполна.
Разговор о деньгах подходил к концу, когда с лестницы в кухню вприпрыжку сбежали Куини и Китти.
– Есть хочется! – хором заявили девочки.
Роберт посмотрел на сестру. Обычно она реагировала мгновенно и сразу же накрывала на стол, но сегодня пребывала в странной задумчивости.
– Мне нужно отправить письмо, – ни к кому конкретно не обращаясь, сказала она, наконец, и пошла наверх.
В своей комнате немного помедлила, размышляя над словами Роберта. «Самоубийство», «Кэрол разведется со мной», «тюрьма»… Ужас какой—то! Этого она не допустит. Никогда!
Вот сейчас пойдет и отправит письмо отцу. Правда, надежда на его помощь практически равна нулю, раз он не удосужился даже ответить на письма Роберта, но все же…
В мозгу всплыли последние слова Джерада: «Если передумаете насчет денег, позвоните». Нет, об этом не может быть и речи.
Мысли Мэррин перенеслись на самого старшего члена их семьи, на дядю Амоса.
Амос Ярдли, живший в десяти минутах езды от их дома, был маминым братом и очень нравился Мэррин. Она относилась к нему как к отцу даже тогда, когда родители еще не развелись.
Милый, милый дядя Амос!
«Как у тебя с деньгами?» – спросил он племянницу после смерти своей сестры.
Мэррин была уверена: он и не подозревает, насколько устройство похорон подорвало ее, Мэррин, бюджет.
«Все в полном порядке», – заверила она дядю, зная, что он гораздо беднее ее; его двухэтажный коттедж дышал на ладан и рушился прямо на глазах.
Не хотелось доставлять ему беспокойство, поэтому Мэррин решила не посвящать его в постигшие брата неприятности. Да и чем он мог им помочь? Переезд брата с семьей Мэррин объяснила тем, что после смерти мамы ей было очень тоскливо в опустевшем доме и она сама попросила Роберта перебраться к ней.
Но дядя Амос, неисправимый выдумщик и изобретатель, лишь посмотрел на нее с хитрым прищуром, явно заподозрив, что Мэррин пытается надуть его. Ее ложь – во спасение, убеждала себя девушка, все равно денег у дядюшки нет: его изобретения никакого дохода не приносили. Время от времени он печатал статьи в «умных» журналах, но гонораров за них не получал. И помочь Роберту, естественно, не мог.
Следовательно, остается единственный выход. Она посмотрела на туалетный столик, куда бросила визитную карточку человека по имени Джерад.
Мэррин подошла к столику и взяла в руки визитку. Глаза ее округлились. Она работала в сравнительно небольшой компании, которая занималась электроникой, и название «Роксфорд Уоринг», одного из самых влиятельных концернов в этой области, знала хорошо. Оказывается, Джерад Монтгомери – директор и владелец пакета акций компании «Роксфорд Уоринг»! Святые небеса! Что же ей теперь делать? Неужто обращаться с просьбой одолжить денег к одному из членов правления такого монстра?
Надо все хорошенько обдумать. Мэррин вышла из дома и отправила письмо отцу, сознавая всю бесполезность этого мероприятия. Затем зашла в полицейский участок и сделала заявление об ограблении. Мерзавцев, конечно, не найдут и сумочку свою она вряд ли увидит снова, но заявить все—таки надо было.
Смирясь с неизбежным, Мэррин поискала глазами телефонную будку. Не звонить же Джераду из дома.
Ей не хотелось обращаться к Монтгомери, в самом деле не хотелось. Вернуться к себе, принять ванну и забраться с головой под одеяло – вот все, о чем она мечтала. Если бы не брат и не пребывающая в депрессии невестка, она ни за что не вошла бы в телефонную будку.
Собрав в кулак всю свою храбрость, Мэррин вызвала оператора и попросила соединить ее с указанным на визитке номером.
Казалось, он никогда не возьмет трубку. Наконец, когда Мэррин уже решила, что его нет дома, раздался низкий голос:
– Алло.
– Дж… мистер Монтгомери, это… м—м… Мэррин Шеперд.
– Мэррин Шеперд? – переспросил он, явно не понимая, с кем говорит.
Может, просто издевается, с раздражением подумала Мэррин и выпалила:
– Бездомная бродяжка!
– А, та самая Мэррин Шеперд, – после паузы протянул Джерад и снова замолчал.
Понимая, что он ждет продолжения, Мэррин промямлила:
– Мы спорили… э—э… вы не шутили насчет денег?
– Приходите завтра в мой офис, – деловым тоном произнес Джерад.
Ладони Мэррин стали влажными, и она покрепче сжала трубку.
– Во сколько?
– В одиннадцать, – последовал четкий ответ.
Значит, Мэррин придется отпрашиваться с работы. Отказываться из—за такого пустяка она не собиралась, да уже и не смогла бы: Джерад дал отбой.
В отвратительнейшем настроении Мэррин вышла из будки. Ей совсем не нравилось то, что она задумала, но, судя по всему, только этот высокомерный тип мог реально помочь.