Страница 49 из 69
Далее в «Информации» сообщалось, что какие-либо официальные заявления германских ответственных лиц, подтверждающие высказанные Комитетом положения, пока не известны. В настоящее время Комитет занят формированием частей РОА, в которые допускаются только военнопленные и добровольцы из оккупированных областей.
К этому времени руководству РОВС было уже известно о формировании Восточных Легионов в составе Вермахта. Теперь, в связи с провозглашением Русского Комитета, РОВС заявлял следующее: «По-видимому, эти формирования были только опытом, а теперь формирования из военнопленных ставятся на более широкую ногу. Во что выльются подобные формирования, – сказать ещё трудно… Трудно также сказать, насколько сделанное до сих пор в области формирований… отвечает задачам Русского Комитета» {{ Там же.}}
РОВС справедливо считал Легионы самостийническими, прежде всего из-за их присяги по национальностям: «Верный сын своего Отечества, я вступаю свободно в ряды Русской (Украинской, Кавказской и других) Освободительной Армии…»
«Во всяком случае, – резюмирует руководство ведущей воинской организации зарубежья, – пока ясно лишь одно, – что все эти формирования будут только из военнопленных, и что национальная Русская эмиграция к ним не привлечена» {{ Там же.}} .
До решения своего вопроса принципиальным образом на высшем уровне руководства Рейха, эмигранты были вынуждены ограничиться мероприятиями местного масштаба. В Одессе организовалась группа воинских бывших чинов врангелевской Русской Армии, возглавляемая полковником Пустовойтовым* {{* До настоящего времени не удалось выяснить, кто был инициатором создания группы – вернувшиеся в Россию эмигранты, или бывшие белогвардейцы, вышедшие из подполья. }} . Группа, провозгласившая своей целью «борьбу с большевиками всеми доступными способами», пользовалась поддержкой со стороны местной немецкой администрации. Кроме того, врангелевцы поставили перед собой задачу попечительства над церковным приходом и русской школой {{ Информация командира Донского Корпуса от 17 марта 1943. — ГАРФ, Ф. 5761, Оп. 1, Д. 9, Л. 206.}} .
23 февраля 1943 года Пустовойтов получил от представителя германского командования официальное извещение о том, что в Смоленске сформирован Русский Комитет, и о том, что в ближайшее время будет разрешен вопрос о формировании русских национальных частей, или хотя бы только о вербовке добровольцев. На основании этого извещения Пустовойтов издал обращение «К русским людям», опубликованное в газете «Одесса» 4 марта 1943 года. В обращении были изложены идеи «Смоленской декларации» и сообщалось, что в ближайшие дни Одесская группа Воинских Чинов Русской Армии приступит к формированию частей для направления их в распоряжение Русского Комитета. «Идея Нижегородского ополчения 1613 года, – говорилось в конце обращения, – воплощается в 1943 году» {{ Одесса. — 4 марта 1943. — № 52, — С. 1-3.}} . Поскольку Русский Комитет существовал лишь формально, то направлять «Воинских Чинов» было просто некуда.
Разочарование военной эмиграции в возможностях Русского Комитета проявилось довольно скоро. В «Информации» III Отдела РОВС за октябрь-ноябрь 1943 года сообщалось: «Деятельность Смоленского Комитета дальнейшего развития не получила. Формирование частей РОА продолжается. Сведение их в отдельную Армию со своим Управлением пока не осуществлено. По мере сформирования, отдельные полки, батальоны, присоединяются к действующим германским более крупным подразделениям. Исключение представляют только казачьи формирования, которые сводятся в самостоятельные дивизии под немецким, однако, командованием» {{ ГАРФ. — Ф. 5761, Оп. 1, Д. 10, Л. 326.}} .
Характерно, что в этом сообщении, по сравнению с предыдущим на ту же тему, Комитет именуется «Смоленским», а не «Русским Национальным», то есть без прежнего пафоса.
Следующим событием после «смоленской акции», привлекшим внимание военной эмиграции, стала «Первая антибольшевистская конференция военнопленных командиров и бойцов Красной Армии, ставших в ряды Русского Освободительного Движения». Конференция проходила в Дабендорфе в апреле 1943 года, основным докладчиком был генерал-майор В. Ф. Малышкин. Об отношении к белогвардейцам он сказал следующее: «Белое движение возникло, как движение против советской власти. Это совершенно правильно. Но это движение не имело прогрессивных начал для Русского народа, это движение было, в лучшем случае, безыдейным движением, а чаще всего – это было движение, направленное к реставрации старой дворянско-помещичьей России… Наоборот, лозунги, выдвинутые большевизмом, на фоне белого движения значительно выиграли и это помогло большевизму увлечь Русский народ за собой… Бывшим участникам белого движения мы можем совершенно определенно сказать: тот, кто думает о реставрации сословных и имущественных привилегий, тот, кто думает о реставрации отживших государственных форм – тому с нами не по пути, тех мы не можем принимать в свои ряды… Эмиграции, как единого целого, в настоящее время не существует. За 25 лет выросло новое молодое поколение… И тот, кто стоит на платформе идей Русского Освободительного движения, того мы принимаем в свои ряды с распростёртыми объятиями» {{ Заря. — Апрель 1943. — № 29, — С. 1-4; Поздняков В. Первая антибольшевистская конференция военнопленных командиров и бойцов Красной Армии, ставших в ряды Русского Освободительного Движения // Рождение РОА. Пропагандисты Вульхайде-Люкенвальде-Дабендорфа-Риги. — Сиракузы (США): Изд. автора, 1972. — С. 185-186.}} .
Это заявление, по сути, делится на три части. Первая – о якобы реставраторских устремлениях эмигрантов – участников Белого движения. Вторая – о том, что эмиграция не является единым целым (тезис абсолютно бесспорный и явно не способный никого смутить ни на правом, ни на левом фланге российского зарубежья). Третья – о новом поколении (опять же, как и в случае с «ближайшим сотрудником» Власова, давшим интервью газете «Новый путь», здесь прослеживается влияние НТС).
Антибольшевистская конференция анализируется в «Информации» III Отдела РОВС от 10 июня 1943 года. Основное внимание было, разумеется, уделено опровержению тезиса о «реставраторских устремлениях». Свой отказ от имущественных претензий белые эмигранты основывали на декларациях Главнокомандующего Русской Армии, основателя и первого председателя РОВС генерал-лейтенанта П. Н. Врангеля, а также бывшего верховного главнокомандующего Русской Императорской Армии великого князя Николая Николаевича. Первая декларация датировалась маем 1920, вторая 1924-м годом. В последнем документе, помимо прочего, говорилось: «Полное примирение, забвение прошлого, в рядах единой Русской Армии» {{ ГАРФ — Ф. 5796, Оп. 1, Д. 26, Л. 224-225.}} .
Нет особых оснований считать, что такие заявления могли вызвать к себе скептическое отношение со стороны власовского руководства. Причиной взаимного недопонимания скорее является недостаток объективной информации друг о друге. Не последнюю роль в создании информационной блокады сыграла гитлеровская администрация.