Страница 5 из 14
– А ты говорил, маньяк, – заметила она. – Проходи. Не возражаешь, если я быстренько душ приму? А то после работы как-то…
– Конечно, иди.
Федор уселся в кресло, щелкнув пультом телевизора.
Марина вышла из душа в теплом халате, достала из бара коньяк и лимон на блюдце.
– Ты не многовато пьешь? – поинтересовался Федор, забирая у нее бутылку.
– Совсем почти не пью. Просто сегодня… Скажи, а почему ты поехал со мной?
– Не выношу женских слез, – улыбнулся он.
– Да? Вы лукавите, майор. Ты ведь прекрасно понимаешь, что сейчас произойдет!
– Если хочешь, я уйду.
– Нет, не надо, не уходи… Я хочу провести ночь с нормальным человеком, а не с извращенцем, доводящим меня до безумия, – попросила Марина тихим и каким-то даже виноватым тоном. – Я нравлюсь тебе хоть немного?
Это было чистой воды кокетство – не попадался ей пока ни один, сказавший бы «нет». Коваль прекрасно знала себе цену: высокая, стройная шатенка с грудью второго размера и тонкой талией, с длинными ногами и упругим телом…
– Да, ты мне очень нравишься, – спокойно ответил Федор, глядя ей в глаза. – Подойди ко мне! – вдруг решительно сказал он.
Она подошла вплотную:
– Хочешь, чтобы я разделась?
– Нет, я хочу сделать это сам. – Он протянул руку, развязал пояс халата, затем снял его совсем. Марина стояла в фиолетовом белье, состоящем из кружевных цветов и тонких тесемок. Федор разглядывал все это с интересом, гладил осторожно пальцами. Наконец он поднялся из кресла, снял камуфляжную куртку, оставшись в безрукавой тельняшке. У него были сильные руки, не слишком накачанные, но очень крепкие, и Марине вдруг безумно захотелось оказаться в этих руках, чтобы они сжали ее и никуда больше не отпускали… Войдя в спальню, он спросил:
– Здесь есть свет?
Хозяйка щелкнула выключателем – над огромной кроватью загорелись свисающие с потолка на тонких шнурах лампочки. Света от них было немного, зато они создавали эффект звездного дождя. Федор усмехнулся:
– А ты с выдумкой! Тебе подходит эта спальня. Ну, иди же ко мне.
Он сдернул покрывало, обнажая черные шелковые простыни, и Марина растянулась поперек постели, а Федор все смотрел на нее, словно прикидывая, с чего начать. Потом опустился сверху, опираясь на локти, и поцеловал. Этот поцелуй был таким нежным и страстным одновременно, что у Марины, даже несмотря на то, что в ее жизни сегодня и так было немало интима, внутри все перевернулось. «Ничего себе! Даже Нисевичу далеко до этих губ», – отметила она про себя.
Они целовались очень долго, приноравливаясь друг к другу, знакомясь. Не отрываясь, Федор расстегнул лифчик, освобождая грудь, спустился к ней губами, лаская шею, и Марина сходила с ума от этих поцелуев, выгибала спину. Внутри уже все плавилось от невыносимого желания принадлежать ему. А он добрался до трусиков, лаская их кружево, осторожно снял. Когда он вошел, из Марининой груди вырвался стон наслаждения. Дальнейшее напоминало марафон – Федор не отпускал ее больше часа, перебрав все возможные позы. Такого она раньше не испытывала…
– Тебе было со мной хорошо? – спросил он, когда все закончилось.
– Господи, как ты можешь спрашивать? Ты… восхитителен… – выдохнула Марина, потянувшись, как после сна. – Я не встречала таких, как ты.
Взяв его ладонь, она перебирала пальцы, разглядывала линии. Ее всегда почему-то притягивали мужские руки.
– Федор, я выгляжу очень неприлично, да?
– Зачем ты? Не надо портить нам обоим удовольствие. Я полгода не был с женщиной, а с такой, как ты, вообще никогда.
– Так дело только в этом? Тебе все равно, кто был бы сейчас на моем месте?
– Зря ты так, Марина, мне не все равно. Я даже рад, что именно ты раздолбала мою тачку, иначе я не узнал бы, что бывают такие женщины.
Он целовал ее лицо, руки, гладил тело, от этих прикосновений она заводилась все сильнее. Он снова вошел в нее, только на этот раз еще нежнее, еще внимательнее, словно прислушиваясь к каждому вздоху, замечая каждый жест.
– Все… не могу больше… – простонала Марина, закрывая глаза.
– Потерпи еще секунду, – попросил он. – О боже…
Она совершенно обессилела, а Федор, казалось, может еще продолжать. Даже до душа дойти Коваль не смогла, так и уснула, прижавшись к его обнаженному телу.
Утро началось с поцелуя и чашки кофе, поданной в постель.
– Просыпайся, соня! Уже десять часов, – и Марина открыла глаза, обнаружив улыбающегося Федора, сидящего возле нее с чашкой свежесваренного кофе в руках.
– Мне в кои-то веки никуда не надо, могу позволить себе поваляться до обеда!
Федор снова поцеловал ее, лег рядом и спросил:
– Слушай, а откуда все это у тебя, подружка? Я имею в виду машину, квартиру? Родители?
– Нет, представь себе, сама заработала, мне не на кого надеяться, кроме как на себя. Я вкалывала со школы, все время отказывала себе даже в элементарном. Зато теперь могу позволить почти все.
Признаться, Марина слегка лукавила. Но не могла же она вот так сразу выложить едва знакомому человеку все об истинном источнике своего благосостояния!
Дело было в том, что еще в интернатуре судьба свела молодую, амбициозную красотку с одним очень крупным криминальным авторитетом, под «крышей» которого находились все клубы, рестораны, бары и казино города. В одном из этих веселых заведений его и подстрелили однажды, а спасать пришлось Марине, так как дежурная бригада хирургов была невменяема по причине праздника.
С тех пор Мастиф проникся к ней признательностью и чем-то вроде отцовской любви, что, однако, не мешало ему время от времени обращаться с просьбами, как-то: положить в отделение непрофильного больного под чужой фамилией, снять кому-нибудь абстинентный синдром… А уж сколько пуль и осколков она извлекла из накачанных торсов его братков… Не говоря о ножевых ранениях! Естественно, ее услуги хорошо, да что там – просто очень щедро оплачивались. Но Марина тяготилась этим знакомством, прекрасно понимая, что до добра оно не доведет.
Словом, сказать Федору правду она не могла. А потому скормила ему ту же лапшу, что и всем – сказку про бедную девочку, работающую с утра до ночи. Волошин долго молчал, переваривая и прикидывая что-то, а потом выдал:
– Даже при условии полной голодовки, ходьбы пешком и одевания в мешки от картошки в течение всех этих лет, максимум что ты имела бы, это «хрущоба» на окраине, а то и вовсе за городом, где-нибудь в Ершовке. И ездила бы не на «крузере», а на «Жигулях», да и то если очень повезло бы.
Марина приподнялась и внимательно посмотрела ему в лицо. Серые глаза Волошина были насмешливо прищурены, а крылья носа чуть подрагивали.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ничего. Только то, что врешь ты очень бездарно. Даже стыдно слушать.
Он сказал это спокойно, но Марина прекрасно видела, насколько неприятна ему мучающая догадка.
– Ты что же, думаешь, что я сплю с мужчинами за деньги? – тихо спросила Коваль.
– А ты хочешь убедить меня в обратном? – так же тихо произнес он.
– Ну, понятно! – она встала с постели и взяла валяющийся на пуфе у зеркала халат. Шелк был неприятно холодным, и Марина поежилась. Повернувшись к лежащему Федору, зло бросила:
– Господи, я-то решила, что ты не так примитивен, как остальные! Почему, если женщина молода, привлекательна и независима, то она непременно шлюха?
– Заметь, я этого не говорил, ты сказала! Посмотри на ситуацию моими глазами, – предложил он. – Красивая, молодая девица на джипе бьет мою развалюху. Без тени сомнения предлагает пятьсот «гринов». Потом тащит незнакомого мужика в дорогущий ресторан – еще баксов триста. Дальше вообще чудеса – она везет его в квартиру в крутейшем районе, ложится с ним в постель… Улавливаешь ход моих мыслей?
– Что, подсчитываешь, хватит ли денег расплатиться со мной за услуги? – усмехнулась Марина.
– Это еще вопрос, кто кому должен! – подмигнул Федор.
Она захохотала, сразу перестав злиться, упала на постель и принялась целовать его смеющееся лицо. Проводя пальцами по выбритой голове, получала почти эротическое наслаждение.