Страница 1 из 48
ПОЧЕМУ Я ПЕРЕВОЖУ КНИГИ ЯАНА РАННАПА
Чтобы честно рассказать все, как было, я должен начать с того далекого дня, когда в Таллине на стадионе «Динамо» проводилось первенство вузов по легкой атлетике. На втором этапе эстафеты 4 X 100 метров за команду педагогического института бежал Яан Раннап — коренастый, мускулистый, светловолосый парень, член сборной команды легкоатлетов республики, один из лучших в те годы эстонских прыгунов в длину, а за команду художественного института неожиданно пришлось бежать мне. Весной 1951 года я выполнил первый разряд по... спортивной ходьбе, то есть именно по тому виду легкой атлетики, где за бег судьи снимают спортсмена с дистанции! Но больше некому было заменить одного из наших спринтеров, который, разминаясь, повредил ногу. И естественно, Яан Раннап тогда показал мне спину. Впрочем, помнится, на своем этане он тогда обогнал всех.
Хорошие прыгуны в длину обычно бывают и хорошими спринтерами.
Так жизнь впервые свела нас с Яаном. Если бы в тот раз кто-то вздумал предсказать, что пройдет не так уж много лет и Яан станет известным детским писателем, а мне доведется переводить его рассказы, мы (да и не только мы) сочли бы такого предсказателя безумным фантазером.
Ведь тогда Яан учился на математическом отделении пединститута, увлекался музыкой — играл на кларнете и саксофоне в почти профессиональном оркестре. Теперь мне трудно удержаться от каламбура, что в те годы на вечерах в пединституте мы все плясали под его дудку. Тогда Яану предсказывали большие успехи в спорте. А я усиленно занимался живописью и рисованием. По вот с нашей встречи прошло всего тридцать лет, и сегодня мне приятно познакомить юных читателей с Яаном Ран-напом.
Впрочем, «познакомить» слово в данном случае не совсем точное: лишь для части наших читателей эта книга — начало знакомства с творчеством Раннапа, а для многих — продолжение. Ведь в издательстве «Детская литература» в Москве и в издательстве «Ээсти раамат» в Таллине вышло в переводе на русский язык уже семь книг Яана: «Последний орлан — Белое Перо», «Ефрейтор Йымм», «17 часов до взрыва» и другие, а повесть «Юхан Салу и его друзья» переиздавалась трижды и вошла в подписное издание «Библиотеки пионера».
Знакомство с творчеством Яана Раннапа — это и знакомство с эстонской советской детской литературой, в которой есть и такие известные за пределами республики писатели, как Эно Рауд, Эллен Нийт, Хейно Вяли, Хольгер Пукк, и более молодые, уже обратившие на себя внимание в Эстонии авторы, чьи произведения непременно будут переведены на русский и другие языки.
Произведения эстонских детских и юношеских писателей, в том числе, конечно же, и Раннапа, по праву занимают заметное место в замечательном интернациональном явлении культуры, которое называется советская детская литература.
Сотни тысяч юных читателей во всех концах нашей страны и за рубежом уже не раз имели возможность убедиться, что это действительно интересные, добрые, умные и в то же время нередко веселые книги.
Если же говорить об особенностях творчества Раннапа, то его в первую очередь отличает глубокое и тонкое знание школьной жизни. Впрочем, это и не удивительно, ибо он в буквальном смысле слова не только вырос, но и родился в школе.
То была старая деревянная Пойнуская начальная школа, в которой работали его родители. И квартира их была при школе. Конечно, с тех пор (Раннап родился в 1931 году) школьная жизнь сильно изменилась, как изменилась и жизнь всей республики. Но Яан продолжает быть в курсе всех школьных и пионерских дел, работая в пионерской газете «Сяде» («Искра») и журналах «Пионеэр» и «Тяхеке» («Звездочка»), да и дома у него были две школьницы — дочери.
Второй отличительной особенностью творчества Раннапа является его добрый, мягкий юмор. Яан любит своих героев, он знает, он уверен, что даже самый отчаянный озорник может, повзрослев, стать настоящим гражданином, специалистом в каком-нибудь важном деле, сердечным, отзывчивым человеком, смелым, решительным, волевым.
Но юмор в рассказах Раннапа не только смешит, это форма критики — и очень действенная, помогающая освобождаться от недостатков в характере, от вредных, ненужных привычек, от недобрых настроений, мешающих дружить и преодолевать трудности.
И еще одним важным качеством обладают книги Раннапа. Хотя их действующие лица во многом похожи на тысячи пионеров и школьников, живущих в разных концах нашей необъятной Родины, характеры их глубоко национальны. Да, дело вовсе не в именах и фамилиях, столь непохожих, например, на русские (норой они даже труднопроизносимы с непривычки). Манера говорить и писать по-взрослому, иногда даже употребляя канцелярские обороты, присущая Агу Сихвке, с которым вам предстоит познакомиться, его стремление объяснить любое озорство многочисленными ссылками на героев классики эстонской литературы, на народные обычаи и традиции или, скажем, сдержанность героев рассказов в проявлении чувств — все это не выдумка автора, не повествование о чем-то необыкновенном, исключительном. Мальчишки и девчонки в произведениях Раннапа потому и интересны нам, что в их делах и поступках, словах, мыслях и устремлениях мы узнаем типические черты национального характера, которые сложились за многовековую историю маленького эстонского народа, живущего в довольно суровых географических условиях. Поэтому не ошибусь, если скажу, что, прочитав книгу «Альфа + Ромео», в которой немало и забавных, смешных истории, вы не только познакомитесь с симпатичными, а иногда и не очень, сверстниками, но и сможете лучше узнать Эстонию, ее трудолюбивый, мужественный, талантливый народ. А чем лучше и взрослые и дети нашей страны будут понимать друг друга, чем крепче будет дружба между народами, тем крепче будет наша Родина, тем счастливее будет жизнь.
Геннадий Муровин
АГУ СИХВКА ГОВОРИТ ПРАВДУ
КАК МЫ ПЫТАЛИСЬ ЗАВЕСТИ ШКОЛЬНЫ» ГРУЗОВИК
Если рассказывать честно, как все было, я должен начать с того дня, когда мы узнали, что новый ученик Март Обукакк умеет здорово подражать жужжанию овода. Тогда-то мы и стали придумывать, как можно это использовать.
Тоип сказал:
— Посадим его в шкаф для наглядных пособий, и пусть жужжит на уроке истории.
Но мы не смогли это осуществить, потому что шкаф был набит до отказа.
Каур предложил:
— Посадим его на пожарную лестницу, и пусть жужжит за окном.
Но с этим не согласился Обукакк.
Поскольку мы не сумели больше придумать, где еще можно спрятаться, Юхан Кийлике сказал, что, в силу обстоятельств, оводу придется жужжать в открытую, и пусть Обукакк не волнуется, вопросы безопасности он, Кийлике, берет на себя. Но в этот день директор находился в школе, и поэтому Кийлике счел за лучшее отложить жужжание. На следующий день директор уехал в столицу республики, а классный руководитель, товарищ Пюкк, пошел с младшими классами в учебный поход, и вот тут-то Кийлике сказал: теперь или никогда.
Мы открыли все окна, и когда учитель истории, товарищ Пюгал, вошел в класс и стал раздумывать, кого вызвать, Обукакк принялся жужжать. А мы содействовали ему массовым психозом — так подучил нас Кийлике: целый класс сначала смотрел на вентиляционную решетку над доской, затем на тряпку, которой стирают мел. А затем на третий справа абажур. И так далее.
Поскольку Кийлике предварительно велел всем написать карандашом на партах, в каком порядке на что смотреть, массовый психоз шел как надо. А учитель Пюгал не переставал удивляться, почему он не видит овода, за которым целый класс следит с таким вниманием. Но когда очередь дошла до пятна на задней стене, Каур слишком понадеялся на свою намять и в результате уставился на пятно на передней стене. И Топп, по примеру Каура, тоже. От этого возникло всеобщее замешательство, так что никто уже не знал, куда смотреть.