Страница 39 из 66
- Похоже на магию, - заметил я.
- Что вы, - грустно сказал Вальехо. - Мои таланты и близко не стоят с тем, что умели делать маги. Я просто слегка искажаю реальность. На что-то другое нет ни сил, ни возможностей. Лестно, конечно, было бы назваться магом, но я самокритичный, поэтому считаю себя тем, кем являюсь на самом деле. Я - иллюзионист, человек, творящий иллюзии.
- Очень хорошие иллюзии. Я подумал, что схожу с ума.
- Буду считать ваши слова комплиментом, - улыбнулся Вальехо. - Создание иллюзий требует больших усилий. Я долго и тщательно готовлю каждый номер, чтобы избежать эксцессов.
- Любопытно, а какие могут быть эксцессы?
- О, да всякие. Во-первых, я могу неосторожными действиями причинить вред себе и зрителям. Если номер неотработан, бывает масса побочных эффектов. Скажем, не выдержит мозг. Во-вторых - качественная и в тоже время агрессивная иллюзия такова, что в неё просто невозможно не верить. Она засасывает сознание, подчиняет его себе. Если я позволю вырваться процессу из-под контроля, зритель может остаться навсегда в ненастоящем мире и станет для окружающих бесполезным овощем.
Меня передёрнуло. Видя гримасу отвращения на моём лице, Вальехо деликатно опустил глаза.
- Вернёмся к тому, с чего начали разговор, - предложил я. - Расскажите всё, что знаете об убийстве.
- Будете записывать?
- Нет, постараюсь запомнить.
- У вас хорошая память?
- Не жалуюсь. Есть много вещей, которые я бы хотел забыть, но не могу.
Вальехо сложил пальцы на груди и принял глубокомысленный вид.
- У меня тоже прекрасная память. Мозг как губка впитывает в себя бездну информации. Я способен держать в голове миллионы мелких, никому не нужных деталей: какая погода стояла три года назад, какого цвета было платье на даме, подарившей мне после выступления букет роз, сколько лепестков из него завяло на следующий день, которая из спиц в кэбе, вёзшем меня вчера, сломана. Очевидно, эта способность неразрывно связана с моим даром. Можно считать его и подарком судьбы, и проклятием. За всё приходится платить. Возможности организма не беспредельны. Конечно, благодаря своему искусству, я зарабатываю на жизнь, однако расплачиваюсь за это дикими болями. Я не сплю ночами, иногда в голову приходят мысли выброситься с крепостной стены на мостовую, перерезать вены. К тому же, чтобы извлечь из головы вещи, на которые я изначально не обратил особого внимания, нужно предпринять меры. Я должен погрузиться в особое состояние, даже не знаю, как его назвать: полная релаксация, уход на иные уровни восприятие, подчинение таинственным законам сущности. Если это удаётся, сознание отделяется от тела и начинает парить где-то там, наверху, - Вальехо поднял глаза к потолку. - Это непросто, требует настройки, множества усилий, а главное - времени.
- Очень интересно, - буркнул я, - но давайте ближе к делу. К чему столь долгое пространное вступление?
Вальехо не обиделся:
- Убийство произошло во время моего выступления. Я стоял на сцене, творил иллюзии. Публика была в восторге. Потом, отработав номер, ушёл за кулисы и тут же услышал крик - в зале нашли мёртвое тело.
- Да, это был Томас Хэмптон, - кивнул я.
- Начался переполох, никто не знал что делать. Потом приехала полиция. Они стали расспрашивать посетителей, официантов, допросили и меня. Я честно признался, что ничего не помню. Знаете, я не лгал, - он приложил руку к сердцу. - В тот момент я на самом деле не помнил ничего, такого, что могло бы помочь найти убийцу.
Понятно, почему и Рейли, и Колман твердили, что свидетеля нет: Вальехо ещё не успел погрузиться в 'особое' состояние, что тот собственно и подтвердил:
- Ночью я сумел извлечь из головы всё, что видел в тот день даже краешком глаза. Меня как громом поразило - я знаю убийцу. Этот человек подошёл к Хэмптону, когда внимание посетителей было отвлечено на меня. Жертва склонилась над тарелкой и ничего не чувствовала, тогда убийца занёс за его спиной нож, воткнул и ушел, как ни в чём не бывало. В память врезалась рука в чёрных перчатках, сжимающая рукоятку.
- И вы можете опознать этого человека? - чувствуя, как волнение охватывает тело, спросил я.
- Не только опознать. Я могу показать его лицо, - гордо ответил Вальехо. - Только надо настроиться. Не возражаете?
- Валяйте, - разрешил я, а у самого в горле заходил сухой комок - вдруг иллюзионист перестарается и отправит мой мозг в дальнюю прогулку по местам, которых не существует в природе.
Мужчина поднёс кончики пальцев к вискам, немного помассировал, затем сложил ладони ковшиком и выдвинул вперёд. Сначала на них появилось ярко-зелёное свечение, оно преобразовалось в шар, который начал распухать, пока не достиг размера футбольного мяча. Вальехо зажмурился, напрягся, рот его открылся, произнося фразы на непонятном языке. Я физически, можно сказать кожей, ощутил, как от иллюзиониста исходят непонятные невидимые волны. Как там по научному - флюиды что ли. Воздух вокруг стал искриться. Шар в руках Вальехо превратился в сгусток молний, забегавших с невероятной быстротой. Они мелькали, а я следил как завороженный, не в силах оторвать взгляд, и едва не поплатился за свою ошибку. Шар взорвался и разлетелся на тысячи мелких частей, похожих на осколки разбитого зеркала. Процесс сопровождался ослепительной вспышкой, казалось выжигающий мои глаза до самого затылка.
- Вы меня ослепили, - крикнул я, падая на колени.
Страшная темнота окутала меня со всех сторон. Не видно ни зги, одна сплошная стена мрака, пугающего безысходностью.
- Не бойтесь, вставайте, - с беспокойством в голосе произнёс Вальехо. - Вы не ослепли. Я держал ситуацию под контролем.
- Опасный вы человек, Вальехо.
Действительно, чернота стала расползаться, как туман, гонимый таинственным ветром. Зрение частично восстановилось. Я поднялся с колен и увидел в ладонях Вальехо изображение человеческой головы, показавшейся знакомой. Очевидно, требовалось время, чтобы полностью восстановиться и придти в себя. Когда взгляд сумел сфокусироваться, я понял, кого напоминает эта иллюзорная голова.
- Гибсон…
- Те, кто были до вас, тоже назвали эту фамилию, - тихо согласился Вальехо. - Он убил Хэмптона.
Руки иллюзиониста разошлись. Голова исчезла. Просто исчезла, будто её не было.
- Это убийца, можете не сомневаться. Надеюсь, вы его схватите, пока он не натворил других бед.
- Очень эффектно, - признался я. - Первым впечатлением было, что вы отрезали Гибсону голову. Она казалась такой материальной.
- Не могу сказать, что ваша похвала была мне неприятной, - улыбнулся Вальехо. - Это всё, чем могу помочь.
- Вы помогли больше, чем я рассчитывал. Большое спасибо.
- Это мой долг, - губы иллюзиониста снова расплылись в улыбке. Она провожала меня до самых дверей.
Я вышел в коридор, вытер со лба выступивший пот, обнаружил, что брюки в области колен запылились, и склонился, чтобы их отряхнуть.
- Я привёл Фероза, как договаривались, - голос, прозвучавший над ухом, едва не заставил меня подпрыгнуть.
В коридоре стояли двое: администратор и высокий мужчина лет пятидесяти с вытянутым подбородком, носом бывшего боксёра и глазами мудреца.
- Очень приятно, Фероз, - сказал я, протягиваю руку.
Официант осторожно пожал. Я знал, в уме он прикидывает, зачем сюда явилась полиция, и чего от него, собственно, требуется. Сложилось впечатление, что у Фероза были проблемы с законом, и он опасается, как бы они не вышли ему боком.
Пожалуй, после увиденного у Вальехо, нужда в допросе других свидетелей вроде бы отпадает. С убийством Хэмптона и так всё ясно: нет, никаких сомнений, оно дело рук Гибсона, но я решил не отказываться от намеченного плана.
- Мы можем занять ваш кабинет? - спросил я у администратора.
Администратор кивнул.
- Да, там не заперто. Вас не будут беспокоить. Фероз, постарайтесь вести себя так, чтобы у господина следователя не сложилось неправильного впечатления о нашем заведении.