Дверь в мансарду

Эва беспомощно прижалась к Терри.

— Короче, — полушепотом продолжил Эллери. — Я должен сделать две вещи: объяснить, почему оружие так и не нашли на месте преступления, а затем отыскать его. Если мне удастся совершить и то и другое, это тебя удовлетворит?

— А ты сначала сделай.

— Где вы искали? Перескажи мне поподробнее.

— Мы перерыли весь дом.

— Нет, нет, перечисли мне по порядку.

— Мы обошли весь особняк, не пропустили ни одного уголка. Обследовали даже подвал. И конечно, поднялись наверх, в мансарду. Прочесали сад, решив, что оружие, быть может, выбросили из окна. Копались в земле, раздвигали кустарники и травы. Но его там не оказалось. — Он остановил на Эве свой проницательный взгляд. — И, несмотря на все твои заверения, у мисс Макклур и этого негодяя Терри был шанс прихватить ножницы в понедельник, когда я их отпустил и не стал обыскивать.

— И они могли передать их своим сообщникам где-нибудь далеко от дома?

— Да!

Эллери внезапно хихикнул.

— А ты хоть раз подумал о камне? — спросил он.

— О камне? — медленно повторил инспектор Квин.

— Да, да, о самом обычном камешке из сада с края дорожки. О том камне, который в понедельник бросили в окно спальни Карен Лейт, разбив им стекло? А ведь это было вскоре после преступления.

— Да его, наверное, какой-то мальчишка бросил.

— Я это уже давно говорил, — подтвердил Терри. И они оба поглядели на Эллери.

— Ну и как, папа, ты отыскал след этого мальчишки?

— Нет. А какая разница? — проворчал инспектор. — Но уж если ты что-то приготовил, — язвительно добавил он, — то давай выкладывай!

— На следующий день, — начал Эллери, — мы с Терри провели один эксперимент. Спроси Риттера. Он нас заметил и, вероятно, решил, что мы совсем спятили. Мы стояли в саду и бросали камни приблизительно того же размера, как тот, разбивший стекло. И швыряли их в окно у эркера.

— Зачем?

— Ну, ты знаешь, Терри — бывший игрок в бейсбол. Профессиональный нападающий. Он умеет бросать. Я сам это видел. У него отличный глазомер и потрясающая меткость.

— Прекратите, — оборвал его Терри. — Вы тут целый спич произнесли в мою честь… Лучше не отвлекайтесь!

— И Терри, — как ни в чем не бывало продолжил Эллери, — по моей просьбе полдюжины раз пытался забросить камни через железную решетку в спальню Карен. Так вот, ему это не удалось. Камни при каждом броске отскакивали от прутьев и рикошетом отлетали в сад. По правде признаться, ему даже не хотелось пробовать. Он сказал мне, что любому нормальному человеку известно: нельзя швырнуть камень, когда промежуток между прутьями чуть больше этого камня. Да к тому же бросить его вверх, стоя в неудобной позе.

— Однако это было сделано, не так ли? — оспорил его инспектор. — Камень влетел в спальню. Значит, кому-то удалось попасть в окно. А способности Терри тут ни при чем.

— Но тогда камень бросили и разбили стекло по чистой случайности. Терри прав. Ни один нормальный человек не стал бы и пытаться, увидев все эти частые железные прутья. Ладно, допустим, что кто-то попробовал. Спрашивается, зачем? С какой стати нужно было швырять камень из сада в спальню? Чтобы отвлечь внимание? Однако в то время в комнате ничего не происходило. Камень ни в кого не попал и не попортил ни одного предмета. И предупреждением это тоже нельзя назвать, потому что больше никаких предупреждений не было. Ни записок, ни чего-либо иного.

Нет, папа. Здесь напрашивается совсем иной вывод. Камень, угодивший в окно спальни Карен Лейт, разбил его отнюдь не преднамеренно. И бросали его не в это окно.

Собравшиеся посмотрели на Эллери с таким недоумением, что он ободряюще улыбнулся.

— Но если камень бросали не в окно, то куда же и в кого его швыряли? Несомненно, куда-то рядом с окном, в нескольких сантиметрах от него. А что там могло быть? Как мы знаем, незадолго перед смертью Карен Лейт выпустила через окно на волю лу-чуанскую сойку. Птица вылетела оттуда, но не смогла сразу покинуть дом, где прожила долгие годы. Допустим, что сойка устроилась на фронтоне особняка, прямо над эркером. Ну, просто предположим. И в таком случае вполне возможно, что кто-то бросил из сада камень в птицу, но промахнулся и попал в окно.

— Но какое это имеет отношение… — изумленно начал доктор Макклур.

— Мы же только предполагаем, — капризно напомнил Эллери. — Нам известно, что несколько недель назад сойка вылетела из клетки из-за небрежности мисс О'Мара. И мисс Лейт страшно разозлилась из-за этого на свою служанку — она буквально рвала и метала. Давайте сделаем еще одно предположение: возможно, мисс О'Мара в понедельник днем была в саду и вдруг увидела птицу, усевшуюся на фронтоне или где-то около эркера. Разве не могла мисс О'Мара подумать, что хозяйка снова набросится на нее с бранью и уволит за недосмотр? Ход рассуждений девушки понятен и, я бы сказал, простителен. А значит, у нее должно было возникнуть естественное желание поскорее поймать птицу и вернуть ее в клетку, пока взбешенная мисс Лейт не хватится пропажи. Но несносная тварь слишком высоко взлетела, и мисс О'Мара никак не могла до нее добраться. Легко допустить, что девушка взяла камень из бордюра на дорожке и запустила в сойку. Она надеялась, что та испугается и слетит вниз.

Ирландка с таким испугом поглядела на Эллери, что всем стало ясно — он попал в точку. Она вызывающе вскинула голову:

— Да, верно. Ну и что? Я же ничего дурного не сделала. Что вы на меня так уставились?

— А потом, когда разбилось окно, вы перепугались и спрятались за углом? — осторожно осведомился Эллери.

— Д-да!

— Через некоторое время вам показалось, что опасность миновала. Вы вышли из-за угла, увидели, что птица мирно сидит в саду, поймали ее и заперли в клетку в нижней комнате.

— Ну да, — угрюмо подтвердила она.

— Вот видите, — вздохнул Эллери. — Это была простая реконструкция событий с учетом двух обстоятельств: исчезновения лу-чуанской сойки из клетки в спальне Карен накануне преступления и ее появления в клетке внизу уже после этого преступления. И мой рассказ с кристальной ясностью раскрывает суть истории с брошенным камнем.

Инспектор нахмурился:

— Но как это связано с пропажей половинки ножниц?

— Что же, — сухо отозвался Эллери, — сойка взлетела наверх, почти под крышу особняка. Не так ли?

— Я тебя не понимаю.

— Я имею в виду, что это была сойка. А все сойки — известные воровки. И, подобно другим птицам ее породы, эта лу-чуанская сойка не могла спокойно видеть яркие, блестящие предметы. Когда Карен выпустила ее из клетки, предоставив своей любимице нежданную-негаданную возможность свободно летать, не привыкшая к новому положению птица попыталась вернуться к хозяйке. Очевидно, она уселась на подоконник, опустила крылья, съежилась и протиснулась между двумя железными прутьями, — как вы помните, окна в спальне открываются снизу. Она слетела к эркеру, где в луже крови умирала Карен Лейт и рядом с нею лежала запачканная этой кровью половинка ножниц со сломанным кончиком. Очарованная сверканием камней, украшавших ножницы, сойка схватила оружие в клюв. Он у нее большой и сильный (а оружие совсем легкое), снова вспорхнула на подоконник, пробралась через прутья и вылетела в сад. И что же она тогда сделала? С присущим сорокам и сойкам умением прятать ворованные вещи принялась искать укромное место для своей добычи. Так куда она положила половинку ножниц? В последний раз птицу видели на фронтоне особняка или под его крышей. — Эллери усмехнулся. — Вы обыскали весь дом, сад и даже спустились в подвал, но ручаюсь, что крышу не осматривали. Здесь все взаимосвязано, и, если вы найдете исчезнувшую половинку ножниц на фронтоне или в водосточном желобе, значит, я прав, а ты, папа, ошибся.

Так вот о какой рискованной игре шла речь, с грустью подумал доктор Макклур. Сложная система доказательств Эллери держалась на одной ниточке — искусно сплетенной, но уж слишком тонкой. Казалось, что она и впрямь имеется, но так ли это? Ответ предстояло найти, поднявшись на крышу. Он сжал руку Эвы, и она ответила ему таким же судорожным пожатием. А если на крыше ничего не обнаружат? Никто не мог произнести ни слова, и все чувствовали, что на этой тоненькой нити сейчас повисла судьба Эвы. Инспектор снова насупился.