А. Е. Ферсман

Геохимические провинции — это распределение химических элементов на плоскости в двух измерениях. В то же время учитываются особенности распределения элементов с глубиной по вертикали, по слоям (пааовем геохимическими зонами подобные однородные по вертикали области).

Это уже объемное, трехмерное пространство. А при выделении геохимических онох учитывается четвертая координата — геологическое время.

Правда, для твердых физически и химически устойчивых минералов вполне достаточно отмечать их распределение в трехмерном пространстве земной коры. В сущности их геологическая история не имеет принципиального значения, если они оставались практически неизменными.

Другое дело — изменчивые минералы, скажем радиоактивные. Их история интересна с разных точек зрения, она сказывается на характере и количестве минералов, а также позволяет определять возраст соответствующих горных пород, слоев.

Ферсман разработал не только теоретические основы региональной геохимии, но и методику исследований, составления геохимических карт и профилей. Он сам выполнил первые геохимические схемы, предложил различные варианты карт.

Региональную геохимию Ферсман неразрывно связывал с учением о полезных ископаемых, с практикой горного дела и освоением минеральных ресурсов. Так, в работе «Полезные ископаемые Кольского полуострова» он выделяет геохимические районы, объединяя элементы в три группы по степени их практической значимости и изученпости: эксплуатируемые или подготовляемые к эксплуатации, известные или вероятные, возможные, с указанием минерала или горной породы, содержащих данные химические элементы. Отмечает и характерные геохимические комплексы — «содружества» химических элементов. Кроме того, классифицирует полезные ископаемые (химические элементы отдельных регионов) по их хозяйственной значимости.

КОМПЛЕКСНАЯ ЭКСПЛУАТАЦИЯ И ОХРАНА НЕДР

Не будем, однако, слишком обольщаться нашими победами над природой…

Полезное ископаемое — это не просто скопление какихто минералов или горных пород. Природное вещество должно быть полезным для людей и не абстрактно полезным, а конкретно, с учетом возможностей техники, добывающей и перерабатывающей природное сырье.

Залежи хибинского апатита, открытые экспедицией Ферсмана, неправильно было бы считать полезными ископаемыми до тех пор, пока не удалось изобрести технологию экономичной переработки апатито-нефелшювой руды. Поэтому Ферсман не раз говорил о том, что полезные ископаемые надо «сделать».

Подобные идеи Ферсман высказывал не по теоретическим соображениям, а в результате активной практической деятельности, из-за своей острой заинтересованное, и в судьбах открытых им залежей минерального сырья. Он искал полезные ископаемые пс из любви к поискам, a cтремясь приносить пользу людям. И считал своим долгом добиваться того, чтобы богатства недр как можно скорее стали богатствами страны, использовались в народном хозяйстве.

Нередко считается, что ученый-теоретик, занимаясь общественной работой и консультируя производственников, делится своими знаниями. А для пего как ученого поденная деятельность ничего существенного, мол, дать не может. Скорее даже, напротив, он вынужден отвлекаться от теоретических исследований.

Для Ферсмана вышло иначе. Он постоянно был буквально перегружен общественной и практической деятельностью (занимал одновременно до десяти и более постов).

Начальник хибинских экспедиций, директор Института археологической технологии, директор Радиевого института АН СССР, председатель Комиссии по изучению Якутской АССР, начальник Каракумских экспедиций, член комитета по химизации народного хозяйства…

Резалось бы, он превращается в организатора и государственного деятеля, отходя от научных теоретических исследований. А вышло иначе. Ферсман в эти годы приступает к своим наиболее грандиозным научным трудам, обобщениям. Помимо региональной геохимии, он разрабатывает целый ряд повых и очень важных теоретических проблем, прямо или косвенно связанных с его практической деятельностью. Одна из них — комплексное использование и охрана минеральных ресурсов.

В наши дни охране природы придается очень большое значение. Полстолетия назад, когда Ферсман начал заниматься этими проблемами, они даже для многих ученых были неожиданными. Казалось, необходимо покорять природу, быстрее осваивать ее богатства, не считаясь с потерями, и прежде всего использовать самые ценные ресурсы. Зачем, например, тратить лишние средства для использования малоценных хибинских нефелинов, если выгоднее перерабатывать апатиты? Стране требуется напрячь все силы и укрепить народное хозяйство. Даже если природе при этом будет нанесен заметный ущерб, если часть ее богатств (не самых важных и ценных) останется не использованной — не беда! Пройдет, мол, несколько лет, а то десятилетий, страна расцветет и окрепнет, люди станут жить богато, вот тогда допустимо будет заниматься такими второстепенными вопросами, как охрана природы.

Сейчас подобные доводы кажутся очень упрощенными, неумными. Мы знаем, что человек — неразрывная часть природы, а не ее всесильный властелин и повелитель.

И если мы загрязняем и разрушаем окружающую среду, то рано или поздно почувствуем па себе «отдачу», испытаем тяжелые последствия таких непродуманных, безответственных поступков. Об этом писали ученые еще в прошлом веке. Ныне хорошо известны высказывания Ф. Энгельса и К. Маркса о том, что неразумное хозяйничанье человека превращает цветущие земли в пустыни. И в дореволюционной России некоторые ученые (ботаник академик И. П. Бородин, географ Д. Н. Анучин и др.) публиковали статьи, посвященные охране природы, был создан заповедник Аскания-Нова. Но эти единичные усилия частных лиц или небольших организаций не пользовались широкой поддержкой общественности.

Итак, будем помнить, что пятьдесят лет назад охрану природы многие считали делом необязательным или даже невыгодным, вредным для молодого Советского государства: сплошные расходы, а доходов никаких!

К счастью, были ученые и государственные деятели, имевшие совсем другую точку зрения. В 1920 году, когда еще не закончилась гражданская война и хозяйство страны находилось в критическом состоянии, по инициативе Л. Е. Ферсмана горный отдел представил Советскому правительству проект создания па Южиом Урале первого в мире минералогического заповедника. Казалось бы, проект совершенно несвоевременный. Однако он был рассмотрен правительством и 14 мая 1920 года подписан В. И. Лениным. Это было верное, мудрое решение: в период борьбы за промышленность и сырье укрепить великую идею охраны природных богатств! Ферсман горячо приветствовал создание Ильменского минералогического заповедника.

И все-таки главнейшие формы борьбы за охрану природы, в особенности минеральных богатств, связаны не с изъятием их из активной эксплуатации, а с бережным рациональным использованием. Для Ферсмана это было совершенно ясно: он ведь пе был кабинетным теоретиком, а принимал участие в организации промышленности, индустриализации страны.

Но как осуществить рациональное природопользование?

Требуются не общие рассуждения и благие пожелания, а продуманные, выверенные и отработанные инженерные решения. Какие?

Ответ Ферсмана на эти вопросы в его статье с недвусмысленным названием: «Комплексное использование ископаемого сырья». В основе ее глубокая теоретическая идея о тесной, неразрывной связи природных геохимических условий с деятельностью человека, производящего гигантскую геологическую работу. Человек не должен противопоставлять себя природе. Его задача действовать в согласии с ней. Для этого требуется прежде всего детально изучить природную обстановку.

Эксплуатация недр связана с добычей тех или иных химических элементов или соединений. Они распределены в земной коре закономерно. Благодаря геохимическим исследованиям выявляются наиболее типичные сочетания минералов. «Таким образом, — заключает Ферсман, — самп законы геохимии нам подсказывают промышленные возможности и говорят о так называемых типических сочетаниях рудных и нерудных тел. Эти постоянные природные сочетания позволяют говорить о некоторых постоянных чертах промышленных комбинатов…