Твоя единственная любовь

После завтрака все отправились в гостиную разбирать гору подарков, сложенных под нарядной рождественской елкой.

Вскоре весь пол был устлан обрывками оберточной бумаги. Среди подарков были как очень дорогие вещи, так и просто забавные безделушки, но радовались всем одинаково. Развернув кашемировый шарф, такой же, как и тот, что он купил для Шарлотты, но только синий, Ник лукаво улыбнулся Кэсси:

– Так вот из-за чего вы с Элис так долго шептались! Спасибо.

– Я тоже приготовила для тебя кое-что, – сказала Джулия, протягивая ему сверток.

– Джулия, зачем… – удивленно запротестовал Ник.

– У меня их было четыре. Одна для мамы с папой, другая – для Кэсси, а еще одну я решила подарить тебе. Снимки сделали совсем недавно, мне их напечатали прямо здесь.

Сняв обертку, Ник увидел фотографию в маленькой металлической рамке. На ней Элис со счастливой улыбкой обнимала свою сестричку.

– Я очень признателен, Джулия, – тихо проговорил он. – Спасибо.

– Я так и подумала, что ты будешь доволен, – улыбнулась она. – И спасибо за икебану. Это как раз для меня. – Она заглянула под елку: – По-моему, все.

– Не совсем, – возразила мать, снимая с ветки маленький футляр. – Вот это, кажется, для тебя, Кэсси.

– В этом году вы меня совсем избаловали, – отозвалась девушка, уже получившая серьги, кружевное белье и чек на внушительную сумму.

– Это не от нас, – произнес отец, заглядывая через плечо жены.

Кэсси взглянула украдкой на Ника, но тот увлеченно играл с Эмили, усаживая малышку на яркий пластмассовый поезд. В коробочке оказался массивный серебряный браслет, который Кэсси заприметила еще в Лондоне. К изящной гравировке из цветов была добавлена буква «К». Она смущенно прикусила губу.

– Господи, Кэсси, – восхищенно воскликнула Джулия, – какая красота!

Элис подбежала посмотреть, вслед за нею и старшие Ловеллы склонились над подарком. Кэсси же смотрела на Ника.

– Спасибо. Он очень красивый.

– Просто в знак признательности за помощь.

– Молодец, Ник, – проговорила Шарлотта Ловелл, заметив, как смущенно покраснела ее дочь. – Однако пришло время подумать о праздничном столе. Мне нужны помощники. Надо выгулять собак, накрыть на стол и приготовить соусы.

Мужчины отправились в сад с собаками, прихватив тепло укутанную Эмили, Элис помогла Джулии расставить тарелки, Кэсси же облачилась в большой передник и под неусыпным оком матери принялась за подливку, предоставив, однако, приготовление винного соуса сестре. Затем все переоделись к столу. Мужчины достали свои костюмы, Кэсси – красное бархатное платье, Шарлотта оделась в розовое, Джулия – в облегающий васильковый жакет под цвет глаз. Несмотря на отчаянный протест, Эмили облачили в зеленое бархатное платьице с белым воротничком, Элис же с радостью обновила подарок Джулии: темно-синие колготки, свитер и джинсовую юбочку в цветочек.

– Ну, как я выгляжу, дядя Ник? – спросила она, кружась перед ним.

– Волшебно!

Наконец все собрались за праздничным столом. Элис сияла от удовольствия, сидя рядом с Джулией и Эмили. Весь обед сопровождался шутками и дружным смехом.

Покончив с индейкой, Ник встал и поднял бокал.

– Хочу предложить тост. За ваше гостеприимство, благодаря которому мы с Элис здесь.

Все дружно зашумели, затем поднялась Джулия.

– За тех, кого сейчас с нами нет.

Когда принесли пудинг, Джулия достала фотоаппарат и принялась фотографировать Эмили и Элис, в то время как мистер Ловелл полил пудинг бренди и зажег. Эмили радостно захлопала в ладоши, и Элис чмокнула сестру в пухлую щечку.

Сидя рядом на диване, Ник и Кэсси смотрели на две кудрявые головки, склонившиеся над головоломками.

– Я и не думал, что проведу Рождество вот так, – тихо сказал он. – Надеюсь, ты не против. Мне показалось, ты была недовольна, что я подарил тебе этот браслет.

– Прости, я тебя не поблагодарила. Но не забывай, что я знаю, сколько он стоит, – лукаво улыбнулась она и вдруг нахмурилась. – Ты слышал?

– Да. – Ник поднялся и подошел к окну. – Вы кого-нибудь ждете?

– На другой день после Рождества обычно приходят друзья, – покачала головой Кэсси, – но только не сегодня. Впрочем, ты прав: действительно звонят в дверь. Папа сейчас откроет. Наверное, это к нему или к маме.

Но, заслышав голоса из прихожей, Элис вдруг с надеждой подняла голову.

– Папа! – радостно закричала она, бросаясь в прихожую.

– Черт, ведь это и вправду он! – Ник схватил Кэсси за руку. – Быстро сюда!

Ник подтолкнул ее под букетик омелы, свисавший с люстры, и впился ей в губы. Крепко сжав девушку в объятиях и не давая ей шевельнуться, он продолжал целовать ее, пока у Кэсси не закружилась голова. Когда же он наконец отпустил ее, она густо покраснела от смущения, обнаружив, что в дверях удивленно застыл высокий худой мужчина. Элис счастливо прижималась к его руке.

– Легок на помине, – с наигранной веселостью проговорил Ник. – Привет, Макс. Где тебя носило? – Он протянул брату руку, и тот, помедлив несколько мгновений, пожал ее.

– Я заблудился и был болен. Долгая история, – устало ответил Макс, не сводя глаз с играющей на ковре малышки.

– Привет, – заулыбалась Эмили, – смотри, какой у меня мишка.

– Пойду скажу жене, – проговорил Билл Ловелл и, многозначительно взглянув на дочь, поспешил наверх.

– Ты садись, Макс, – сказала Кэсси, немного придя в себя. – Откуда ты?

– Из Лондона. Спасибо, Кэсси. Вчера я прилетел из Австралии. Ник оставил мне сообщение на автоответчике, так что утром я прямиком отправился сюда.

Макс выглядел больным и измученным, в рыжевато-каштановых кудрях заметно прибавилось седины. Он обнимал льнувшую к нему Элис и то и дело поглядывал на ее игравшую на полу сестричку.

– Это Эмили, папа, – радостно сообщила Элис. – Хорошенькая, правда?

Эмили встала и серьезно посмотрела на Макса.

– У тебя болит голова? Надо выпить чаю.

– Наша Эмили знает лекарство от всех болезней, – сказала Кэсси.

Макс бережно коснулся рыжих кудряшек. Но тут же выпрямился и взволнованно вскочил на ноги, заметив Джулию, появившуюся на пороге кухни с подносом в руках. Увидев его, она замерла на месте и, побледнев как полотно, с грохотом выронила поднос.

– Господи, что здесь у вас стряслось? – Едва войдя в комнату, Шарлотта Ловелл мигом оценила происходящее. – Понятно. Билл сказал мне, что ты здесь, Макс. Что ж, лучше поздно, чем никогда. Джулия, сядь, не то упадешь. А ты, Билл, принеси-ка тряпку. Осторожно, Ник, смотри не порань пальцы. Кэсси, лучше дай малышку Джулии и помоги мне.

Несколько минут спустя все было убрано и из кухни принесли еще чаю. За все это время ни Макс, ни Джулия не проронили ни слова.

– Ты ужасно выглядишь, Макс, – со свойственной ей прямотой сказала Шарлотта, протягивая ему чашку.

– Я был болен, – хрипло ответил он. – Подхватил какую-то лихорадку. Некоторое время вообще был не в себе.

По сути дела, последние два года, язвительно подумала Кэсси, с тревогой глядя на мертвенно-бледное лицо сестры.

– А ты не мог хоть как-то дать о себе знать? – сердито спросил Ник. – Элис так сильно переживала. Да и я, как ни странно, тоже.

– Когда я наконец вернулся в цивилизованный мир, я первым делом позвонил тебе, но никто не ответил. Я позабыл название гостиницы, в которую ты собирался, у меня дома тоже никого не оказалось. Я только и думал об Элис, пока не приземлился в Лондоне. – Макс обнял подбежавшую к нему дочку. – Оказавшись в Чизвике, я прослушал твое сообщение и хотел позвонить, но что-то случилось на линии. Но когда я узнал, что у Элис все хорошо, то решил, что в такую дрянную погоду вряд ли стоит садиться за руль. И выехал сегодня утром. На дорогах все еще скользко, потому-то я так опоздал.

– Ты что-нибудь ел? – деловито спросила миссис Ловелл с плохо скрытой неприязнью.

– Нет, Шарлотта, – покачал головой Макс. – Но, прошу тебя, ничего не надо. Я сейчас же поеду в «Королевскую корону».