Страница 35 из 77
Сугубо штатским человеком был командир Белебелковского отряда Николай Николаевич Седов, в прошлом секретарь Белебелковского райкома партии. Но время заставило его изучить военное дело. Будучи в тылу врага с осени 1941 года, он стал грамотным, знающим партизанским командиром. Почему-то не принято, говоря о хорошем командире, вспоминать его ошибки. Я думаю, что это неверно — ошибки не могут умалить заслуг. Так вот, Седов был как раз тем командиром, который, не умея пользоваться компасом и картой, заблудился с отрядом во время нашего налета на гарнизон в Веряжах. В те дни, о которых я рассказываю сейчас, за плечами Седова были прекрасно проведенные операции в деревнях Ручьи и Черемша, очень грамотно действовал его отряд и во время боев против второй карательной экспедиции. Седов, как и Алексеев, считался у нас одним из самых лучших командиров. Впоследствии он стал комиссаром 2-го полка в знаменитой 3-й бригаде А. В. Германа.
Отряды «Храбрый» и «За Родину» были лидерами развернувшегося в бригаде социалистического соревнования, в котором участвовали все полки и отряды. И пусть не удивляет читателя это слово — соцсоревнование перешло вместе с нами из дней мирных в дни военные; точно так же, как и до войны, оно помогало нашему движению вперед, рождало инициативу, дух здорового соперничества и, как следствие, — успех.
А жизнь в Партизанском крае в это время была очень бурной. На чихачевской магистрали гитлеровцы чувствовали себя загнанными зверями: они зарылись в землю, укрылись за стенами оборонительных сооружений и уже давно не пытались высунуть оттуда нос. По сообщениям «охотников» и постов наблюдения, из гарнизонов не доносились уже не только звуки губных гармошек, не только смех, но даже громкая речь. Оккупанты боялись теперь каждого куста, потому что, говорили они, здесь и кусты стреляют.
В рядах же партизан, напротив, царил высочайший моральный подъем. Успех боевых операций придавал твердую уверенность в своих силах. А устойчивая связь с советским тылом, регулярно получаемые оттуда газеты и письма от родных не давали места чувству оторванности от своих. Хорошо была поставлена и медицинская служба, обеспечивавшая теперь доставку тяжело раненных в госпитали за линию фронта, и лечение здесь, в госпиталях на территории края, раненных легко. Не могла не влиять на моральное состояние людей и постоянная забота жителей края, обеспечивавших нас всем необходимым.
ТРЕТЬЯ КАРАТЕЛЬНАЯ
Май подошел к концу. Горячим и напряженным он был не только для партизан, но и для жителей края. Колхозники тоже вступили в битву — только мирную, за урожай. Могло показаться, что и не идёт здесь война. Люди занимались самым мирным на свете делом: пахали землю, сеяли. И только одно было в их облике непривычным — винтовки за плечами у многих.
Читатели постарше вспомнят, наверное, фотографии, которые можно было видеть на страницах газет и журналов: весенние полевые работы в Партизанском крае, вооруженные колхозники закладывают основу нового урожая. В те дни в Ленинградский обком ВКП(б) вместе с боевыми донесениями высылались сводки о ходе посевной. И — это ли не показатель! — она была проведена организованно и закончилась точно в срок.
А тем временем гитлеровцы вновь появились на границах края, только теперь с северо-запада и с севера. Готовилась третья карательная экспедиция.
Как и перед началом второй экспедиции, намерения противника были разгаданы заблаговременно и довольно точно. Штабу бригады удалось вовремя выдвинуть на направление основного удара карателей значительные силы, обладавшие теперь кроме всего прочего и противотанковыми огневыми средствами. Однако наш полк в число этих сил не вошел: учитывая возможность нападения и с юго-запада, командование бригады оставило нас на прежнем месте.
Начав экспедицию в первых числах июня, противник действовал силами снятых с фронта подразделений 163-й пехотной дивизии и нескольких охранных отрядов, усиленных тремя с лишним десятками танков, несколькими артиллерийскими и минометными батареями. Экспедиция имела поддержку и с воздуха.[32]
Тактикой экспедиции было избрано, по-видимому, расчленение партизанских сил для последующего их уничтожения. Предварив боевые действия интенсивным артиллерийским минометным обстрелом деревень, а также воздушным бомбардировками, каратели двинулись затем в глубь нашей территории. На первых порах они не встретили никакого сопротивления и все дальше уходили по проселочным дорогам в лесные массивы. Надо напомнить что в большинстве районов края дороги были очень плохие, движение по ним воинских подразделений сопряжено было не только с серьезными трудностями, но опасно: в случае нападения развернуться в боевой порядок на многих участках попросту невозможно. Н каратели не обращали на это внимания, обманутые, по-видимому, тишиной и кажущейся безлюдностью местности. Вскоре им пришлось жестоко поплатиться за это.
Не имеет, наверное, смысла мой подробный рассказ об этих боях: сам я участия в них не принимал, слушал только товарищей, участвовавших в операции. К тому же суть примененной тогда партизанами тактики читателю, вероятно, уже понятна. Заманив подразделения противника в лес, их почти полностью уничтожили, дёйствуя из многочисленных засад, место для которых долго выбирать не было нужды — позаботилась сама природа. К 10 июня третья карательная экспедиция была полностью разбита.
Вот итоги майских и июньских боев партизан с карателями:
«…уничтожено свыше 2500 фашистских солдат и офицеров, не считая раненых и взятых в плен, подбито 20 вражеских танков, 2 бронемашины, 8 автомашин с боеприпасами и горючим, разрушено 47 дзотов. Партизаны захватили четыре танка, из них один тяжелый, много пулеметов и минометов, сотни артиллерийских снарядов, десятки тысяч патронов, большое количество винтовок и автоматов. Кроме того, во время борьбы с карательными экспедициями группы подрывников пустили под откос бронепоезд и пять воинских эшелонов с живой силой и боевой техникой, шедших к фронту, а также нарушили телеграфно-телефонную связь между штабом группы армий „Север“ и 16-й немецкой армией в районах Пскова, Порхова, Дно, Старой Руссы, Чихачево, Бежаниц».[33]
А вот мнение, высказанное командующим войсками Северо-Западного фронта П. А. Курочкиным в июне 1942 года:
«Думаю, что партизанам могут позавидовать некоторые наши войсковые командиры. Потрепать пехотную дивизию, заставить ее убраться восвояси — это свидетельство возросшей зрелости и мощи партизанских сил. Вот что значит сочетание огня и маневра, хорошее использование местности и внезапности! Дерзко, умело дерутся наши партизаны. Надо сообщить об этом в войска, рассказать бойцам и командирам о героизме и стойкости партизан…»[34]
32
Надо отметить, что близость фронта позволяла гитлеровскому командованию бросать время от времени на борьбу с партизанами регулярные воинские части. Эту возможность противник использовал довольно часто.
33
Асмолов А. Н. Фронт в тылу вермахта, с. 82–83.
34
Там же, с. 89.