Страница 71 из 110
Так, древнекитайский Первопредок-исполин Пань-гу, родившийся из Космического яйца, считается творцом Неба и Земли. 18 тысяч лет он, подобно эллинскому Атланту, продержал небо на своих плечах, вырастая ежедневно на 1 чжан, то есть около 3 метров (подсчитано, что за все время жизни он вырос до размера в 90 тысяч ли, то есть примерно 45 тысяч километров). Но главные космические превращения начались после смерти Пань-гу. В полном соответствии с древнейшими общемировыми представлениями, из частей его тела образова-лось все богатство поднебесного и наднебесного мира. Последний вздох Вселенского исполина сделался ветром и облаками, голос — громом, левый глаз — Солнцем, правый — Луною, туловище с руками и ногами — четырьмя стра-нами света с пятью знаменитыми горами, кровь — реками, жилы — дорогами, плоть — почвою, волосы на голове и усы — звездами на небосклоне, кожа и волосы на теле — травами, цветами и деревьями, зубы, кости, костный мозг — металлами, камнями и минералами, пот — дождем и росою.[188]
В знаменитой древнеегипетской Книге мертвых части тела усопшего, перенесенного в загробный мир, идентифицируются с определенным Богом, а, если взять еще глубже, — с конкретным тотемом, так как в животноподобии многих египетских Богов наглядно закрепилось их тотемное происхождение. Вот небольшая характерная иллюстрация такого распределения тела по Богам, взятая из 42-й главы Книги мертвых (в оригинале текст сопровождается виньетками с изображением Богов):
«…Лицо мое — это лицо Диска [Ра-Солнце. — В.Д.]. Глаза мои — это глаза Хатор [Небесная Корова]. Уши мои — это уши Ап-уата [Бог с головой шакала — коррелят Осириса]. Нос мой — это нос Кхенти-кхаса [Бог — покровитель и владыка города Летополиса]. Губы мои — это губы Анпу [Анубис с головой шакала — Владыка загробного царства]. Зубы мои — это зубы Серкет [Богиня-Скорпион]. Шея моя — это шея Богини Исиды. Ладони мои — это ладони Ба-неб-Татту [Властитель Татту с головой барана — коррелят Осириса]. Руки мои — это руки Неиты, госпожи Саиса [Богиня охоты и ткачества]. Мой позвоночник — это позвоночник Сути [Бог-„чужестранец“ Сет — брат Осириса и его убийца]. Фаллос мой — это фаллос Осириса. Почки мои — это почки Повелителей Кхер-аха. Грудь моя — это грудь Могущественного Бога Ужаса. Живот мой и спина — это живот и спина Секхет [Богиня Сохмет — „Могучая“, покровительница фараонов и медицины — с головой львицы]. Ягодицы мои — это ягодицы Глаза Гора [Хор-Солнце]. Бедра мои — это бедра и ноги Нут [Небо — олицетворение Космоса]. Ступни мои — это ступни Птаха [Бог земли и плодородия]. Пальцы мои и кости ног — это пальцы и кости ног Живых Богов. Нет ни одной части моего тела, которая не была бы частью тела того или иного Бога. Бог Тот [Гермес] защищает мое тело со всех сторон, и я есть Ра [Солнце] день за днем».[189]
Сходные аналогии проводятся и в других источниках: например, в древнеегипетских же Текстах пирамид и в одном из Лейденских папирусов. Но не только у египтян был распространен древний сюжет. В устных талмудических сказаниях (неканонических ветхозаветных преданиях евреев) знакомое космическое клише перенесено на Первочеловека Адама, который первоначально имел вселенские размеры, заполняя собою весь мир, и лишь после грехопадения Бог уменьшил размеры Праотца рода людского. Когда Адам лежал, рассказывается в фольклорном предании, голова его находилась на крайнем Востоке, а ноги — на Западе; когда же он встал, созданный по образу и подобию Божьему, то все твари посчитали его творцом, равным Богу. Ангелы сказали: «В мире двоевластие», и тогда Бог уменьшил размеры тела Адама.[190] Подобные же мотивы обнаруживаются и в мусульманских легендах, изложенных, к примеру, в поэме великого суфийского мыслителя Джалаледдина Руми (1207–1273) «Масневи», написанной на основе ближневосточного фольклора. У Руми Бог творит Адама из праха, а Дьявол проникает через раскрытый рот внутрь Первочеловека и обнаруживает там «Малый мир», подобный «Большому миру». Голова Адама — небо о семи сферах, тело его — земля, волосы — деревья, кости и жилы — горы и реки. Как в природном Мире — четыре времени года, так и в Адаме — жар, холод, влага и сушь, заключенные в черной и желтой желчи, флегме и крови. А связанный со сменой времен года кругооборот природы подобен кругообращению пищи в теле Адама. И т. п.
Впоследствии популярный сюжет общемирового фольклора проник в русские «отреченные книги» — апокрифы и стал известен под названием «Вопросы, от скольких частей создан был Адам». Здесь Первочеловек рисуется по аналогии с Голубиной книгой, но как бы с обратным знаком: тело — от земли, кости — от камней, очи — от моря, мысли — от ангельского полета, дыхание — от ветра, разум — от облака небесного (Небо — синоним Космоса), кровь — от солнечной росы.[191] Впрочем, с точки зрения единства Макро- и Микрокосма — центральной идеи всего русского космизма — направленность вектора «Человек — Вселенная» не имеет принципиального значения.
Вселенский Первочеловек-исполин — одна из устойчивых мифологем мирового фольклора и человеческой предыстории — запечатлен во множестве древних изображений. Выразительные рисунки на скалах сохранились, к примеру, на традиционных путях древнейших миграций на территории современного Казахстана — близ Алма-Аты (рис. 120) и в Прикаспии (рис. 121). На обоих петроглифах (вообще же известно множество вариантов) изображено Космическое существо, окруженное светилами; такие же космические символы и внутри его головы, образованной небесными сводами. По-видимому, существовал некоторый единый шаблон для изображения Вселенского Праотца или Праматери (у китайцев это — супружеская пара первопредков — Фу-си и Нюй-ва). Классический Вселенский первочеловек индоариев — Пуруша — также представлялся и мужчиной и женщиной (рис. 122). Известны и протославянские изображения Пуруши (рис. 123). Сказанное удивительно подтверждается, если сравнить первобытные наскальные рисунки Казахстана с космическими мотивами русских вышивок, где также изображено Вселенское существо (мужского или женского рода) в обрамлении небесных светил (рис. 124). При этом звезды выглядят вполне натурально, а часть из них, как и на центральноазиатских петроглифах, образуют лицо Первочеловека. Ромбовидная звездоликость, тождественная ромбовидному орнаменту, распространенному во многих культурах, свидетельствует о небесно-космической сущности ромбической символики, вопреки мнению некоторых маститых исследователей, усматривающих в ней засеянное поле или засаженный огород.
Безусловно, в общем и целом космическое мировоззрение русского народа в его исконно-древнем выражении неотделимо от тех общеарийских и доарийских представлений, которые образовали дух мировых цивилизаций. Отзвуки былых космических воззрений русского человека сохранились и в мистических стихах сектантов старообрядцев. Достаточно вчитаться в некоторые из сохранившихся в церковных архивах песнопения, дабы убедиться, что в их основе лежит не какая-то умозрительная христианская символика, а что ни на есть живое и полнокровное древнее миропредставление, сродни индоарийским огнепоклонникам. Вот образец такого духовного стиха из дореволюционного архива Соловецкого монастыря:
188
См.: Юань Кэ. Мифы Древнего Китая. М., 1965. С. 41–42.
189
Уоллис Бадж Е. А. Путешествие души в царстве мертвых: Египетская Книга мертвых. М., 1995. С. 197–198.
190
Франк-Каменецкий И. Г. Адам и Пуруша: Макрокосм и Микрокосм в иудейской и индийской космогонии // Памяти академика Н. Я. Марра. М.-Л., 1938. С. 466–467.
191
Памятники отреченной русской литературы. Т. 2. М., 1863. С. 448.
192
Песни русских сектантов мистиков // Записки императорского Русского географического общества по отделению этнографии. Т. 35. СПб., 1912. С. 49.