Я, оперуполномоченный

Прошло четыре дня. На пятый около полудня позвонил Мартынов:

– Ребята, вылетайте. Надо брать девушку.

– Нану? – уточнил Смеляков.

– Её самую. Только быстрее давайте. У неё наркота при себе. Мы сейчас возле Черёмушкинского рынка, двигаем за ней в сторону Красикова…

У Виктора от волнения задрожали руки.

– Пётр Алексеич! Помчали! Они прыгнули в УАЗ, но машина долго не заводилась.

– Чёрт! – выругался Смеляков.

– Самое время в техобслуживание поиграть, – мрачно проговорил капитан, уставившись в спину водителя.

– Сейчас поедем, товарищ капитан, – заверил сидевший за рулём паренёк. – Я эту падлу знаю. Покочевряжится, как девочка, но уступит.

УАЗ натужно гудел и кашлял, сотрясаясь всем корпусом, но заводиться не желал.

– Мать твою! Упустим же! – закричал Смеляков.

– Значит, будем считать, что день сложился неудачно. – Сидоров закинул голову и выпустил облако пара в потолок.

– Может, частника поймаем? – предложил Смеляков.

И в эту минуту машина завелась.

– Я же говорил, что уступит! – победно воскликнул водитель.

– Теперь сделай так, чтобы она не заглохла по дороге, – попросил хрипло Сидоров.

– Всё будет в ажуре, товарищ капитан…

Группу наружного наблюдения, ехавшую в забрызганном «жигулёнке», они догнали возле станции метро «Академическая».

– Она взяла машину, – передал по рации Мартынов. – Притормозите на светофоре, я к вам перепрыгну…

Едва он оказался возле Смелякова, Виктор нетерпеливо вцепился ему в локоть.

– Ну что?

– Утром она вышла из квартиры Месхи и отправилась на Черёмушкинский рынок. Потолкалась там, нашла какого-то азербайджанца. По тому, как он вёл себя, мы сразу поняли, что он – сбытчик наркотиков. Вдвоём они ушли с рынка, остановили частника, попетляли по окрестным улицам, затем вышли из машины и отправились в подъезд одного из домов. Там он велел ей взять спрятанный на лестничной клетке пакетик.

– И вы всё видели? Как же вам удалось?

– Работа такая. Тут пройти незаметно, там постоять, поглядеть, послушать. Приходится быть почти невидимкой, – без всякой рисовки ответил Мартынов. – В общем, наркота у Наны в сумочке. Если сработаете умело, возьмёте её с поличным.

То и дело из его потрескивавшей и шипевшей рации доносился голос: «… выехали на Университетский… Поворачиваем на Вернадского… Едем по Комсомольскому… Подъезжаем к Пироговке…»

– Так, ребята, – сказал Мартынов, – похоже, она в институт направляется. Если так, то вам надо брать её прямо сейчас.

– Витя, – проурчал Сидоров, – на светофоре попробуем свинтить её.

Мартынов велел своей бригаде обогнать машину, в которой ехала Нана.

– Обойдите их перед Новодевичьим и подрежьте перед светофором, чтобы они не проскочили на жёлтый, – распорядился он и посмотрел на Смелякова. – Теперь твой выход, Виктор. Вот этот серый «жигуль». Девушка сидит сзади…

Ехавшие впереди автомобили затормозили. Зажёгся красный свет. По телу Смелякова пробежали мурашки. Он толкнул примёрзшую дверцу ногой и выскочил из УАЗа.

– За руки её держи, чтобы она не вышвырнула ничего! – крикнул вдогонку Сидоров, тяжело поднимаясь со своего сиденья.

Виктор преодолел расстояние до серого автомобиля с поцарапанным крылом, вцепился в ледяную ручку и рванул дверь на себя. Ни водитель, ни сидевшая позади него черноглазая девушка в белой пушистой вязаной шапочке не успели ничего сообразить и не произнесли ни звука, а Смеляков уже навалился всем телом на Нану и схватил её за запястья.

– Ай! – воскликнула девушка. – Вы что! Больно!

– Милиция! – почти торжественно выпалил Виктор.

В следующую секунду отворилась передняя дверца и в салон сунулось огромное тело, окутанное клубами пара.

– Старший инспектор уголовного розыска капитан Сидоров, – раздалось сквозь медленно расплывавшиеся клубы.

– Да что происходит-то? – перепугался водитель. – Чего вам надо, товарищи?

– От вас ничего, – повеселевшим голосом сказал капитан, – а вот пассажирка ваша очень нас интересует. Но вы всё-таки тоже уделите нам, пожалуйста, некоторое время. Давайте сейчас развернёмся и обратно поедем.

– Куда обратно-то?

– На Ленинский проспект. Дадите свидетельские показания…

В 96-е отделение Смеляков входил победителем. Внутри у него клокотало от восторга.

«Уж теперь-то никуда этим ворам не деться, – думал он, разглядывая Нану. – А ведь какая интересная, почти красивая. Встретишь такую и не подумаешь, что она из воровской компании».

– Давайте начинать, – предложил Сидоров, когда пришли понятые.

На стол высыпалась из сумочки Наны всякая мелочь: губная помада, ключи, небольшой расшитый бисером кошелёк, носовой платок, несколько леденцов и целлофановый шарик, перетянутый нитками.

– Это что? – спросил капитан, указывая пальцем на шарик.

– Не знаю, – подавленно ответила Нана. – Не моё…

– А отпечатки пальцев на нём твои, – сказал Сидоров. – Виктор, составляй протокол… Это, милая девонька, пакетик с анашой, то есть наркотик. Так что вляпалась ты, дорогая моя, по самое-самое… – Сидоров умело изобразил лицом глубочайшую печаль. – Вляпалась-то крупно…

Когда понятые подписали протокол и ушли, Сидоров достал «Беломор» и закурил.

– На каком курсе учишься? – спросил он, пристально глядя на девушку.

– На третьем.

– Давно наркотой балуешься?

– Да не балуюсь я, честно, не моё это! – почти заплакала она. – Даже не знаю, что это такое. Не понимаю, как оно у меня в сумочке оказалось. Клянусь вам!

– Зря ты так, девонька. Клятва – ноша тяжёлая… Вот сейчас мы привезём сюда человека, который продал тебе эту дрянь А пока мы будем ждать его, я могу сказать тебе прямо сейчас, где и как ты купила анашу. Интересно тебе? А дело было так…

Он принялся неторопливо рассказывать всё, что услышал от руководителя бригады наружного наблюдения. Чем дольше он говорил, тем бледнее делалась Нана.

– Ну что? – спросил Пётр Алексеевич.

Она была в шоке.

– Откуда вы всё знаете? Тот азербайджанец на вас работает?

– Сколько тебе лет?

– Двадцать два, – отозвалась девушка, потупив глаза.

– Жизни ты не знаешь… Связалась чёрт знает с кем. Кто у тебя родители?

– Папа профессор, мама не работает.

– Отец где работает?

– В институте акушерства и гинекологии.

– Значит, родители воспитывали тебя, воспитывали, а ты решила по кривой дорожке пойти. Так, девонька… Ну что? Может, поговорим серьёзно?

Она молча кивнула.

– Как ты познакомилась с семьёй Забазновских?

Нана вздрогнула и подняла растерянные глаза.

– С Забазновскими? Я не знаю никаких Забазновских!

– Вот тебе на! – Сидоров посмотрел на Виктора и пожал плечами. – Не знает она Забазновских. Как же так, девонька? Не знаешь? А я думал, мы начали серьёзный разговор. Я полагал, что ты пошла на сотрудничество с правоохранительными органами. Что ж, сейчас вызовем милиционеров, которые охраняют тот дом, и проведём очную ставку. Их там три, они будут опознавать и укажут, конечно, на тебя, потому что они тебя видели. И у нас о том уже есть их письменные показания. Или ты думаешь, мы случайно на тебя наткнулись с твоей чёртовой анашой? Ну? – Сидоров посмурнел. – Как ты попала к Забазновским?

– Меня мой друг познакомил с ними.

– Какой друг?

– Месхи.

– Давид Месхи?

– Да. – Её глаза опять наполнились изумлением.

– Нечего удивляться, милая моя. Мы уже многое выяснили, занимаясь вашей тёплой компанией. Но чего-то, может, и не знаем, так что с твоей помощью проверим, есть у нас пробелы или нет. Расскажи по порядку.

– Давид давно с Забазновскими общается. Их сын Милорад учится с нами на одном курсе. Он приносит сигареты на продажу, джинсы, куртки кожаные. В институте всё быстро расходится. Вещи-то иностранные, красивые… – Нана виновато посмотрела на Сидорова. – Ребятам ведь хочется нарядно выглядеть.

Сидоров скосил глаза на Виктора. «Помнишь, я говорил, что Забазновские привозят барахло на продажу?» – сказал взгляд капитана.