Ахиллесова пята

Первым помещением, куда он зашел и которое, в общем-то, первым и попалось на его пути в довольно разветвленной системе коридоров этой части «бункера», была комната дежурного, в роли которого выступали поочередно, в соответствии с составляющимся на месяц вперед графиком, все сотрудники резидентуры. Обменявшись рукопожатиями со своим ровесником, одетым в строгий темно-коричневый костюм и модные остроносые туфли, молодой человек первым делом отметился в журнале, где фиксировались все оперативные контакты и встречи, проводимые личным составом резидентуры.

– Как дела, Володь? – бросил он, не глядя на собеседника, так как в этот самый момент быстро заполнял последнюю графу журнала, где указывалось время окончания встречи.

– Да нормально пока. Тихо. Тьфу, тьфу, тьфу.

– Шеф у себя?

– У себя, но...

– Что?

– В данный момент, увы, не доступен.

– Послеполуденный отдых фавна?

– Да, только не с нимфами, а... – Володя многозначительно устремил глаза в потолок.

– Понятно.

– А ты чего хотел?

– Пообщаться. Они, вообще, надолго?

– Без понятия. Шеф сказал, часа на два, а там... кто их знает, как пойдет. – Володя внимательно посмотрел на заметно обескураженное, нахмурившееся лицо своего товарища. – Ты чего, Олег? Случилось что?

– Да нет, все нормально, – увидев перед собой недоверчивый и немного настороженный прищур глаз, Олег поспешил опередить вполне назревавший новый и, вполне возможно, не совсем желательный вопрос: – А Бутко где?

– Бутко на месте.

– Пойду загляну.

– Валяй, – проводив слегка подозрительным взглядом уже практически вышедшего из комнаты коллегу, Володя спохватился: – Подожди, подожди, Олег! Дай-ка я звякну ему. На всякий случай, для порядка.

В резидентуре все знали, что заместитель Минаева, успевший снискать себе здесь за полтора года своего пребывания достаточно устойчивую репутацию своего рода педанта, ну или, во всяком случае, человека, не любящего пренебрегать многими кажущимися другим ненужными формальностями, предпочитал, чтобы его заблаговременно ставили в известность обо всех готовящихся инициативных посещениях подчиненных. Поначалу это почиталось за некую немного высокомерную блажь, но затем, с течением времени, все привыкли к установившемуся ритуалу и воспринимали его как нечто само собой разумеющееся. Сам Минаев, хоть иной раз в каких-нибудь бытовых разговорах и посмеивающийся над привычками и стилем работы своего зама, тем не менее, на всех служебных совещаниях ставил в пример его попытки повысить уровень личной дисциплины вверенного им обоим персонала. При этом большая часть вышеупомянутого персонала приписывала чрезмерную, по их мнению, тягу к формализму, свойственную Бутко, и его стремление навести в резидентуре некое подобие армейского порядка тому факту, что сам он, до своего прихода в разведку, некоторое время служил на флоте, в базировавшейся в Калининграде службе военно-морского радиоперехвата. Хотя на самом деле все это в гораздо большей мере, наверное, определялось скорее самим складом характера этого человека, в котором вместе с тем, и по всей видимости вполне логично, присутствовал ряд черт, вызывающих вполне искреннее уважение стоящих на разных по отношению к нему ступеньках служебной лестницы людей. Многим импонировали его прекрасное умение анализировать складывающуюся ситуацию и моделировать возможные варианты ее изменения в нужном для российской разведки русле и направлении, его взвешенность, хладнокровие и повышенная внимательность к деталям. Володя, также относившийся к числу этих людей, нажал кнопку внутреннего переговорного устройства.

– Да, – ответил голос, немного искаженный мембраной динамика.

– Михаил Альбертович, к вам Иванов просится. Можно?

– Что-нибудь срочное?

– Да... – неопределенно протянул Володя, переведя вопросительный взгляд на замершего на пороге кабинета коллегу.

– Михаил Альбертович, хотелось бы переговорить. Не откладывая. Если можно, – после некоторого колебания громко произнес Иванов, непроизвольно слегка подавшись вперед, по направлению к переговорному устройству.

– Ну хорошо, жду, – было слышно, как абонент отсоединился от связи.

Иванов, бодро помахав рукой оставляемому им в одиночестве временному хозяину дежурной комнаты, исчез в лабиринте коридора и через несколько секунд, постучавшись, приоткрыл дверь кабинета Бутко.

– Разрешите?

– Да, пожалуйста.

Иванов подошел к стоящему в глубине кабинета столу, за которым, проворно бегая пальцами по клавиатуре компьютера, сидел довольно высокий, хорошо сложенный мужчина с густой копной темно-русых, слегка вьющихся и аккуратно подстриженных волос и правильным, хорошо очерченным профилем.

– Здравствуйте, Михаил Альбертович, – произнес Олег, непроизвольно следя глазами за быстрыми и четкими движениями набирающих какой-то текст пальцев.

– День добрый, – не отрываясь от экрана монитора, ответил Бутко и только через несколько секунд, закончив наконец свои манипуляции с клавиатурой, перевел взгляд на стоящего перед ним подчиненного: – Слушаю вас, Олег Вадимович.

– Я только что со встречи.

– Нетрудно догадаться. Плащик, между прочим, могли бы и...

– Виноват. – Олег опустил глаза.

– С кем была встреча? – после некоторой паузы произнес Бутко.

– С «Мармоном».

– Так. – Это «так» было произнесено таким тоном, что Иванов не смог уловить, сразу ли понял Бутко, о каком именно из многочисленных оперативных контактов резидентуры в данном случае идет речь. «Мармон» ведь, честно признаться, никогда, в общем-то, не принадлежал к разряду особо ценных и значимых. Может быть, надо пояснить? Но тут последовал новый вопрос: – Встреча плановая?

– Нет, экстренная. По его инициативе. Он вызвал меня сегодня утром.

– Как?

– Как было условлено. Зашифрованным SMS-сообщением.

– Ну и... что же такого суперэкстренного и интересного он вам на этой встрече сообщил? Французы готовятся к выходу из НАТО? Жак Ширак – тайный педофил?

– Да... нет.

– А что же?

Иванов тяжело вздохнул.

– Информация довольно серьезная, Михаил Альбертович. Хотя, конечно, и... требует всесторонней проверки. Я так думаю. Тем не менее я посчитал необходимым вам немедленно... – он осекся и замолчал.

– Ну... давайте, давайте выкладывайте, что там за информация, – невозмутимым тоном, снова после небольшой паузы, проронил Бутко, начав зачем-то перебирать карандаши в стоящей на краю своего стола подставке для офисных принадлежностей.

Иванов набрал в грудь немного воздуха, непроизвольно слегка огляделся по сторонам и, зачем-то понизив голос и наклонившись вперед, быстро что-то проговорил сидящему за столом начальнику. Бутко, чуть прищурившись, внимательно посмотрел на Иванова, затем, видимо, продолжая переваривать только что услышанное, перевел глаза на погасший экран монитора. Прошло еще несколько секунд. Он встал и задумчиво прошелся по кабинету. Иванов настороженно ждал.

– Кто? – наконец повернувшись и в упор посмотрев на него, сухо и внешне спокойно спросил Бутко.

– Имен не упоминалось, – покачал головой Иванов и сокрушенно вздохнул. – Ни имен, ни... каких-то других зацепок.

Бутко повернул голову в сторону окна и, задумчиво сопроводив взглядом несколько проплывших по осеннему парижскому небу свинцово-серых облаков, наконец медленно произнес:

– Я попрошу вас, Олег Вадимович, пойти сейчас к себе и все изложить на бумаге. Все, что вам сказал этот... «Мармон». В самом подробном виде. Дословно.

– Может быть, сначала доложить Гелию Петровичу. О самом факте. – Иванов увидел, как при этих словах Бутко опустил вниз глаза и плотно сжал губы. – Нет? – Бутко покачал головой. – Ну хорошо, тогда я пошел.

– Минуту, – реплика начальника остановила начавшийся разворот подчиненного по направлению к двери, – где сейчас находится личное дело на вашего агента?

– У меня, в сейфе.

– Хорошо. Держите его наготове, может понадобиться.