Страница 49 из 104
Ахаян снова откинулся на спинку своего сиденья, а Бутко, перекинув правую ступню с педали акселератора на тормоз, опустил стрелку спидометра на отметку 50 и начал пристально вглядываться в пробегающий мимо рельеф местности, с особым упором на правую сторону дороги.
– Не здесь, чуть подальше, – успокоил его Ахаян, – ты, главное, завод слева не прозевай. Он не очень такой... внушительный. – Немного помолчав, он довольно неожиданно спросил, не обращаясь ни к кому конкретно: – А что это вы там за визитку нашли? Ресторана какого-то. В отчете своем писали.
– Обычный китайский ресторан. Ничего особенного, – в соответствии со своим статусом, взял на себя инициативу ответа Минаев и обернулся к человеку, нашедшему карточку, – Как там его, бишь?
– Лун Ван, – подсказал автор находки и пояснил: – Что в переводе означает: «Царь-дракон».
– Китайский знаешь? – поднял вверх бровь Ахаян.
– Да нет, – улыбнулся Олег. – Это мне официант сказал. Я же туда тоже заходил, посидел. Так, на всякий случай, посмотреть, что к чему. Понюхать.
– Шустрый, – непонятно, то ли с одобрением, то ли с иронией произнес Ахаян. – Ну и что вынюхал?
– Да, в общем-то, ничего особенного. О «Матрене» я, естественно, расспрашивать не стал. А так... ресторан, действительно как ресторан. Единственно, там, помимо обедов, хозяин гаданиями еще какими-то занимается. Для особо приближенных.
– Какими гаданьями?
– Ну... я точно сказать не могу. Что-то там в китайском духе.
– А «Матрена» у нас что, любительница гаданий?
– Ну... да, похоже. И не только. Она еще и астрологией увлекается. Насколько можно судить из собранной информации. Всякими там магиями чисел.
– И прочей разной херомантией, – добавил Минаев, снова – то ли непроизвольно, то ли преднамеренно – исказив произношение последнего слова.
– Хм, – Ахаян задумчиво опустил голову.
– Взбалмошным натурам свойственна некоторая тяга к сверхъестественному, – подал голос еще немного сбавивший скорость водитель.
– Можно подумать, она не взбалмошным несвойственна, – резонно возразил ему его сосед справа.
– Так, вот и завод, – прервал грозящую начаться научную дискуссию Василий Иванович и, снова чуть подавшись вперед, стал давать ориентирующие подсказки Бутко: – Через триста метров будет поворот. Нет, даже чуть подальше. А вот и он, пошли направо, так. – Он продолжал уверенно командовать действиями водителя. – Здесь налево, по параллельной дорожке вперед полкилометра... Так, давай, давай, еще вперед. Cейчас снова направо, и теперь прямо, версты две, чуть побольше, до развилки. – Закончив давать штурманские указания и немного помолчав, Ахаян опять повернулся к Иванову. – А где вообще сейчас эта карточка?
– У меня.
– Доставай.
Через несколько мгновений подобранный десять, вернее, одиннадцать, дней назад на мостовой улицы Виталь белый плотный прямоугольник перекочевал из аккуратного складывающегося пополам кожаного портмоне в худощавые, сухие руки, с тонкими длинными пальцами.
– А сие что означает? – Ахаян, перевернув карточку, рассматривал уже ее обратную сторону, на которой был изображен написанный шариковой ручкой какой-то иероглиф, в сопровождении не менее непонятных палочек.
Иванов немного смущенно пожал плечами:
– У нас здесь с китайским никого. Можно, конечно, было в ресторане спросить. Но опасно, расшифровка.
На выручку ему снова пришел обернувшийся назад Минаев.
– Да хрен его знает, что это означает. Может, название блюда. А может, и вообще какую-нибудь белиберду. От нечего делать в кабаке со стены иероглиф срисовала.
– Может быть, может быть, – протянул Ахаян, пряча визитку во внутренний карман надетого под пальто пиджака. – Возьму-ка, я пожалуй, с собой. Покумекаем на досуге.
– Думаете, она может на узкопленочных работать? – как-то сразу нахохлившись, спросил Минаев.
– Ну... Пути Господни, как говорится...
– А что, очень может быть, – встрепенулся Иванов. – Для китайцев же белого агента завести – это высший пилотаж. И удобно. С практической точки зрения. И престижно.
– Это тебе где напели? В «лесной школе»?[42] Ветераны движения? – в усмешке прищурил глаза Василий Иванович.
– Ну... да.
– Это все, дружок, уже ретро. Престижно для них белого вербануть было при Мао. При Дэне. А сейчас белый агент – для китайцев заурядное явление.
– Да, комплексов у них сейчас нет, это точно. И вообще... умные люди говорят, Китай – это гегемон двадцать первого века, – внимательно вглядываясь вдаль, протянул Бутко. – Это не та вон заправка? Вроде по расстоянию подходит. – Проехав вперед еще метров двести, он показал рукой направо. – А вот и харчевня. Это место?
– Да вроде, – как-то не очень уверенно, оглянувшись по всем сторонам, произнес Ахаян. – Чего-то они здесь все, что ли, перестроили. Ну да ведь сколько лет прошло. – Он посмотрел на Бутко. – Никого за нами не было?
– Чисто, – уверенно отрапортовал тот, медленно, в обвод маленькой – всего на четыре колонки – бензозаправочной станции, подводя машину к боковой террасе тоже с виду не очень большого, но вместительного заведения, добротной старой постройки, хотя и заметно, во всяком случае снаружи, подремонтированного и обновленного.
Через пять минут покинувшая «Пежо» четверка уже расположилась за длинным и довольно грубым деревянным столом, который в единственном числе стоял на застекленной террасе, пристроенной к основному помещению этого, как видно, не пользующегося большой популярностью придорожного кафе. И хотя внутри основного помещения кафе тоже не было ни одного посетителя, тем не менее, Ахаян выбрал место на террасе, как наиболее способствующее уединенности разместившейся здесь группы и конфиденциальности их предстоящего дальнейшего разговора.
Довольно быстро пробежав глазами не очень пространное меню, Василий Иванович, с молчаливого одобрения своих спутников, заказал для всех на закуску овощной паштет из брокколи, сельдерея и артишоков плюс домашний окорок с дыней и булочками, запеченными в дровяной печи; на горячее – единственное предлагаемое здесь plat du jour[43] – соте из мяса ягненка с базиликом и на десерт – сыры. Одутловатый, полный хозяин, в не первой свежести полотняном фартуке, с заспанной физиономией и взъерошенным на макушке хохолком волос, зачем-то (может быть, совсем уже не надеясь на свою память или рассудок, а может, и просто из любви к порядку) старательно зафиксировал заказ в засаленной записной книжке с растрепанными листами и переваливающимся гусиным шагом проковылял на кухню, откуда он минут через пять, отдуваясь и сопя, вынес на большом круглом подносе столовые приборы, тарелки, стаканы, плетеную корзиночку с хлебом и пузатую литровую «карафу»[44], наполненную доверху домашним красным вином.
Проводив взглядом фигуру хозяина, повторно исчезнувшую в открытом проеме ведущего на кухню прохода, Ахаян вздохнул:
– Да, а раньше, помню, здесь подавали утиное филе в сидре и мерлана в грибном соусе. Хотя народу так же было немного. – Он оглянулся по сторонам. – И посимпатичней все здесь было. А сейчас вроде подремонтировали, а вид убогий какой-то стал.
– Хозяин, наверно, сменился, – предположил как бы нехотя Бутко.
– По всей видимости, – согласился Василий Иванович. – Тогда здесь старичок какой-то вертлявый бегал. А не этот... тюха.
– Может, в другое какое место махнем? – предложил сидящий рядом с ним на длинной деревянной скамье с высокой спинкой Минаев.
– Да зачем, – Ахаян небрежно махнул рукой. – Я надеюсь, не сломаем зубы об ягненка. И потом... мы же сюда, прежде всего, вроде не пировать приехали. – Он слегка повернулся к своему соседу: – Да, Гелий Петрович?
– Естественно, – ответил сосед. – Перво-наперво о деле говорить надо.
– Ну вот, богу помолясь, и начнем. Слушаю ваши мнения, господа-товарищи. И предложения. Что будем дальше делать? В свете имеющейся на данный момент информации.
42
«Лесная школа» – Академия Службы внешней разведки.
43
Дежурное блюдо (фр.).
44
Графин (фр.).