Ахиллесова пята

– Да как идеи возникают, – пожал плечами Иван Прокофьевич. – Разве ж это объяснишь. Или этому научишь. Я боюсь, это даже такому златоусту и философу, как ты, вряд ли под силу будет. Думать надо, ребятки, думать. Анализировать. Сопоставлять. О чем думать, спросите. О человеке. Это для нас самый главный предмет. Умных людей подсказки забывать тоже не стоит. Вот, например, кто-то однажды очень хорошо сказал, из ваших же, по-моему, кто-то, из романских, не Петрарка ли, поправьте, если ошибаюсь: «У кого много пороков – много и повелителей». А? Как точно. Ну, пороки-то, это наверно, слишком сильно сказано. Мы их мягче назовем – слабости. То есть слабость человека – это его повелитель. Но это ведь она им повелевает, а не мы. А повелевать нужно нам. Что же делать? – Он посмотрел на Михаила Альбертовича.

– Ну... узнать, что это за слабость, и воздействовать на нее, – слегка развел руками тот и уточнил: – Использовать в наших целях.

– А если таких слабостей не одна?

– Тогда надо воздействовать по возможности на все из них.

– А если нет возможности. Дефицит времени. И всего остального прочего.

– Тогда надо выбрать самую сильную слабость, – после секундного раздумья уверенно продолжил Бутко. – Конечно, правда, немного забавно звучит: сильная слабость. Скажем так, главную слабость. Доминирующую.

– То есть, иными словами, найти у человека его ахиллесову пяту, – вставил Иванов и при этом, как бы в поисках поддержки, посмотрел на Василия Ивановича, но, не получив ее, перевел взгляд на «господина Ван И».

– Ахиллесову пяту, – нахмурившись и опустив глаза, посопел старик, но уже через какую-то пару секунд устремил на Олега пристальный взгляд. – А какая, как вам показалось, самая сильная слабость у нашей драгоценной рыжеволосой красавицы? Ее ахиллесова пята?

– Я думаю, тщеславие. Неудовлетворенные амбиции, – не очень уверенно ответил Олег.

– И вам удалось на нее воздействовать?

– Ну... по большому счету, мне кажется, не очень удачно. Вернее, продуктивно.

– А были у нее еще какие-нибудь слабости?

– Ну... были, конечно, да.

– Менее сильные, чем тщеславие.

– На мой взгляд, да.

– Например, какие?

– Например, та же самая... я не знаю, как это одним словом, суеверие, что ли, нет, не суеверие. Ну вот эта ее склонность ко всяким гаданиям... предсказаниям и всякой прочей... – Олег, вместо словесного окончания фразы, сделал неопределенный жест рукой.

– Скажем так, некоторая чрезмерная доверчивость. В определенных специфических случаях и обстоятельствах.

– Ну да.

– И вы эту слабость не то чтобы проигнорировали, но... некоторым образом как бы отодвинули на второй план. Так?

– Отодвинули, – вздохнул Олег. – И как мне начинает казаться, очень даже зря.

– И почему же вы так сделали?

Иванов задумчиво и немного виновато пожал плечами:

– Ну... трудно так сейчас сказать, почему.

– Может быть, потому, что исходили из не совсем правильной посылки?

– То есть?

– Вы считали, что искать и воздействовать нужно на самую сильную в человеке слабость... или страсть. На ту, которая всего сильнее им владеет. Самую главную. Доминирующую. В то время как надо было воздействовать... на какую?.. – в воздухе повисла пауза, – на самую уязвимую! На ту, на которую у вас есть более или менее прочные и надежные рычаги воздействия. А какие самые действенные рычаги? – Иван Прокофьевич, снова подождав ответа и снова его не дождавшись, перевел взгляд на Бутко, который так же, как и его младший коллега, опустив глаза, пожал плечами. – А вот здесь мы должны уже вспомнить нашего незабвенного Федора Михайловича. Какие три ключевых слова назвал его Великий инквизитор?.. Чудо... Тайна... И?

– Авторитет, – вздохнул Иванов.

– Ну вот, все мы, оказывается, прекрасно знаем. – Старик порылся во внутреннем кармане своего старомодного пиджака и достал оттуда уже знакомую Иванову потертую темно-коричневую книжечку, ту самую, которую тот четыре дня назад поднял с тикового паркета океанского лайнера и которая навеяла у него почему-то воспоминания о комсомольском билете. – Вот... когда наша чаровница раскрыла эту штуковину, она соприкоснулась с чем? С тайной. Когда же узнала, что она раскрыла и кто есть кто, тут уже в бой вступил авторитет. Ну а когда она после этого пришла ко мне... заметьте, сама пришла, я ее не звал и не тянул,... и я с помощью уже вот этой вот штуковины... – Он похлопал по поверхности стоящего перед ним на столе глобуса, – любезно сообщил ей и имя ее, и фамилию, и еще кое-какие подробности из ее личной жизни, то тут для нее уже настала очередь чуда. И-и...

– И? – выдохнул как-то зачарованно, даже чуть ли не с восторгом слушающий его и следящий за ним Иванов.

– И... она стала моей. В определенном, конечно, смысле слова. И рассказала мне все, что я, в принципе, и хотел от нее узнать. Правда, сначала я ей рассказал.

– О чем? – с интересом спросил Олег.

– О том, что... путешествие, в которое она отправилось, было для нее незапланированным... неожиданным и... внезапным. Это мне уже подсказала не «астролябия», а...

– Карты Таро, – предположил Иванов, правда, скорее утвердительным, чем вопросительным тоном.

– Нет, – опроверг его предположение рассказчик. – Карты Таро это забавы для начинающих. Я обратился к первоисточнику. Кто из вас знает, откуда произошли Великие Арканы, то есть символы Таро? – Он оглядел своих собеседников, но, не услышав каких-либо версий, продолжил: – Они представляют собой таблицу из семидесяти восьми иероглифов. Которые в изначальном виде содержались в знаменитой священной книге великого древнеегипетского бога Тота, того самого, который первым научил людей письменности. Так вот, я оказал нашей красавице величайшую, можно даже сказать уникальную, честь. Я приобщил ее к самым высшим сферам человеческого знания. Я рассказал ей, что эта поездка в Америку была для нее не только неожиданной, но даже и не совсем желанной. Здесь я должен признаться, что письмена Книги Тота так уж однозначно на это не указывали – я просто взял на себя смелость таким образом их интерпретировать. Но, к обоюдному удовлетворению сторон, интерпретация оказалась верной. Гражданка Елена Матвеева, то бишь Хелен Мэтью, подтвердила, что поездка действительно стала для нее вынужденной, в силу ряда обстоятельств. Тогда я, вернее, Священная Книга Тота, сообщила ей, что эта поездка может оказаться очень важным, даже поворотным моментом во всей ее дальнейшей судьбе. То, что нашу красавицу ждут перемены, об этом ей чуть раньше поведал другой неисчерпаемый источник – Великая Книга Перемен «И-цзин». Она ей предписала покончить со старым, начать все сначала и найти свой путь «дао». Но для того чтобы четко представлять себе, что надо делать и с чего начать, прежде всего необходимо определить, кто влияет на твой путь и как он на него влияет. Древняя мудрость учит, что окружающие нас люди самым непосредственным образом воздействуют на наше будущее. Прежде всего, своей энергетикой, тем, что китайцы называют «жень ли». Поэтому я предложил Леночке, точнее, не я, она сама меня попросила помочь ей узнать, какое энергетическое воздействие на ее будущее могут оказать люди, так или иначе повлиявшие на то, что ей пришлось отправиться в свой океанский круиз. – Иван Прокофьевич немного помолчал, по очереди оглядел обращенные на него с сосредоточенным, даже напряженным вниманием лица своих слушателей и прежним спокойным размеренным голосом продолжил начатое повествование. – Тогда... поскольку, как мы уже выяснили, имя человека является ключом к тайне его личности... я попросил ее... не назвать, нет, а всего лишь выбрать из предложенной ей коробочки карточки с буквами, из которых состоят имена тех людей, кто, с одной стороны, стал основной, изначальной причиной того, что у нее вдруг возникла такая срочная необходимость отъезда, и, с другой – кто непосредственно ее к этому отъезду побудил или на нем настоял. И... она, недолго думая, отобрала карточки с буквами, составляющими имена и фамилии двух людей. – Старик снова опустил руку в портфель и вытащил оттуда два обычных почтовых конверта и, по очереди, потряс ими в воздухе. – Вот в этом конвертике скрывается имя того, из-за кого весь сыр-бор и разгорелся, а... в этом – того, кто хотел его потушить, или, вернее, направить пламя в нужном ему русле и направлении. – Он, так же по очереди, не спеша высыпал на стол из каждого конверта небольшие картонные квадратики и из получившихся кучек выложил две примерно одинаковые цепочки букв, одна из которых состояла (как тут же быстро подсчитал Иванов) из двенадцати карточек, а другая из тринадцати. Буквы, как оказалось, были выложены в абсолютно бессистемном, хаотическом порядке, так что сейчас, глядя на эти цепочки, можно было прочитать лишь полнейшую бессмыслицу. Составивший эти цепочки седовласый гадатель, оглядев их, удовлетворенно протянул: – Вот. Таким вот образом. Ну а затем, совместно с Хелен, ну и... естественно, при активном участии всех моих маленьких помощников, мы уточнили все самые существенные и интересные детали об обоих носителях этих, зашифрованных пока еще для нас, имен.