Око Мира

— Тот всадник, о котором ты говорил, — тихо произнес Лан, — тот, который вверг тебя в ужас, — это был, несомненно, Мурддраал.

— Мурддраал! — воскликнул Ранд. — Но Исчезающие — двадцати футов ростом и... — Слова замерли у него на устах под невеселой усмешкой Стража.

— Иногда, овечий пастух, в историях все намного больше, чем на самом деле. Поверь мне, правды в случае с Получеловеком и так хватает. Получеловек, Таящийся, Исчезающий, Человек Тени: имена зависят от того, в каких ты краях, но означают они одно — Мурддраал. Исчезающие — троллоково отродье, почти имеющие те особенности человеческого племени, которым воспользовались Повелители Ужаса для создания троллоков. Почти. Но если человеческие черты усилить, то получится такая же скверна, что есть и в троллоках. Получеловек обладает некоей силой, которая имеет начало в Темном. Только слабейшая Айз Седай потерпит поражение, столкнувшись с Исчезающим один на один, но множество людей, храбрых и верных, пали от их рук. Со времен войн, которыми завершилась Эпоха Легенд, с тех пор как были заточены Отрекшиеся, они являются тем разумом, который приказывает троллоковым кулакам, где наносить удары. В дни Троллоковых Войн Полулюди под началом Повелителей Ужаса вели троллоков в битвы.

— Он меня испугал до смерти, — еле слышно вымолвил Ранд. — Он только глянул на меня, и... — Он содрогнулся.

— Не нужно стыдиться, овечий пастух. Они пугают и меня. Я встречал людей, которые всю жизнь были солдатами, и они, столкнувшись с Получеловеком, застывали на месте, словно птица под взглядом змеи. На севере, в Пограничных Землях вдоль Великого Запустения, есть поговорка. Взгляд Безглазого — страх.

— Безглазого? — спросил Ранд, и Лан кивнул в ответ.

— Мурддраал видит как орел, в темноте или на свету, но у него нет глаз. Я готов к кое-каким более опасным делам, чем столкновение лицом к лицу с Мурддраалом. Морейн Седай и я вдвоем пытались убить того, кто был тут прошлой ночью, и ничего не вышло. У Получеловека везение самого Темного.

Ранд сглотнул комок в горле:

— Троллок говорил, что Мурддраал хочет говорить со мною. Я не знаю, что бы это могло означать.

Лан вскинул голову — глаза словно голубые камни:

— Ты говорил с троллоком?

— Не совсем так, — промямлил Ранд. Пристальный взгляд Стража держал его цепко, словно силок. — Говорил он. Он сказал, что мне не будет ничего плохого, что Мурддраал хочет поговорить со мной. Потом он попытался меня убить. — Ранд облизнул губы и рукой провел по гладкой коже на рукояти меча. Короткими, немного сумбурными фразами он рассказал о возвращении на ферму и в дом. — Но я убил его раньше, — закончил он объяснение. — На самом деле случайно. Он набросился на меня, а я держал в руке меч.

Лицо Лана немного смягчилось, — если камень может смягчиться.

— Даже если так, тебе есть о чем рассказывать, овечий пастух. До прошлой ночи к югу от Пограничных Земель не многие мужчины могли похвастать, что видели троллока, и намного меньше среди них было тех, кому удалось убить его.

— И еще меньше тех, кто убил троллока один на один, — устало сказала Морейн. — Все сделано, Ранд. Лан, помоги мне встать.

Страж устремился к ней, но быстрее него к кровати рванулся Ранд. Кожа Тэма на ощупь была прохладной, хотя лицо его оставалось бледным и изможденным, словно он давно не выходил на солнце. Глаза Тэма по-прежнему были закрыты, но дышал он глубоко, как будто спал.

— С ним все будет в порядке? — озабоченно спросил Ранд.

— После отдыха — да, — сказала Морейн. — Несколько недель в постели и он будет здоров, как раньше. — Опираясь на руку Лана, она сделала несколько нетвердых шагов. Страж подхватил плащ и жезл с подушечки на стуле, чтобы усадить ее, и она со вздохом опустилась на сиденье. С неспешной тщательностью Морейн завернула ангриал в шелк и уложила его в поясную сумку.

Плечи Ранда задрожали, и, чтобы удержаться от радостного смеха, он закусил губу. В то же время ему пришлось провести рукой по глазам, чтобы вытереть слезы.

— Спасибо вам!

— В Эпоху Легенд, — продолжала Морейн, — некоторые Айз Седай могли раздуть самую малую искру жизни и здоровья, оставшуюся в человеке. Те дни прошли, и возможно, навсегда. Столь многое было потеряно — не только секрет изготовления ангриалов. Если бы помнили, то сколь многое можно было сделать, о чем мы и мечтать не смеем. Очень, очень мало нас теперь. Почти все таланты исчезли, а большинство из оставшихся стали, судя по всему, слабее. В больном должны оставаться воля и силы, чтобы даже сильнейшие из нас могли преуспеть на пути Исцеления. Большая удача, что твой отец сильный человек — и душой, и телом. Как бы то ни было, он много труда потратил на борьбу за жизнь, но все силы, что остались, теперь нужны ему для выздоровления. Оно потребует времени, но порчи больше нет.

— Я ваш вечный должник, — сказал юноша Морейн, не поднимая взгляда от Тэма, — и сделаю для вас все, что могу. Все! — Он припомнил разговор о цене, а потом и свое обещание. Стоя на коленях подле Тэма, Ранд был готов ко всему, даже больше, чем раньше, но до сих пор не решался взглянуть на нее. — Все. Если только это не причинит вреда, деревне или моим друзьям.

Морейн подняла руку в отстраняющем жесте:

— Только если ты считаешь это необходимым. Но мне все равно хотелось бы поговорить с тобой. Нет никаких сомнений, что ты уедешь одновременно с нами, и потом мы с тобой сможем побеседовать подробно.

— Уехать! — воскликнул Ранд, с трудом поднявшись на ноги. — Неужели на самом деле так плохо? По-моему, у всех на уме одно: начать отстраивать все заново. Мы, люди Двуречья, народ оседлый. Никто никогда не уезжал.

— Ранд...

— Да и куда нам идти? Падан Фейн говорит, погода везде такая же плохая. Он... он... торговец. Троллоки... — У Ранда сжало горло, и ему очень захотелось, чтобы Том Меррилин не рассказывал ему, что едят троллоки. — По-моему, лучшее, что нужно сделать, — это остаться здесь, откуда мы родом, в Двуречье, а потом все уляжется. У, нас зерно посеяно, и для стрижки скоро будет уже тепло. Не знаю, кто завел этот разговор о том, чтобы уехать, — кто-то из Коплинов, готов поспорить, — но кто бы это ни был...

— Овечий пастух, — вмешался Лан, — ты бы слушал, вместо того чтобы болтать.

Ранд уставился на них обоих. До него дошло, что он бессвязно лепетал, перескакивая с одного на другое, а она в это время пыталась ему что-то втолковать. С ним пыталась говорить Айз Седай! Юноша лихорадочно стал искать слова для извинений, но Морейн улыбнулась ему.

— Я понимаю, что ты чувствуешь, Ранд, — сказала она, и ему стало неловко оттого, что она действительно понимает. — Не думай больше об этом. — Ее губы сжались, и она покачала головой. — С этим, по-моему, я справилась неважно. Наверное, мне сначала надо было отдохнуть. Уехать нужно будет именно тебе, Ранд. Уехать отсюда должен ты, ради блага своей деревни.

— Я? — Голос сорвался, и он выдавил снова: — Я? — На этот раз получилось чуть лучше. — Почему это мне надо уезжать? Я ничего не понимаю. Не хочу я никуда уезжать!

Морейн посмотрела на Лана, и тот расцепил сложенные на груди руки. Он взглянул на Ранда из-под кожаной головной повязки, и у юноши вновь появилось такое чувство, будто его взвешивают на невидимых весах.

— Знаешь ли ты, — неожиданно сказал Лан, — что на некоторые дома в деревне не напали?

— Да ведь полдеревни — пепелище, — возразил Ранд, но Страж отмахнулся от этих слов.

— Некоторые из домов подожгли лишь для пущей сумятицы. А после троллоки не обращали на них никакого внимания, как и на людей, что из них выбегали, если те не оказывались ненароком на острие истинной атаки. Большинство из тех, кто прибыл сюда из окрестных ферм, и шерстинки от троллока не видели, даже издали. Они и не догадывались, что здесь какие-то беды, пока не увидели деревню.

— Я слышал о Дарле Коплине, — медленно произнес Ранд. — Полагаю, что это до него не дошло.

— Атакованы были две фермы, — продолжал Лан. — Ваша и еще одна. Из-за Бэл Тайна все, кто жил на второй ферме, уже были в деревне. Не одна жизнь оказалась спасена из-за того, что Мурддраал не знаком с обычаями Двуречья. Праздник и Ночь Зимы сделали его задачу почти невыполнимой, но он этого не знал.