Новая весна

Суан отвечать не спешила. Она уставилась на колени, провела пальцами по юбке.

– Морейн, это странный город, – наконец, промолвила Суан. – Фонари на улицах, женщины дерутся на дуэлях, пусть даже все это отрицают. Сплетен столько, сколько не услышишь от десятка упившихся элем мужчин. Есть и интересные слухи. – Она подалась вперед и положила ладонь на колено Морейн. – Все толкуют о молодом кузнеце. Две ночи назад его нашли мертвым, с переломанным хребтом. С месяц тому назад он, чего от него никто не ждал, вдруг заделался оратором. Убедил свою гильдию собрать деньги в помощь беднякам, бежавшим в город от разбойников. Хотел помочь тем, кто не связан ни с цехами, ни со знатными Домами.

– Суан, Света ради, о чем...

– Погоди, Морейн, послушай. Он сам собрал немало серебра. Когда его убили, шел он, судя по всему, в гильдию, хотел сдать то ли шесть, то ли восемь мешков с деньгами. Глупец сам серебро понес. Но дело в том, Морейн, что ни одной треклятой монетки не тронули. И на теле не было ни царапины, лишь позвоночник сломан.

Женщины молча уставились друг на друга. Потом Морейн покачала головой.

– Не пойму, как это увязать с Мейлин или Тамрой. При чем тут кузнец? Мы спятим, если везде будем видеть Черных сестер.

– А если не будем о них думать, то погибнем, – ответила Суан. – Ну ладно. Может, им в сети попадут вовсе не ленивые караси, а щуки-серебрянки. Только не забывай, что на рыбном рынке и щук-серебрянок продают. Как нам быть с леди Инес? Что ты придумала?

Морейн рассказала подруге свой план. Суан он не очень-то понравился, и немалую часть ночи ее пришлось убеждать. По правде говоря, Морейн была бы не против, если б Суан уговорила ее попробовать что-нибудь другое. Но леди Инес видела зарю над Драконовой горой. Хорошо хоть Айз Седай, советница при Этениелле, отправилась в поездку с королевой.

Глава 24

КАК СТАТЬ НЕВИДИМОЙ

Наутро, пока подруги одевались, Суан заспорила было по-новой, как будто все не было решено накануне. Суан никогда не нравилось, когда кто-то брал над ней верх в споре, в то время как сама считала, что права она. А обычно Суан полагала, что права именно она.

– Мне не нравится, что рисковать во всем придется тебе, Морейн, – ворчала Суан, натягивая через голову синее шерстяное платье. Как выяснилось, у нее нашлась одежда на смену, и она бесцеремонно не преминула с важным видом указать, что это-де у Морейн с собой только одно платье – и то на ней.

– Во всем рисковать я не буду, – сказала Морейн, подавив вздох. Минувшим вечером они раз за разом все это уже повторяли. – Тебе придется рисковать не меньше, чем мне. Не поможешь пуговицы застегнуть?

Суан, взяв Морейн за плечи, без всяких околичностей развернула ее к себе спиной и накинулась на два ряда мелких перламутровых пуговиц, спускавшихся по спине платья.

– Не будь разиней, – ворчала Суан, дергая платье куда сильнее, чем требовалось. – Если все получится так, как оно, по-твоему, должно сработать, меня никто и не заметит. Ты пойдешь, подняв все паруса, гребя всеми веслами, распустив флаги. Говорю тебе – наверняка есть способ получше! Нам нужно сесть и как следует все обсудить. Сама поймешь, что так правильней.

Вот тогда Морейн вздохнула. Медведь с больным зубом, и то компания приятнее! Даже тот малый, Лан! Помогая, в свою очередь, застегнуть платье подруге, Морейн попыталась отвлечь ее от прежнего спора, заговорив о том, как платье Суан благодаря своему покрою эффектно обрисовывает ее бедра и грудь. Ну, ей не только хотелось отвлечь подругу. Суан заслужила, чтобы ее тоже носом кое во что ткнули.

– Да-а, мужчины просто глаз не отведут, – отозвалась Суан. И захихикала! И она даже повела бедрами! Морейн совсем было решила, что теперь ей ничего не останется, как целый день сокрушенно вздыхать.

Когда две постоялицы, с перекинутыми через руку плащами, спустились в общую залу, то там было полным-полно людей. Особы купеческого звания – по-прежнему одни женщины – завтракали и непринужденно беседовали между собой. Две кандорки, одна с тремя цепочками поперек груди, а другая – с двумя, ели торопливо, но при этом лучезарно улыбались; женщины, несомненно, предвкушали, что день сулит им немалый барыш. Как казалось, минувшим вечером кое-кто еще успел и дела провернуть. Изящная молодая женщина в темно-сером платье поглядывала на свою компаньонку, самодовольную толстушку, с таким болезненным видом, как будто та довела ее до разорения. Три доманийки нехотя ковыряли вилками в тарелках; судя по их прищуренным глазам и бледным лицам, на вчерашней попойке они выпили лишку, а теперь мучились головной болью.

– Сначала плотно позавтракаем, а потом поговорим, – сказала Суан, привстав на цыпочки и высматривая свободный столик. – Здесь так готовят! Завтрак – просто пальчики оближешь!

– Только булочки, которые можно съесть по дороге, – твердо осадила ее Морейн и поспешила к госпоже Толвина. Та наставляла девушку-служанку в белоснежном фартуке с голубой каймой. Из спора с Суан победительницей можно выйти только одним-единственным способом: не давая опомниться, потащить за собой. А если ослабить узду хоть на миг, то очень скоро обнаружишь, что это она тащит тебя за собой.

– Доброго вам утра, госпожа Толвина, – сказала Морейн, когда хозяйка гостиницы повернулась к ней от служанки. – Мы бы хотели нанять на несколько часов двух ваших людей, чтобы они сопровождали нас по городу этим утром.

Парочка крепышей, бдящих сегодня утром у двери, не походила на тех, кто занимал этот пост минувшим вечером, хотя ростом и сложением вчерашним не уступала.

Худощавая женщина чуть приподняла брови, отчего ее строгое обличье стало еще строже. И снова в ответ не последовало никакого реверанса, хотя Морейн прибегла к посредству Силы, чтобы придать платью такой вид, как будто его только что доставили от прачки.

– А зачем? Если вы ввязались в какую-то дуэль, то я не желаю иметь к ней никакого отношения. Дурацкая затея, все эти дуэли на кнутах и всем таком прочем, и я никоим образом не собираюсь их поощрять. Так или иначе, обратно вы вернетесь, исхлестанные до крови. Очень сомневаюсь, чтобы вам когда-нибудь хотя бы раз драться приходилось.

Морейн прикусила язык. Суан утверждала, будто хозяйка заправляет в гостинице по-своему, начиная с того, что в полночь самолично отпирает снаружи комнаты, дабы удостовериться, не задержались ли у ее постоялиц гости мужского пола, и свои правила она блюдет строжайшим образом. Но госпожа Толвина ни за что не стала бы так с ними разговаривать, знай она об их принадлежности к Айз Седай.

– Я намерена посетить банкира, – промолвила Морейн, когда решила, что достаточно взяла себя в руки, чтобы продолжать разговор. Разумеется, не будет катастрофой, если их с Суан вышвырнут из гостиницы, однако ничего приятного такая перспектива не сулит. Им еще сегодня предстоит переделать кучу дел. – Надежного и приличного банкира. Вы знаете такого где-нибудь неподалеку?

Как оказалось, у госпожи Толвина действительно есть на примете хороший банкир, к чьим услугам, бывало, она и сама прибегала, так что для такого дела готова была одолжить своих «караульщиков» – так она их называла. Парней, которые спали в своих комнатках в конюшне, вытащили из постели, а хозяйка потребовала, как была уверена Морейн, по меньшей мере вдвойне против того, что те обычно получали в день. Впрочем, торговаться Морейн не стала и заплатила сразу. Возражать значило бы попусту терять время, а то, глядишь, и цена могла бы вырасти. Судя по виду, Айлине Толвина – не из тех женщин, кому нравится торг вести. Прошло совсем немного времени, а Морейн с Суан уже сидели напротив друг друга в большом паланкине, который несла четверка жилистых носильщиков. На первый взгляд, подобная ноша казалась для них неподъемной, однако они сноровисто двигались по запруженным людьми улицам, да так, что за ними с трудом поспевала парочка рослых «караульщиков», отряженных сопровождать женщин. Последние были вооружены длинными, окованными медью дубинками.