Сладкое вино любви

– Но вы ничего не рассказали о пятидесятых, – возразила Оливия.

– А что вы хотели бы узнать?

– Как рос и развивался виноградник. Я хочу знать, какую роль в этом сыграли вы и Карл. И хочу, чтобы вы рассказали о шестидесятых, о том, как достраивался Большой дом, как был построен винный завод. Хочу услышать, привлекали ли вы детей к работе, и если нет, то почему. Как они относились к тому, что их мать работает, когда другие женщины просто сидят дома? Что произошло между вами и Брэдом? – Она умолкла. Натали с умоляющим видом прижала палец к губам. – И почему его не пригласили на свадьбу? – тихо спросила Оливия.

Глаза Натали наполнились слезами.

– Что случилось? – прошептала Оливия.

Натали сидела не шевелясь, но не проронила ни слезинки. Наконец она глубоко вздохнула:

– Это старая история.

Зазвонил телефон.

Оливия словно не слышала звонка.

– Его нет на более поздних фотографиях. Я думала, он уехал из дома.

Натали взглянула на фотоснимки, которые реставрировала Оливия, но телефон зазвонил снова, и она попросила:

– Возьмите, пожалуйста, трубку.

– Алло?

– Оливия, это Анна-Мари. Ваш друг снова позвонил сюда. У него для вас важное сообщение, и он очень расстроился, когда я отказалась соединить его с вами.

Оливия потерла лоб. Неужели Тед до сих пор не успокоился? Она ведь была с ним предельно откровенна, даже груба. Но кто же это еще, если не он?

– Вы уверены, что это тот же мужчина?

– Абсолютно. Я узнала его по голосу.

– Он обещал приехать?

– Нет, но кто знает… Если у него есть номер телефона, он достанет и адрес. Может, позвонить в полицию?

Оливия как-то угрожала Теду сделать то же самое, но не стала портить ему карьеру.

– Тед страшный зануда, но он не опасен, – успокоила она Анну-Мари. – Если он снова позвонит, кладите трубку.

– Ваш тайный воздыхатель? – спросила Натали, когда Оливия закончила разговор.

– Мой бывший воздыхатель. Бедняга Тед! Звонит с работы и, вероятно, посматривает на часы. – Она невольно обратила взгляд на настенные часы. – О Господи! Я опоздала. Надо было отвезти Тесс в яхт-клуб.

В ответ на извинения Натали махнула рукой.

– Я все равно пока больше не собираюсь ничего рассказывать.

– Мы еще вернемся к этому разговору, – сказала Оливия.

Оливия сбежала по лестнице в холл и выскочила на улицу, удивляясь, почему Тесс не напомнила, что пора в яхт-клуб. Наверное, ждет ее у машины. Впрочем, Тесс до сих пор неохотно ездит на занятия, хотя парусный спорт ей нравится.

Но дочери не было ни на ступеньках, ни у машины, ни в саду.

Оливия огляделась вокруг. На дороге ее нет, на винограднике тоже. Во всяком случае, незаметно среди подросших кустов. Впрочем, так же как и Саймона.

– Ее отвезла Сюзанна! – крикнула с порога Джилл.

Оливия поднялась на веранду.

– Сюзанна? Боже, она не обязана была это делать.

– Да нет, она была только рада, – сказала Джилл, присаживаясь на ступеньку. – Она все равно собиралась за покупками, и им было по пути. «Как в старые добрые времена», – сказала Сюзанна. Ей так хочется внуков.

– Тесс решит, что я ее совсем забросила.

Джилл улыбнулась:

– Мы все свалили на Натали – сказали Тесс, что Натали держит тебя в кабинете и нам придется позаботиться о ее занятиях.

– Будто у вас нет других дел, – заметила Оливия, присаживаясь рядом. – Ты ведь пропадаешь в офисе весь день.

– Меня никто к этому не принуждал. Мне нравится работать.

Оливия чувствовала в Джилл родственную душу: они обе не принадлежат к клану Сибрингов, обе сражаются с проблемами, которые по плечу разве что мужчинам. – Ты уже говорила с Грегом?

– Да, мы говорили, но не о том, о чем должны были говорить.

– Это вполне в духе Сибрингов. Я стала невольной свидетельницей встречи Натали и Сюзанны. Все было так мило, и ни слова о том, что тревожит обеих. – И мягко добавила: – Как ты себя чувствуешь?

– Лучше. Здесь хорошо.

– И даже в офисе?

– Да. – Она задумчиво смотрела на виноградник. – Я всегда любила Асконсет.

– А Грег? Нравится ему здесь хоть немного?

– Да, но это напоминает любовь-ненависть; Он рос под родительским давлением.

– Как это?

– Он должен был быть лучше всех. Ты же знаешь, как родители настраивают детей.

– Если честно, то нет, – сказала Оливия. – Моя мать знала, что я блистать не буду, и не ждала то меня успехов. Она уехала, бросив меня на произвол судьбы.

– То есть если бы ты проявила недюжинные способности, она бы осталась. Это я и называю родительским давлением.

Оливия не ожидала такого поворота.

– Но здесь совсем другое. Мы с мамой были никто, у нас не было ни положения, ни состояния. А у этой семьи есть все – имя, деньги. Это налагает на детей большую ответственность.

– Я не согласна. Каждый из нас стремится заслужить одобрение родителей. С именем, без имени – какое это имеет значение? Мы хотим радовать наших родителей. И Грег не был исключением. От него много ждали, особенно Натали, но, черт возьми, он не первый, кто вынужден идти по стопам старшего брата.

– Брэда?

– Да.

– Ты знала его?

– Я? Его и Грег-то не застал. Между ними было восемнадцать лет разницы. К тому времени, когда родился Грег, Брэда уже не было. Я думаю, это даже хуже. Натали растила Грега по образу и подобию идеала.

– Натали? А Александр?

Джилл нахмурилась.

– Нет, – протянула она. – Его воспитывала Натали. – Она вскинула голову, услышав звук подъезжающего автомобиля. – А вот и Сюзанна.

Дочь Натали подъехала на машине с эмблемой Асконсета. Это что-нибудь да значит, подумала Оливия. Она подошла к машине.

– Простите, Сюзанна. Я совершенно забыла про время. Спасибо, что отвезли Тесс.

Сюзанна небрежно отмахнулась:

– Все в порядке. Просто нам было по пути. – Она открыла багажник, битком набитый пакетами с продуктами.

– Она расстроилась, что меня нет? – спросила Оливия, беря у нее из рук сумку.

Сюзанна взяла пакет.

– Нет. Она расстроилась, что не поедет со мной по магазинам. Насколько я поняла, парусный спорт ее не увлекает.

– Нет, она любит кататься на яхте. Но у нее не ладятся отношения с другими детьми.

Джилл подошла к ним, желая помочь, но Сюзанна схватила ее за руку.

– Тебе нельзя поднимать тяжести, – шепнула она и опасливо покосилась на Оливию.

– Она все знает, – сказала Джилл, выбирая пакет полегче. – И поклялась хранить тайну. Мы говорили о Брэде.

– А, непогрешимый Брэд, – вздохнула Сюзанна, продолжая выгружать продукты. – Он разве что по воде пешком не ходил, а так был все равно, что святой.

– Его здесь нет, и все же он здесь, – заметила Оливия.

– И всегда здесь был, – отозвалась Сюзанна и направилась к дому. – Но Грегу пришлось хуже, чем мне. Я девочка. Никто не ожидал, что я буду похожа на него или он на меня. Брэд никогда не мыл посуду, не убирал постель, не гладил рубашки. Господи, как же мы ссорились с ним из-за этого! Мама всегда ставила его чуть выше меня. Ужасно обидно.

– Но вы назвали своего сына в честь него, – заметила Оливия, поднимаясь за ней по ступенькам.

Сюзанна пожала плечами:

– Так уж заведено в нашей семье – первенец должен носить имя Брэда. Так было в каждом поколении. Но мой Брэд умеет и мыть посуду, и готовить. Уж я об этом позаботилась. – Пройдя через веранду, она оглянулась на Оливию. – Джилл жалуется, что при виде еды ее тошнит, поэтому вся надежда на вас, Оливия. Что нам приготовить на ужин мясо под маринадом, картофель с чесноком и салат или же: запечь лосося, а к нему подать рис и овощи?

Оливия улыбнулась.

– Запечь лосося, – сказала она, радуясь, что с ней обращаются почти как с родной сестрой.

Лосось удался на славу – нежный, сочный, ароматный. Сюзанна подала его на подносе с гарниром из риса и обложила со всех сторон тушеными цуккини и тыквой. Пили шардонне из Асконсета. На десерт был шоколадный мусс.