Корона мечей

Лицо Теравы застыло. Этой женщине не нравилось происходящее. А между тем что-то явно происходило, хотя Галина не понимала, что именно. За исключением того, что ее забирали у Теравы. Пока этого вполне достаточно. Более чем достаточно.

Когда Девы разрезали веревки, которыми была связана Галина, и натянули на нее черное шерстяное одеяние, она была так счастлива, что ее почти не обеспокоило, что они прежде сорвали с нее остатки сорочки перед всеми этими мужчинками с ледяными глазами. В толстой шерсти было жарко, она вызывала зуд и царапала израненное тело, но Галина радовалась ей так, как прежде никогда не радовалась шелку. Несмотря на то что Микара по-прежнему ограждала ее, она чуть не засмеялась, когда Девы вывели ее из палатки. Потребовалось совсем немного времени, чтобы это желание исчезло. И Галине еще меньше времени понадобилось, чтобы усомниться в том, что имеет смысл умолять Севанну на коленях. Галина бы так и поступила, сумей она до нее добраться, только вот Микара предупредила, что она может идти только туда, куда ей велят, и говорить только тогда, когда к ней обращаются.

Сложив руки, Севанна наблюдала, как Айз Седай, эта да’тсанг, шатаясь, спустилась по склону горы, остановилась рядом с сидящей на корточках с прутом в руке Девой и уронила из рук камень, по форме напоминающий голову. Черный капюшон на мгновение повернулся в сторону Севанны, но да’тсанг тут же наклонилась, подняла еще один большой камень и повернулась, чтобы двинуться в обратном направлении, где на расстоянии в пятьдесят шагов ждали Микара и еще одна Дева. Здесь она уронила камень, подняла другой и снова начала спускаться. Да’тсанг всегда унижали, заставляя выполнять бесполезную работу. Без крайней необходимости этой женщине не позволили бы принести даже чашку воды. Тяжкий, но бесцельный труд заполнит все ее дни, пока она не сгорит от позора. Солнце еще только поднималось, и впереди было много, много долгих дней.

– Вряд ли все это заставит ее признать свою вину, – произнесла Риэль у плеча Севанны. – Эфалин и остальные так и не добились, чтобы она открыто созналась в убийстве Дизэйн.

– Она моя, Севанна. – Терава стиснула зубы. Если раньше у нее была возможность заполучить эту женщину полностью в свои руки, то теперь она ее утратила – да’тсанг не принадлежали никому. – Я собиралась надеть на нее одеяние гай’шайн, из шелка, – пробормотала она. – Зачем ты все это затеяла, Севанна? Я думала, мне придется спорить, просто помешать вам перерезать ей горло, но такое...

Риэль вскинула голову, искоса взглянув на Севанну:

– Севанна хочет сломить ее. Мы долго обсуждали, что нам делать с захваченной Айз Седай. Севанна хочет сначала вышколить ее, а уж потом позволить ей носить белое и служить. Однако Айз Седай неплохо справится с этим и в черном.

Севанна раздраженно поправила шаль. Не то чтобы Риэль говорила насмешливо, но в ее тоне ощущалось отчетливое понимание, что Севанна хочет использовать способность Айз Седай направлять Силу, причем так, будто это ее собственная способность. Что было вполне возможно. Мимо прошли двое гай’шайн, неся большой, окованный медными полосами сундук. Невысокие, с бледными лицами, муж и жена. В стране древоубийц они были лордом и леди. Оба наклонили головы с большей покорностью, чем это сделал бы на их месте любой айилец. В их темных глазах светилось опасение услышать грубое слово – этого они боялись даже больше, чем прута. Мокроземцев можно вышколить, точно коней.

– Эта женщина уже сломлена, – проворчала Терава. – Я смотрела ей в глаза. Она – птица, которая трепещет в руке и боится летать.

– За девять дней? – недоверчиво спросила Риэль, и Севанна энергично покачала головой.

– Она – Айз Седай, Терава. Ты видела, как побелело от ярости ее лицо, когда я говорила с ней. Ты слышала ее смех, когда она говорила, что оставшиеся в живых Хранительницы Мудрости должны быть благодарны. И ты слышала, как она угрожала нам. – Галина была так же ненадежна, как все древоубийцы, ее обещаниям не следовало доверять, тем более что за ее словами о вознаграждении ощущалась скрытая угроза. Но чего еще ожидать от Айз Седай? – Понадобится много времени, чтобы сломить ее, но в конце концов эта Айз Седай взмолится, чтобы ей разрешили служить нам, даже если на это потребуется целый год.

Если это произойдет... Айз Седай не могут лгать, конечно; она ожидала, что Галина будет отрицать обвинение. Если она поклянется повиноваться...

– Если ты хочешь заставить Айз Седай повиноваться, – произнес мужской голос за спиной Севанны, – в этом тебе можно помочь.

Севанна недоверчиво обернулась и увидела Каддара, стоящего у нее за спиной, а рядом с ним ту женщину, Айз Седай, которую он называл Майсией. Оба, как и шесть дней назад, были в темных шелках и прекрасных кружевах, у каждого туго набитый мешок, свисающий с плеча на ремне, что выглядело очень странно при таких нарядах. В смуглой руке Каддар держал гладкий белый жезл примерно в фут длиной, протягивая его Севанне.

– Как ты оказался здесь? – спросила она и тут же в гневе сжала губы. Ясное дело, он оказался здесь точно так же, как раньше; она просто очень удивилась, увидев его в самом центре лагеря. Севанна схватила белый жезл, который он протягивал ей, и, как обычно, Каддар отступил, стараясь держаться от нее на расстоянии вытянутой руки. – Зачем ты пришел? – поправилась она. – Что это?

Толще, чем ее запястье, жезл был гладким, если не считать странных, причудливо переплетающихся символов, выгравированных на одном его конце. По ощущению он напоминал не то стекло, не то поделочную кость.

– Можешь называть это Клятвенным Жезлом, – сказал Каддар, обнажая зубы в гримасе, которая, без сомнения, означала улыбку. – Он попал мне в руки только вчера, и я тут же вспомнил о тебе.

Теперь Севанна крепко обхватила жезл обеими руками, чтобы не отшвырнуть прочь. Все знали, какое воздействие оказывал Клятвенный Жезл Айз Седай. Стараясь ни о чем не думать, а уж тем более не произнеся ни слова, она засунула жезл за пояс.

Риэль хмуро посмотрела на жезл и медленно перевела холодный взгляд на лицо Севанны. Терава поправила шаль, позванивая браслетами, и улыбнулась жесткой, еле заметной улыбкой. Ни одна из них ни за что не прикоснется к этому жезлу, а может, и ни одна Хранительница Мудрости. Другое дело – Галина Касбан. В один прекрасный день она будет сломлена.

Майсия, с глазами цвета воронова крыла, стоя немного позади Каддара, улыбнулась тоже еле заметно, как Терава. Она видела – и поняла. Она наблюдательна – для мокроземки.

– Пошли, – сказала Севанна Каддару. – Выпьем чаю в моей палатке. – Она, конечно, никогда не скажет ему: «Моя вода – твоя вода». Приподняв юбки, она начала взбираться по склону.

К ее удивлению, Каддар тоже оказался не лишен наблюдательности.

– Все, что тебе нужно, это завести собственную Айз Седай. – Легко вышагивая рядом с ней на длинных ногах, он неожиданно усмехнулся, обнажив зубы и глядя на Риэль и Тераву. – Или другую женщину, способную направлять. Дай ей в руки жезл и прикажи пообещать все, чего ты желаешь, пока кто-нибудь направляет на жезл небольшой поток Духа. Знаки на конце жезла? – продолжал он, подняв брови, словно обиженный ее вопросом. – Можно использовать жезл и для того, чтобы освободить ее от клятв, хотя это куда болезненнее. По крайней мере, так я понял.

Пальцы Севанны легко коснулись жезла. Да, скорее стеклянный, чем из драгоценной поделочной кости, и очень холодный.

– Он действует только на женщин? – Опережая Каддара, она нырнула в палатку. Хранительницы Мудрости и предводители воинских сообществ уже ушли, но дюжина гай’шайн из числа древо-убийц оставались, терпеливо стоя на коленях у стенки палатки. Никто до нее не владел и дюжиной гай’шайн, а у нее их больше. Правда, теперь нужно придумать для них новое название, поскольку они никогда не снимут белое.

– На женщин, которые могут направлять, Севанна, – сказал Каддар, входя следом за ней. Просто невероятно, как высокомерно звучал его голос. Темные глаза так и искрились – он явно забавлялся! – Придется подождать, пока ал’Тор не окажется у тебя в руках, только тогда я дам тебе то, с помощью чего ты сможешь управлять им.