Страница 61 из 70
Потом Джудит рассказала чете Делейни всю историю с дорогими томами в кожаных переплетах и с золотым тиснением.
– Но те книги, которые видела я, были в матерчатых переплетах, – сказала Элинор. – Кажется, у нас тоже есть такая.
Она поспешно вышла.
– Кто унаследует авторские права в случае смерти Бастьена? – спросил Леандр.
– Понятия не имею, – покачала головой Джудит.
– Готов поклясться, это Тимоти.
– Я тоже так думаю, – кивнул Николас. – Эти права дорого стоят.
– Так дорого, что за это можно убить? – недоверчиво спросила Джудит. – Клянусь, Себастьян никогда не получал денег за свои стихи.
Элинор вернулась с тоненькой красной книжкой в руках. Книжка была похожа на те, что Себастьян заказывал для слуг, на корешке виднелась надпись: Себастьян Росситер, «Райские дары».
Полистав страницы, Джудит сказала:
– Та самая, где было напечатано стихотворение «Моя ангельская невеста»… Ничего не понимаю.
Николас откинулся на спинку кресла и, уставившись в потолок, задумчиво произнес:
– А что, если стихи вашего мужа пользовались громадной популярностью? Неудивительно, что вы, живя в тихой сельской местности, ничего об этом не знали. Леандр и я были по большей части за границей, а Элинор до нашей свадьбы вела довольно уединенный образ жизни. Вполне вероятно, мы просто ничего об этом не знаем, хотя тот факт, что моя жена слышала имя Себастьяна Росситера, говорит о многом.
– Сэр Стивен тоже знаком с творчеством Себастьяна, – сказала Джудит.
– И Бет, и Люсьен, – сказал Леандр. – Бог мой, Люк даже цитировал на память некоторые его стихи, но я приписал это тому, что Росситер был местным жителем.
Николас выпрямился в кресле, в его глазах мелькнула какая-то идея.
– Элинор, позови сюда миссис Паттерсон, – попросил он жену и пояснил гостям: – Это наша экономка, большая любительница сентиментальной литературы.
Вскоре в гостиную вошла худая женщина с ясными глазами.
– Слушаю вас, мадам, – обратилась она к Элинор.
– Миссис Паттерсон, вы что-нибудь слышали о поэте Себастьяне Росситере?
– Слышала? – удивленно вскинула брови женщина. – Да он мой любимый поэт! У меня есть все его книги. Какая это трагедия, что он так рано умер… Я не могла прийти в себя несколько недель, когда узнала о его смерти. Кстати… Мисс Роузи и мастер Бастьен, случайно, не родственники ему?
– Это его дети.
– Ах, Боже мой! – всплеснула руками миссис Паттерсон и процитировала несколько трогательных строк из стихотворения Себастьяна, посвященного детям.
Джудит сильно смутилась.
– Знаете ли вы еще кого-нибудь, кому нравятся стихи Себастьяна Росситера? – спросила Элинор.
– О, они всем нравятся! Я только что была на кухне и читала слугам его рождественские стихи… Чудесная поэзия! Великолепный поэт!
– Спасибо, миссис Паттерсон, вы можете идти.
Экономка вышла, бормоча под нос:
– Его дети… Здесь!.. Боже мой…
– Вы хотите сказать, что Себастьян получал за свои стихи большие деньги, а я об этом ничего не знала? – озадаченно обратилась Джудит к присутствующим. – Но что же он делал с этими деньгами? Мы жили очень просто, и он редко покидал Мейфилд. Кроме того, после его смерти деньги должны были перейти к Бастьену. Мой отец его опекун, и уверяю вас, он бы сказал об имеющихся деньгах, даже если бы их нельзя было потратить.
Леандр и Николас обменялись взглядами.
– Мне кажется, Себастьян был обманут собственным братом, – сказал Леандр. – Ты говорила, что Тимоти выступал в качестве его агента и вел все переговоры с лондонским издателем. Подозреваю, что Тимоти Росситер сумел сделать так, чтобы вся прибыль оставалась у него, а Себастьяну ничего не доставалось. Однако с его стороны было крайне глупо – или он сделал это от жадности? – заставлять Себастьяна платить за специальные подарочные издания.
Джудит ахнула от изумления.
– Ты хочешь сказать, что, пока я едва сводила концы с концами, он спокойно забирал себе деньги Себастьяна? Он посылал мне мизерные суммы, за которые я была ему глубоко признательна… Негодяй!
– Хотел бы я повидать этого господина, – произнес Николас. – Интересно, наши люди уже напали на его след?
– Черт побери! Какой мерзавец! – вскочил на ноги Леандр. – Он хотел погубить невинного ребенка. Нет никаких сомнений, он боится, что его мошенничество откроется. Ну конечно! – повернулся он к Джудит. – Твой визит к издателю, должно быть, напугал его до смерти. Ты не только вырвалась из деревни, где никогда бы не разобралась в истинном положении дел, но еще и получила титул графини, приобрела определенный вес в обществе. Скорее всего он приехал к тебе, чтобы выяснить, подозреваешь ты его в чем-либо или нет. Увидев в тебе по-прежнему благодарную родственницу, он решил расправиться с Бастьеном, чтобы авторские права законным образом перешли к нему, тем самым он получил бы возможность скрыть прошлые грехи. – Помолчав, он решительно сказал Николасу: – Он мой.
– Хорошо, если ты так настаиваешь, – пожал тот плечами. – Но хочу предъявить на него кое-какие права. Он совершил преступление на моей земле.
Глава 19
В дверь постучали, в комнату вошел слуга, багровый от мороза.
– Мы нашли его, сэр, – сказал он Николасу. – Ему не удалось уйти далеко в темноте и тумане. Он сейчас в трактире «Весельчак» в Хоуп-Нортоне, там же остался Дейви. Он проследит, чтобы разбойник не сбежал, но это вряд ли – на улице туман, холод и тьма, а по виду он человек слабого здоровья.
Слуга ушел, и Николас обвел всех взглядом.
– Ну, что теперь? Хоть мне и очень хочется сделать из него отбивную котлету, есть варианты похитрее. Джудит, что бы вы сделали с ним?
– Боюсь, я человек не свирепый по натуре… Мне просто хочется сделать так, чтобы он никогда не смог причинить зла моим детям, моей семье…
– Можно и мне сказать слово? – сверкнул глазами Леандр.
– Разумеется, – кивнул Николас.
– Я хочу, чтобы он страдал. Мы приложили немало усилий, чтобы понять, кто хочет зла Бастьену, но будет нетрудно доказать, что Тимоти Росситер виновен в присвоении чужих денег.
– Но послушай, Леандр, – заговорила Джудит, – я не уверена в пользе судебного разбирательства. Оно станет известно обществу и может плохо отразиться на детях и доброй памяти о Себастьяне.
Произнося эти слова, она была почти уверена, что Леандр все равно настоит на своем, но он, к ее удивлению, после напряженной паузы согласился:
– Хорошо. Тогда мы отберем у него все, что он украл у тебя. Он останется без гроша в кармане, и мы заставим его уехать подальше отсюда. Пусть начинает жизнь заново – для такого ничтожества это будет достаточно болезненным наказанием.
– Лично мне такое предложение кажется подходящим, – одобрительно сказал Николас. – Все согласны? Отлично, пусть будет так, как сказал Леандр. Не вижу смысла в том, чтобы отправляться в Хоуп-Нортон сейчас, в такую ненастную погоду, там его стережет Дейви. Мы схватим мерзавца утром и отвезем в Лондон, чтобы расправиться с ним.
– Николас, ведь до Рождества осталось всего десять дней, – вступила в разговор Элинор.
– Не волнуйся. Злодей получит по заслугам, и мы успеем вернуться, чтобы с легкое душой отпраздновать Рождество. Кстати, – повернулся он к Леандру и Джудит, – насколько я понимаю, Темпл-Ноллис не готов к вашему переезду, так почему бы вам не провести рождественские праздники у нас?
Те переглянулись, и Джудит сказала:
– Спасибо, но нам бы хотелось провести наше первое Рождество в своем доме, как бы ни сложились обстоятельства. Люси, тетя Леандра, занята сейчас наймом слуг, а на тот случай, если нам не хватит провизии, я привезла с собой кое-что из собственной домашней выпечки и, – она смущенно улыбнулась, – домашнее вино из ягод бузины.
Леандр закатил глаза.
– Раз уж на то пошло, я лучше закажу продукты и все необходимое из Лондона.
– Боюсь, к Рождеству твой заказ не придет, – резонно заметила Джудит.