Страница 8 из 11
VIЗатихнув, как изливший гнев вулкан,Был величав угрюмый Христиан.Но тишину, как туча, облегло,Глухими вспышками браздя чело,Души неуспокоенное горе.Внезапно, с мрачным пламенем во взоре,Он огляделся, Торквиля приметил, —Тот слабым восклонением ответил, —Вскричал: «Дитя! Так жертвой стал и тыБезумства моего и слепоты?»И к юноше, забрызганному кровью,Ступил, взял руку слабую с любовью,К груди своей прижал — и отпустил, —Пожать не смел… Лишь Торквиль возвестил,Что легче ранен, чем ему примнилось, —На миг чело страдальца прояснилось.Он молвил: «Так! Ждала нас волчья яма:Но мы не трусы, и падем без срама,И дорого ж мы обойдемся им!Пусть гибну я: как вам спастись одним?Уж мало нас: нам не бороться боле.Мне вся забота — были б вы на воле!Будь здесь хоть челн, хоть малая ладья —Вас с упованьем отпустил бы я!Мне смерть — венец моей желанной доли:Не ведать страха, не терпеть неволи»…VIIНе кончил он — из-за скалы понурой,Поникшей над волной громадой хмурой,В дали морской означилось пятно;Как чайки тень, к земле неслось оно.Другое вслед, — то зримо, то сокрыто, —Мелькнет на миг, на миг волной закрыто.Все ближе… Две ладьи… И взор открылВ них темнокожий люд… Как взмахи крыл,В пучине весла быстрые сверкают,Челны прибой вспененный рассекают,То вдруг взлетят на завиток гряды,То ухнут вниз, в гремящие бразды,А глубь кипит и в кипень влагу мелет,Вверх мечет хлопьями, холстами стелет…И прорвались чрез мощные валы,Как малых птицы две из бурной мглы…Товарищам зыбей второй природойИскусство стало — биться с непогодой.VIIIНе Нереиду вынесла волна[32]На раковине: первой из челнаПорхнула, темной наготой сверкаяИ взором влажным милого лаская,Светла надеждой, — Ньюга!.. То она,Любимая, испытанно-верна!Смеясь и плача, тело к телу, НьюгаПрильнула к Торквилю, и держит друга,Как бы не веря, что не грезит сон…Дрожит: он ранен!.. Но легко… СпасенВозлюбленный!.. Смеется, плачет вновь…Ей, дочери бойца, не диво кровь,И мужествовать деве не впервые.Миг полон. Что угрозы роковые!Восторг бежит из глаз ее в слезах,Ей сердце сжал и замер на устах,Рыданьем грудь спирает и колышет:Рай первый чувства в каждом вздохе дышит.IXГде тот суровый, кто бы не был тронут,Когда два сердца так в блаженстве тонут?Благословляет, затаив участье,Сам Христиан их молодое счастье;И с горьким сном погибших дней своихСлил радость умиленную — за них…Последний луч обманного огняЕго надежд — угас… «Из-за меня!» —Проскрежетал он, отвернулся прочь, —Но не глядеть на тех ему не в мочь:Так лев на львят косится из берлоги…Потом застыл — без грусти, без тревоги.XНо краток срок благих иль темных дум:Слышны за мысом чрез стихийный шумУдары вражьих весел. Кто сей звукУгрозой смерти сделал? Все вокругИх предает, — одна спасает дева!Она, завидев, что дружины гневаПлывут, грозя восполнить дело сечИ путь спасенья беглецам пресечь, —Туземцам знак дала — спешить к снастямИ даровать убежище гостямВ ладьях крылатых. Христиан, два друга,Два верных, с ним — сошли на доски. НьюгаРасстаться с Торквилем не хочет: челнДругой их примет… И по гребням волнЛадьи летят. И цель их окрыленийЦепь островков, где логова тюленейДа чайки водятся, — из мглы встает.Ладьи летят, — и враг не отстает.Вот-вот настиг… избегнут… гонит снова…Как ускользнуть от недруга лихого?И разлучились бедные челны,В две разных разлетелись стороны —Смутить погоню… Мчитесь! Каждый взмахВесла — вам жизнь!.. За жизнь ли только страх?Ты, Ньюга, за любовь дрожишь! И хилТвой челн для этой ноши. В нем, кто милТебе, — с тобой!.. Так цель близка пути, —Так близок враг… Ковчег любви, лети!
ПЕСНЬ ЧЕТВЕРТАЯ
IКак белый парус над пучиной бурной,Когда в ущербе дали блеск лазурныйМеж мраком волн и мутью черной туч, —Надежды так последний бьется луч.И якорь сорван. Но чрез вихрь мятежныйВсе взору светит парус белоснежный,Хоть каждый вал его уносит прочьИ сирый брег объемлют мгла и ночь.IIНа Тубонайском взморье, острой грудьюУтес чернеет, обречен безлюдью,Свой рыбакам пернатым; где тюленьВ пещере сонную лелеет лень,Ютясь от бурь, но солнце чуть проблещет,Взыграет он и грозно влагу хлещет.На скрип ладьи случайной птичий крикОткликнется из скал, пуглив и дик;Там грудью голой греет мать птенцов,Пучины вольной хищников-ловцов.Где с моря доступ к тесному ущелью,Пески желтеют в устье плоской мелью.И черепаший выводок, в бронеВлачась тяжелой, тянется к волне;Их зной взрастил, и влага благосклонноКормящее им простирает лоно.Часть остальная — дикий ад трущоб, —Сюда прибитым бурей — брег и гроб.Вздохнет спасенный, что под ним земля,Не рухлые останки корабля…Гостеприимен не был кров убежный,Изысканный для друга девой нежнойВ годину крайнюю. Но ведом ейТайник спасенья, скрытый от очей.вернуться32
…Не Нереиду вынесла волна… — Нереида — в древнегреческой мифологии нимфа моря, благожелательная к людям.