Великолепно!

Испытывая недовольство собой, Алекс поспешил покинуть общество молодых фатов и нетерпеливых мамаш, жаждущих вовлечь его в скучную беседу. К счастью, вскоре он увидел Данфорда, стоявшего у края танцевальной площадки и наблюдавшего за ним.

– Пойдем отсюда, – мрачно сказал герцог другу. – А эта красотка пусть не воображает о себе слишком много: все равно ей придется примириться с тем, что я не могу оставить ее в покое.

Глава 7

– Я рада, что смогу поехать с тобой, – проговорила Белл возбужденно.

– Да? А вот я боюсь, что мне придется об этом пожалеть, – последовал незамедлительный ответ Эммы.

Они с Белл в карете Блайдонов отправились возвращать сережки, которые накануне Софи чуть ли не насильно втиснула в руку Эммы.

– Чепуха, – возразила Белл небрежно. – К тому же я могу тебе понадобиться, если ты вдруг растеряешься.

– Уверена, я сама смогу придумать что-нибудь.

– А если растеряется Софи?

– Полагаю, это маловероятно.

Эмма пристально взглянула на серьги, которые крепко держала в руке.

– Скверно. – Она скорчила гримасу.

– Что скверно?

– Весьма славные сережки.

Коляска остановилась у дверей элегантного городского дома Софи, и молодые женщины, выйдя из экипажа, быстро поднялись по ступенькам к парадной двери, после чего Эмма решительно постучала.

Не прошло и секунды, как перед посетительницами предстал до смешного тощий, но при этом невероятно величественный дворецкий Софи. Никому не дозволялось войти в дом графа и графини Уайлдинг, пока он не приходил к выводу, что посетители этого достойны.

Пристально оглядев дам, Грейвс коротко произнес:

– Слушаю.

Белл показала ему свою карточку:

– Леди Уайлдинг принимает? – спросила она резко, стараясь ни в чем не уступить высокомерному дворецкому.

– Возможно.

Видя, как сжались губы кузины, Эмма чуть не рассмеялась, однако Белл не отступала:

– Не будете ли вы так любезны сказать ей, что ее хочет видеть леди Арабелла Блайдон?

Грейвс слегка поднял брови:

– Если зрение меня не обманывает, а оно меня никогда не подводит, у дверей стоят две особы.

Слегка вскинув подбородок, Белл процедила сквозь зубы:

– Это моя кузина мисс Эмма Данстер.

– Понимаю. – Грейвс кивнул. – Не угодно ли пройти в гостиную?

Проводив дам в одну из гостиных Софи, дворецкий бесшумно вышел.

– Ну вот, – пробормотала Белл, решив, что слуга уже отошел на достаточное расстояние, чтобы не слышать ее, – я здесь бывала не менее тридцати раз, и меня все еще заставляют стоять у двери.

Эмма усмехнулась:

– Должно быть, этот господин очень предан своим хозяевам. Ты бы, вероятно, и сама не отказалась нанять его.

– Шутишь? Мне пришлось бы представить ему рекомендации, заверяющие в том, что у меня приличный дом и что он у меня вообще имеется.

– Белл, дорогая! – раздался откуда-то издали голос Софи а вскоре и сама она вошла в гостиную в прелестном утреннем платье бутылочно-зеленого цвета, удачно гармонировавшего с цветом ее глаз. Похоже, Софи еще не заметила Эмму, которая стояла в углу и спокойно наблюдала за происходящим.

– Жаль, что я не смогла появиться на вашем празднике, говорят, все прошло грандиозно, – не умолкала Софи.

– Именно так, – скромно согласилась Белл.

– Зато мой брат был там. – Софи, словно не веря собственным словам, пожала плечами. – Это первое. А второе: где ваша прелестная кузина? Я так много о ней слышала…

– Она стоит прямо у вас за спиной.

Софи стремительно обернулась:

– Мне очень приятно… Господи! – Она замерла в изумлении.

Эмма снисходительно улыбнулась ей:

– Не сомневаюсь, вы удивлены.

– О Боже мой! – Казалось, Софи не верила своим глазам.

Белл склонилась к Эмме и прошептала ей на ухо:

– Не думала, что такое возможно, но, похоже, Софи и в самом деле не знает, что сказать.

– Значит, пора тебе вмешаться и загладить неловкость, – решительно произнесла Эмма.

Белл усмехнулась:

– Я тоже не знаю, что сказать.

Софи наконец пришла в себя и сделала шаг вперед:

– Но ведь вчера…

– Верно. – Эмма набрала в грудь воздуха. – Боюсь, я должна кое в чем признаться. Я вчера одолжила платье у горничной.

– Но зачем?

– Это длинная история и к тому же довольно запутанная…

– Вот как? – Софи широко раскрыла глаза. – В таком случае я непременно хочу ее услышать.

Несколько секунд Эмма собиралась с мыслями, а затем принялась сбивчиво объяснять, как они с кузиной пытались избавиться от дел, навязанных теткой в связи с празднеством.

– Выбор был невелик: кухня или расстановка цветов, вот и пришлось сбежать.

– В самом деле, ужасный выбор, – согласилась Софи. – И все же не могу представить, что сказала Кэролайн по поводу вашего приключения.

– Дело в том, – произнесла Эмма печально, – что и я не могу этого представить.

Софи медленно кивнула:

– Понимаю. Не сомневайтесь, вы можете рассчитывать на мое молчание: это меньшее, что я могу сделать, чтобы отблагодарить вас за спасение жизни Чарли.

Решив, что подходящий момент настал, Эмма поспешно достала серьги, подаренные ей Софи.

– Принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, я не могу принять эти сережки и прошу вас взять их назад.

Глаза Софи неожиданно наполнились слезами.

– Мне бы очень хотелось, чтобы серьги остались у вас. Ведь это всего лишь безделушки.

– Боюсь, мне будет не совсем ловко носить их, – тихо сказала Эмма.

Софи раздумывала недолго.

– Тогда позвольте подарить вам что-нибудь другое в знак благодарности.

– Вашей дружбы будет более чем достаточно. – Голос Эммы звучал уверенно, она не сомневалась: сестра герцога будет ей верным и надежным другом.

Софи взяла гостью за руки:

– На это вы всегда можете рассчитывать, дорогая. – Она заключила Эмму в нежные объятия. – А теперь, пожалуйста, присядьте. – Она указала на диван, обитый золотистой тканью, и девушки с превеликим удовольствием устроились на нем. – Думаю, нам пора поговорить кое о чем важном. – Софи выразительно посмотрела на Белл. – Я хочу услышать все сплетни о вчерашнем торжестве и о том, что там произошло.

– О, это было замечательно! – искренне воскликнула Белл. – Если мама хотела доказать всему миру, что любит Эмму, как родную дочь, ей это вполне удалось.

– Большая удача для вас, – заметила Софи. Эмма пробормотала нечто означавшее согласие.

– Да, там были все, весь свет, – с энтузиазмом продолжала Белл. – Появился даже ваш брат, чему все были очень удивлены.

– Так же как и я, – призналась Софи и вдруг, быстро повернувшись к Эмме, воскликнула: – О Господи, что он вам сказал? Что он сказал?

– По правде говоря, что-то вроде: «Здравствуйте!»

– Но сперва он целовал ей руку вдвое дольше положенного, – поспешила сообщить Белл. – А потом весь вечер Эмме не давал прохода.

– Право, Белл, – Эмма покраснела, – он просто забавлялся. Похоже, герцог был несколько раздосадован тем, что я оказалась не той, за кого он меня принимал. К тому же он всегда, в любой ситуации, старается взять верх.

– Верно, – охотно согласилась Софи. – Можете себе представить, что значит состоять с ним в родстве?

Эмма кивнула:

– Как бы то ни было, ваш брат вовсе не уделял мне столько внимания, как говорит Белл, и он делал это ненамеренно.

Белл громко фыркнула.

– Должна сказать, дорогая, твое лицо было такого же цвета, как волосы, когда ты с ним танцевала.

Эмма пожала плечами, словно предоставляя собеседницам возможность самим делать выводы.

– Уверена, все скоро забудется, и вряд ли нам придется часто встречаться в обществе.

– Жаль, если все будет именно так, – тихо заметила Софи, и в глазах ее сверкнул огонек, как у заправской свахи.

– Что вы хотите этим сказать?

– Ничего особенного. Не желаете ли чаю? – Софи тотчас же дала знак горничной. Она уже долгие годы старалась склонить Алекса к браку и в лице Эммы Данстер наконец нашла нечто дававшее ей надежду на успех. Судя по всему, Эмма была умной и веселой девушкой, к тому же очень отважной. Софи не могла бы пожелать лучшей невестки. Она знала, что ее брату требовалась женщина, которая не станет каждую минуту спрашивать его мнение и покоряться ему, как только он начинает действовать в своей властной манере, а это происходило почти постоянно.