Страница 26 из 83
А люди живут чувствами. Разум есть постольку поскольку, он как приложение к дару Божьему, к возможности видеть мир не глазами, а душою. Но раз этот бедный человек, непостижимым образом проникший в Актарсис, сошел с ума, наверняка перестал и мыслить, и чувствовать что либо, разве не происходит то же самое и с душами, попавшими в Царствие «легально»? И если такое происходит, то в чем заключается то самое блаженство, о котором говорят другие астеры? Чем душа, потерявшая и разум, и эмоции, способна ощутить блаженство? И нужно ли оно ей вообще? И какова тогда для такой пустой, лишенной индивидуальности души разница, куда попасть: в Царствие Небесное или в Геенну Огненную?
Силь сбился с темпа полета, едва подумал о Яугоне. Негоже даже в мыслях произносить это слово, вспоминать о Сатане и его обители, когда ты находишься на Небесах, а то Господь разгневается… Всем хорошо известна история о падших ангелах, во главе которых был сам Люцифер, хранитель Небесного Трона, уже после падения названный Сатаной…
— По-моему, мы достигли места входа. — Голос Раты вывел Силя из пучины дум.
В самом деле, на полянке ангелы отчетливо видели конец цепи человеческих следов. Энергетический шлейф также обрывался в этом месте. В последний раз взмахнув своими сильными крыльями, ангелы приземлились неподалеку от таинственного места.
— Ну а дальше что? — развел руки Рата. — Мы нашли точку, может, вернемся? Тот человек солдат. Раньше ведь в Срединном мире где-то неподалеку от этого места была военная база, так может он с нее к нам попал? Если так, нам не следует совать нос куда попало…
Последние слова Рата произносил, когда Силь уже приближался к месту обрыва следов. Было ясно, что ангел желает преодолеть невидимый барьер и заглянуть в другое измерение, в Срединный Мир, где родился тот человек.
— Брат, одумайся! — забеспокоился Рата. — Ведь тебя могут заметить! К тому же, несанкционированный проход в Срединный мир наказуем, сам знаешь!
— Ефраст как-то говорил, что местную военную базу расформировали. Может быть, там вообще нету никого.
— Но к нам пришел солдат, а не лесник! Там, где у людей один солдат, там и второй, и третий…
— Брось, Рата, — перебил Силь, осторожно встав у последнего следа. Еще шаг, и он окажется в Срединном Мире, в измерении людей, где за семь с половиной веков ни разу не бывал. Ефраст рассказывал, что Силь когда-то жил там, среди людей, и был искусным лекарем, спасшим многие души от преждевременной кончины. За это Господь вознаградил Силя и превратил его в ангела. И теперь ангелу во что бы то ни стало хотелось вновь увидеть тот мир, откуда он когда-то пришел.
— Силь!.. — крикнул Рата, но было уже поздно. Ангел сделал последний шаг и растворился, будто и не было его никогда. Рата всплеснул руками, ощущая непривычной силы тревогу. Скорее всего, то даже не тревога, а некое предчувствие. Нехорошее предчувствие.
Рата пробежался до места обрыва человеческих следов, секунду помедлил и шагнул следом за Силем.
Музыка тысяч инструментов, пронзительный, но мелодичный и трогающий за самые чувствительные струнки души хор фанфар обозначил момент перехода. В глазах на мгновение потемнело, а когда зрение вернулось, Рата буквально захлебнулся незнакомыми красками и потоками энергии, струящимися везде, повсюду. Он тоже не бывал в Срединном Мире, тоже считал себя некогда жившим здесь человеком и тоже получил благодарность Господа и стал ангелом, но не имел представления, что здесь, на Земле, так много энергии.
Она была везде и всегда, разноцветная, переливающаяся всеми цветами и оттенками, вялотекущая и грозящая сбить с ног. Энергия, каковой не доводилось видеть в Актарсисе. Эта энергия пронзила Рату насквозь, слилась с ним, начала впитываться в сущность астера, забирая притом что-то во внешний мир. Рата в прямом смысле слова растворялся в океане бурлящих потоков, он не мог определить, что именно чувствует, не мог сказать даже, приятно ли это или нет. Он просто превращался в частичку общего энергетического фона Срединного Мира, вливался в него, и никак не мог противиться этому процессу.
Примерно то же самое происходило и с Силем. От обрушившейся вдруг бури он ахнул и пригнулся, даже чуть испугался и рефлексивно потянулся за мечом, которого, впрочем, не оказалось на бедре. Прищурив глаза от нестерпимо палящего солнца и калейдоскопа красок, Силь заметил приближающихся людей. Знание всех языков трех измерений позволило ангелу разобрать слова одного из людей. Он кричал: «Стой, стрелять буду!»
Силь знал, что у людей есть оружие. Самое разное оружие. В частности, наиболее его разрушительный вид когда-то был тут — ангел чувствовал это так же легко, как и мороз окружающего воздуха. Но никакое, даже самое сильное оружие не способно развеять, уничтожить астера. Именно поэтому Силь лишь приветливо махнул рукой на окрик человека.
Человек же, подняв перед глазами странный предмет, крикнул что-то еще — что, Силь не расслышал.
А потом пришла боль.
Господи, такой боли Силь никогда не испытывал. Он вообще никогда не испытывал боли! А тут!.. Несколько вспышек у конца странного предмета в руках солдата, и Силь свалился в снег как подкошенный. Всю грудь астера нестерпимо жгло, дыхание сбилось, разум помутился. Мимолетно подумалось, что стало трудно дышать… Абсурд! Ангелы не зависят от воздуха так, как зависят люди. Ангелам вообще ни к чему воздух, пища или что-то подобное. Даже космос доступен любому астеру, и кабы там было хоть что-то интересное, астеры давно бы освоили космическое пространство Актарсиса. Но тем не менее Силь сознавал острую нехватку воздуха, он по-настоящему задыхался, да ещё эта боль…
Рядом вскрикнул Рата. Силь заметил, как Рата точно так же повалился в снег и схватился за левое плечо. Взгляды ангелов перекрестились, и они смогли прочитать в глазах друг друга смесь чувств, ранее недоступных и непознанных, а может, просто хорошо забытых: страх, паника, боль, бессилие…
Люди приближались. Их было шестеро, все вооружены поражающими инструментами, ото всех веет злостью, намешанной на удивлении и страхе. Они тоже боятся, ха! Рате показалось, что страх людей даст спасение ангелам. Он перестал хвататься за ревущую обжигающей болью руку и подкатился к Силю.
— Ты как? Можешь встать?
Силь мотнул головой, соглашаясь, но едва попытался подняться, как с криком рухнул обратно в снег. Рата понял, что ангел не в состоянии самостоятельно добраться до спасительного рубежа, разделяющего миры. В секунду расправившиеся крылья за спиной Раты могучим движением зачерпнули воздух, и ангел, схватив двумя руками своего сородича, превозмогая боль в собственной руке, ринулся бежать с поля боя.
Невидимая граница, фанфары, потемнение в глазах…
Актарсис!
Позади людей больше не было, но это не означает, что они не смогут сюда проникнуть. Один ведь смог! Рата взмыл над лесом и помчался к деревне. Кинув взгляд на Силя, он увидел странную, пугающую не меньше вооруженных людей картинку: лицо Силя было бледно и выточено будто из мрамора, глаза полузакрыты и светятся белым светом. А еще из глаз струился синий туман.
Рата знал, что белый свет и синий туман — признаки боевых ангелов.
Но Силь не был боевым ангелом. Как и сам Рата, чьи глаза, вопреки всему так же светились…
Ефраст прибыл быстро. Зайдя в избу, он первым делом подошел к человеку. Человек казался спящим, однако глаза его были раскрыты. А еще он что-то беззвучно шептал.
— Он в бреду, — подсказал Аима. — Полностью лишился рассудка, бедняга.
Необычно хмурый Ефраст склонился над лицом человека и услышал монотонно повторяющуюся фразу: «Добрые ангелы не причинят никакого вреда… Никогда…»
— Хорошо хоть, догадался, куда попал, — еще более нахмурился архангел. В его гладком, идеально отполированном золотом доспехе отражалось озабоченное лицо Аимы. — Похоже, дела наши гораздо хуже, чем предполагалось. Хотя рано или поздно такое должно было случиться…
— Вы о чем, мастер? — не понял Аима.