Страница 25 из 83
— А, ну тебя! — грубо махнул Рон. — Вы, молодежь, вечно пускаете сопли по поводу Конца света, пеняете на Сатану и боитесь Коллапса. Не первую тысячу лет живу, не первую тысячу лет слушаю ваши плачи…
— А какому ж демону охота предстать перед Господом в День Суда? — язвительно вскричала Макси. Должно быть, вскричала слишком громко, потому что столовающаяся неподалеку парочка удивленно посмотрела в сторону беседующих демонов.
— Никакому, — кивнул Рон. — И, поверь мне, Хозяин делает все возможное, чтобы не было Дня Суда и Коллапса.
— …Да верится с трудом, — взвинчено ответила Макси. — Я, конечно, в самый День Суда по-настоящему не верю, но вот о Коллапсе слыхала. И события последних дней заставляют меня думать, что Коллапс не за горами.
Объявили посадку на рейс до Токио — это был рейс, на который демоны взяли билеты. Макси порывисто встала и бойко зашагала к посадочному терминалу.
— Психованная она, — глядя ей в спину, сказал Рон. — К тому же из охотников. Не стоит с ней возиться.
— Предлагаешь убить? — абсолютно нейтральным голосом спросил здоровенный Карго.
— Если понадобится, то — непременно.
— Сэйтэн снимет с нас шкуры, — безразлично ответил Карго.
— Посмотрим, кто с кого ещё снимет! Ладно, в конце концов, на то она и фурия, чтобы психовать. Пошли.
ГЛАВА XII
Аима почувствовал легкий укол где-то в животе. Обычно такой укол ознаменовал тревогу, но сейчас ее причина была неясна. Аима открыл глаза, осмотрел дощатый потолок комнаты, затем встал и глянул сквозь не застекленное окно на улицу. Снег искрился как всегда, тишину тайги не нарушало ровным счетом ничего, но Аима уже догадался, что стало причиной тревоги.
Из гущи леса прямо к деревне приближалось алое пятно, силуэтом выдающее в себе человека. Аима мог видеть пятно даже сквозь стены избы и бревна внешней ограды. Пораженный фактом того, что он видит, Аима почти выбежал на улицу, где едва не столкнулся с Ратой и Силем. Братья выглядели не менее ошеломленными самого Аимы. Очевидно, они так же почувствовали приближение к деревне человека.
Человека!
Живого человека!..
Ворота внешней ограды были открыты, как и всегда. Здесь, в отдалении от крупных крепостей, от бурных завихрений и потоков силы, опасаться не стоило ничего. Аима в сопровождении братьев порывисто пошел к воротам и наконец увидел человека не сквозь препятствия, а напрямую.
— Не понимаю, — промямлил потрясенный Силь. — Его аура говорит о том, что он… что он живой…
— Человек, — закончил за него Рата.
— Но это невозможно! — воскликнул Силь. — Как человек смог сюда попасть?
— Пути Господни неисповедимы, — чуть шутливо ответил Рата. — Я сам не могу понять, как этот незнакомец оказался в чертогах наших.
А человек тем временем заметил близость деревни, заметил он и стоящих у ворот. Помедлив чуть, он во всю прыть помчался к ним, то и дело спотыкаясь и падая в сугробы. Внешний вид его подсказывал, что он был военнослужащим; если учесть, какая территория Земли соответствует местной территории, то человек является военнослужащим России. Кроме того, внешний вид человека говорил, что он мужчина лет двадцати, несколько часов скитавшийся по тайге и, вероятно, сошедший с ума.
Еще бы не сойти, внутренне согласился с догадкой Аима, наблюдая за приближением человека. Живые тут не появляются! Такого прецедента вообще не существует и не может существовать в принципе! Законы природы и Бога определены раз и навсегда, определены давно и нерушимы, как стены Икстриллиума.
Человек, еще не умерший телесно, каким-то чудесным образом проник в Царствие Небесное, в Актарсис, и совершенно спокойно (если не считать сумасшествия) чувствует себя здесь и сейчас. Вполне обычное явление, когда люди попадают в Актарсис — это происходит регулярно, каждый день, каждый час, буквально каждую минуту. Но появляются они в Актарсисе в виде скорее смутных призраков (по крайней мере, такими их видят астеры).
Никто из умерших не прихватил с Земли своего тела.
И уж тем более никто из людей, не умерев там, не появляется здесь. Притом «как есть», с плотью и кровью.
— Я не верю своим глазам! — Произнес не могущий отойти от шока Аима. Человек уже распластался на коленях перед астерами, и по щекам его текли слезы. — Вы видите то же самое, что вижу я?
— Это так, Аима — подтвердил наблюдения Аимы Рата. — Мы стали свидетелями чуда!
Что делать в подобной ситуации, Аима понятия не имел. Никогда он не думал, что возможно такое чудо. Дабы хоть что-то сделать, он вежливо склонился перед солдатом российской армии и как можно более ласково произнес:
— Здравствуйте, милейший. Позвольте узнать ваше имя?
Как громом пораженный смотрел на них человек. В его глазах оставалось все меньше разума, все больше сумасшествия. Еще минута, и он навсегда лишится того, что, собственно, отделяет любого человека от прочей живности Срединного Мира.
И вот, наконец, человек воскликнул, простирая руки к астерам:
— Ангелы!
После чего упал, не в силах более ни говорить, ни двигаться. Он упал так, что астеры могли видеть его лицо, на котором расплылась маска тотального блаженства и счастья.
М-да, все же он попал в свое Царствие, подумал Аима.
— Что нам делать? — спросил Силь. Внешне астер выглядел спокойным, но его пальцы теребили кромку тоги, что выдавало совсем не спокойствие.
— Для начала надо вызвать Ефраста, он старший в этой провинции, — ответил Аима. Астер легко поднял безвольное тело человека, будто весило оно не больше гусиного пера, и направился в свою избу. — Рата, Силь, проверьте шлейф этого бедняги, выясните, где именно он проник в Актарсис. Если потребуется, облетите хоть все Царствие, но найдите точку проникновения!
— Хорошо, Аима, — кивнули астеры, отвечая в голос.
За их спинами воздух обрел плотность, завибрировал и поплыл, как бывает иногда над раскаленной солнцем землей. Сначала слабое, но быстро разгорающееся сияние в конечном итоге разродилось огромными белыми крыльями; две пары красивых, сильных крыльев взмахнули и оторвали астеров от заснеженной почвы. На миг зависнув у ворот, Рата и Силь взмыли над лесом и умчались туда, откуда пришел человек.
Живой человек…
Ангелы летели над верхушками сосен и постоянно виляли, четко следуя оставленному человеком шлейфу. Иногда они сквозь ветви замечали следы в снегу и убеждались, что летят правильно. Четкий энергетический след многое рассказывал ангелам. Например, вот здесь человек припал к дереву и долго слушал его; впрочем, услышал ли он что-нибудь, или нет, ангелы не догадались. А вот здесь человек повстречался с волком. В Срединном мире такая встреча могла бы плохо кончиться для человека, но животные Актарсиса не нападают ни на кого, так как не испытывают потребности в пище или крови. Они просто существуют здесь, иногда похожие на хорошие декорации, но тем не менее самостоятельные и живые. Вот здесь человек ласкал марала, который по той же самой причине не испугался незнакомца, хоть и с совершенно непривычной аурой. Здесь человек долго купался в сугробах, резвился как ребенок и что-то кричал, а здесь он просто сидел, смотрел на небо и рыдал.
Интересно, какие эмоции должен был он испытывать, рассуждал Силь. Ведь это наверняка настолько мощная буря чувств, что даже разум не выдерживает. А какими же попадают в Царствие души умерших людей? Они тоже сходят с ума или все же находятся в обычном сознании? Силь, как и большинство ангелов, никогда не видел душ умерших жителей Срединного Мира. Он знал, что они выглядят серыми, прозрачными, бесформенными пятнами, но воочию не наблюдал. И никогда ранее не задавался вопросом, что же именно происходит с душами, какие метаморфозы сулят каждому, кто по воле Бога вознесется на Небеса. Может быть, души, по определению сохраняющие разум и чувства, на деле теряют и то, и другое? Сначала тело, затем разум, а затем и эмоции… Ладно — разум, но ведь эмоции — это и есть душа человеческая! Разве не в чувствах заложено все, чем человек живет в Срединном Мире? Разве не чувства, их глубина и разнообразие дают человеку возможность быть счастливым либо несчастным, радостным либо грустить? Ведь разум в чистом виде не способен вызвать смеха или слез, скорби или счастья. Он лишь констатирует факты, анализирует действительность и на основе собственных выкладок предсказывает дальнейшее развитие событий. Только и всего.