Неодолимая страсть

Вот, опять. Уже различимый звук, как будто кто-то царапает дверь.

Положив бритву и схватив полотенце, Колин начал вытирать лицо, когда слуга открыл дверь. Жак мрачно шагнул в комнату.

– Мисс Бенбридж нашли, mon ami.

Колин оцепенел.

– Кто?

– Всадники сегодня утром. Они поговорили с великаном, который приехал с ней, а затем повернули обратно.

Глубоко вздохнув, Колин кивнул.

– Ты договорился об отдельной столовой, как я просил?

– Mais oui.

– Спасибо. Я спущусь через минуту.

Дверь с легким скрипом закрылась, и Колин закончил свой туалет. Он обещал Амелии все объяснить и собирался сделать это.

Кивнув слуге, он повернулся к нему спиной и надел камзол, выбранный для этого утра. Это был потрясающий камзол, напоминавший распущенный хвост павлина. Стоимость сложной вышивки говорила сама за себя. Колин Митчелл, о котором с такой любовью вспоминала Амелия, никогда бы не смог купить столь дорогую одежду. Теперь он носил ее как внешнее доказательство своего высокого положения в этом мире. Мечта стать человеком, который может позволить себе обладать Амелией, осуществилась, и он хотел, чтобы она прямо сейчас увидела его.

С уверенностью в себе Колин вышел из комнаты и направился в общий зал. Он сразу же увидел великана, сопровождавшего Амелию. Гигант сидел спиной к стене и наблюдал за окружающими. Когда Колин направился к нему, взгляд великана стал острым и пристальным.

– Доброе утро, – поздоровался Колин, остановившись перед столом.

– Доброе, – гулко прозвучал ответ.

– Я граф Монтойя.

– Я так и понял.

– Мне многое надо ей объяснить. Дадите время и возможность сделать это?

Великан поджал губы и откинулся на спинку стула.

– Что вы задумали?

– Я заказал отдельную столовую. Я оставлю дверь приоткрытой, но прошу вас не входить.

Великан встал, возвышаясь над Колином, обладавшим внушительным ростом.

– Это устраивает и меня, и мой кинжал.

Колин кивнул и шагнул в сторону. Уступая гиганту дорогу, Колин сказал:

– Передайте ей это.

Он протянул руку, передав великану какой-то предмет. Колин подождал, пока охранявший Амелию поднимется наверх, а затем прошел в отдельную столовую, готовясь к самому трудному в его жизни разговору.

В ту самую минуту, когда в общий зал гостиницы вошла Мария, Саймон понял, что попал в беду. Полная уверенность в этом пришла к нему, когда вслед за женой вошел Кристофер Сент-Джон.

– Какое милое начало дня, – усмехнулась Лизетта. Как ни была Саймону неприятна ее привычная склонность к драме, сегодня, после ее странного поведения этой ночью, он почувствовал облегчение.

Саймон, решившись, встал.

– Доброе утро, – сказал он, кланяясь этой поразительной паре. Сочетание золотистой внешности Сент-Джона с испанской смуглостью Марии очаровывало.

– Куинн, – сказал Сент-Джон.

– Саймон, – тихо сказала Мария. Она опустилась на стул, выдвинутый для нее мужем, и сложила перед собой руки. – Вы знаете, кто этот человек в маске? Кто он?

Садясь на место, Саймон ответил:

– Это граф Рейнальдо Монтойя. Он несколько лет служил у меня.

– Служил? – спросил пират. – А теперь? Саймон рассказал о событиях, связанных с Картлендом.

– Боже мой, – с расширенными от ужаса глазами ахнула Мария. – Когда Амелия сказала, что этому человеку грозит опасность, я и представить не могла, как велика эта опасность. Почему вы мне не рассказали? Зачем эта ложь?

– Это все сложно, Мария, – сказал он с отвращением к себе за то, что предал ее доверие, которое она так редко оказывала ему. – Я не могу разглашать тайны Монтойи. Он не раз спасал мне жизнь. Я обязан хотя бы хранить молчание.

– А как же моя сестра? – воскликнула она. – Вы знаете, как она мне дорога. Знать, какому риску она подвергается, и не предупредить меня… – У неё дрогнул голос. – Я верила вам.

Сент-Джон сжал руку жены. Этот успокаивающий жест больно ранил Саймона. Из всех существовавших на свете женщин Мария была дорога ему, как Никто.

– Я хотел помочь вам найти ее и отправить в безопасное место, – сказал Саймон, – а сам собирался остаться с Монтойей, чтобы закончить это дело.

Мария гневно прищурилась. Она пылала гневом, совсем не подходящим для ее девического образа, создаваемого изящным платьем в цветочек.

– Вы должны были сказать мне, Саймон. Если бы я знала, я бы вышла из этой ситуации совсем по-другому.

– Да, – согласился он. – Вы бы разослали на ее поиски дюжины людей, что насторожило бы Картленда, и подвергли ее еще большему риску.

– Вы этого не знаете! – возразила она.

– Я знаю Картленда. Он работал на меня. Я знаю, на что он способен. Поиски пропавших людей и вещей – его сильная сторона. Только простака могут не заинтересовать прислужники, рыскающие по деревням, а Картленд далеко не так прост.

Хрипловатый голос пирата нарушил затянувшееся напряженное молчание.

– А какова ваша роль, мадемуазель Руссо?

Лизетта небрежно помахала рукой.

– Я судья.

– И если надо, то и палач, – проворчал Саймон. Сент-Джон поднял бровь.

– Интересно.

Мария оттолкнула стул и встала. Встали и Саймон с Сент-Джоном.

– Я потеряла здесь много времени, – заявила она. – Я должна найти Амелию раньше, чем это сделают другие.

– Позвольте мне поехать с вами, – попросил Саймон. – Я могу помочь.

– Вы уже достаточно помогли, спасибо.

– Лизетта глубокой ночью видела трех всадников, обращавшихся с расспросами к хозяину, – мрачно сообщил Саймон. – Вам нужна любая помощь, какую вы только сможете найти. Благополучие Амелии – ваша забота, но Картленд и Монтойя – моя.

– И моя, – вставила Лизетта. – Я не понимаю, почему мы не свяжемся с человеком, на которого вы работали здесь, в Англии. Он, кажется, мог бы стать ценным беспристрастным информатором.

– У Сент-Джона наверняка есть более надежная сеть осведомителей, – возразил Саймон. – И ее быстрее можно привести в действие.

– Мария. – Сент-Джон обнял ее за талию. – Куинн знает Монтойю в лицо. А мы нет. Без него мы будем слепы.

Она снова посмотрела на Саймона:

– Почему Монтойя носит маску?

Стараясь сохранить равнодушное выражение, Саймон воспользовался объяснением, которое дал ему Колин.

– Он был в маске на маскараде. Потом надел ее, чтобы мисс Бенбридж было труднее выследить его. Граф не хотел подвергать ее опасности. Он беспокоится о ней.

– У нас есть еще одно затруднение, – сказал пират. Глаза всех присутствовавших устремились на него. – Вслед за нами может приехать лорд Уэр.

– Вы шутите! – воскликнула Мария.

– А кто этот лорд Уэр? – спросила Лизетта.

– Черт бы его побрал, – проворчал Саймон. – Нам только не хватало оскорбленного пэра.

– Он просил меня взять его с собой, – сердито сказал Сент-Джон. – Но отъезд слуги Куинна не оставлял нам времени для ожидания. Уэр спросил, в каком направлении мы поедем, и хотя у меня была слабая надежда, что он передумает, он упрямее, чем другие люди такого же высокого положения.

Мария решительно сказала:

– Тем более нам надо поскорее ехать дальше.

– Я отослал городскую карету в Лондон, – сказал пират. – Пьетро, пока мы здесь разговариваем, нагружает дорожную карету. Мы поедем быстрее.

Саймон, к сожалению, не поменял экипаж. И его покрытый синяками зад вынужден был снова страдать.

Рассвет освещал им дорогу, они спешили к Ридингу.

Как только раздался стук в дверь ее комнаты, Амелия бросилась открывать.

– Тим! – воскликнула она, не слишком обрадованная появлением великана. Наверное, он считал, что им пора ехать, значит, ей придется объяснить ему все о Монтойе и ее вчерашнем обмане.

Он лишь взглянул на ее растрепанные волосы и небрежно накинутую одежду и выругался с такой злобой, что она поморщилась.

– Вчера вы солгали мне! – упрекнул он, проталкиваясь в комнату.

Амелия растерялась. Как он узнал? Затем она увидела то, что он держал в руке, и ответ на вопрос стал излишним.