Страница 75 из 80
НАЗАД, НА АНТАРЕС!
В истории нашей страны есть немало славных страниц. Эти-то страницы обычно и включают в учебники. Историю, как известно, сочиняют люди, хотя и утверждают при этом, что их личное мнение роли не играет — само время, мол, расставляет все по местам. В таком случае, скажите мне, почему ни в одном из учебников я не нашел подлинной истории так называемой «самозванной алии»? Что, вы и названия такого не слышали? Это лишний раз доказывает, что я прав. Так я вам расскажу, и вы вспомните. Дело было в 2023 году, я только начал работать в зман-патруле, и когда случилась «самозванная алия», находился то ли в Древней Греции, то ли в Иудее эпохи Ирода — не помню точно. Началась же «самозванная алия» с того, что в небе Израиля появилась летающая тарелка. Огромный круглый предмет зеленого цвета, похожий на широкополую шляпу, пронесся вдоль побережья и грохнулся прямо на взлетную полосу Бен-Гуриона. Открылся неприметный люк, и на бетон спрыгнуло существо, похожее на человека — две ноги, две руки, голова, — но на человека, которого выкручивали будто одеяло после стирки. Десантники приготовились к отражению атаки, но намерения гостя воинственностью не отличались. Пришелец огляделся и засеменил к зданию аэровокзала. Он размахивал руками и что-то говорил гулким басом. В первый момент никто, естественно, ничего не понял — надо думать, просто потому, что никто не ожидал услышать из уст пришельца слова, произнесенные на чистом иврите: — Барух а-шем! — говорил инопланетянин. — Славься, Израиль, Земля обетованная, живи в веках! Неожиданно он грохнулся оземь и принялся неистово целовать нагретый дневной жарой бетон. Потом, бодро вскочив на ноги, поспешил к толпе, скопившейся уже у входа в здание аэровокзала, и все с удивлением увидели на его голове, покрытой темным ежиком волос, настоящую кипу темнокоричневую, со странным, причудливо вышитым орнаментом. Вперед выступил премьер-министр и сказал, заикаясь от волнения: — Мы счастливы приветствовать на нашей благословенной земле первых представителей инопланетной цивилизации. Пришелец замахал руками: — Почему инопланетной? Свой я! Еврей! Не прилетели мы, а вернулись! Закончился наш галут, и народ Израиля возвратился на свою историческую родину! Последовала минута молчания — люди пытались осмыслить информацию. На поле между тем потянулась цепочка таких же странных созданий, среди которых всякий, сколько-нибудь знакомый с анатомией, мог (с некоторым, впрочем, усилием) распознать мужчин, женщин и даже детей. Оправившись от шока, чиновники министерства абсорбции принялись за работу. Первые имена: Давид Корш, Йоси Шагал — все как у людей! Две тысячи сто тридцать три года назад явилась на Землю экспедиция из далекой звездной системы Антареса. Не все было удачно: летели издалека, корабли поизносились, при посадке один из них взорвался, спалив два иудейских города — Содом и Гоморру. Об этом память осталась, а вот о том, что пришельцы вскоре отбыли, прихватив с собой несколько сотен иудейских семей, история народа умолчала. Возможно, иудеи, привыкшие ко всякого рода исходам из собственной страны, не придали значения этой волне эмиграции. Еврей и в далекой звездной системе остается евреем. Шли века, жители Антареса многому научили выходцев с Земли, относились к иудеям хорошо, не мешали молиться и строить синагоги, и даже научили копировать свитки Торы с помощью деструктивно-молекулярного метода, так что сам Творец не различил бы, где новый свиток, а где старый. Росли дети, внуки… Антарес светил ярко-оранжевым светом, и было в этом свете нечто, от чего внешность евреев постепенно изменялась. Но разве во внешности дело? Идея, Смысл жизни, любовь к Творцу — остались. Память о земле Израиля, такой далекой (сотни световых лет!) и такой желанной, не позволяла жить спокойно. Со временем Антарес стал для иудеев будто плен вавилонский, хотя ничего общего между Советом Общин Антареса и царем Навуходоносором не было и быть не могло. Страшная сила — ностальгия народа. Ассимилируясь среди людей, с которыми живет, еврей может стать черным, красным или кособоким, но все же останется евреем, ибо дух, а не физическая оболочка, определяет личность. Они решили вернуться. Не все и не сразу, конечно. Страшновато — столько лет прошло. Израиль жив, надо полагать, поскольку сам Творец вывел евреев на эту землю, но за столько веков мало ли что могло приключиться… На Землю отправился отряд разведчиков. Могли ли они даже догадываться, сколько пришлось перетерпеть евреям на родной планете? Разрушение Храма, рассеяние, изгнание из Испании, газовые камеры… Не могли они знать этого, но чувствовали. И сейчас, в аэропорту имени Бен-Гуриона они восторженно смотрели вокруг, внимая каждому слову, каждому жесту сохнутовских пакидов. — Где хотите поселиться? — спрашивал чиновник. — Около Храмовой горы, — отвечал толстый мужчина, скрученный винтом. Бедняга, он не знал еще, что, пока его предки нежились под прохладными лучами Антареса, разрушены были оба Храма, а на горе стояла ныне мечеть Омара. Впрочем, что такое мечеть, он не знал тоже. — В Иерусалиме, значит, — констатировал чиновник. — Только смотри, там квартиры дорогие. И вторая семья попросилась в Иерусалим, и третья… Они просто не знали, что есть в Израиле города развития, и даже центр современной еврейской культуры — Тель-Авив. На следующий день после прибытия все тридцать восемь семей антаресских евреев явились к Стене плача и, рыдая (им уже рассказали о горестной судьбе Храмов, чуде Хануки, восстании Бар-Кохбы и необходимости вложить между камнями Стены записку с заветным желанием), припали к поруганной святыне. Хорошо, в тот день обошлось без инцидентов, хотя лидеры ХАМАСа не преминули заявить, что новая алия — провокация сионистов, и что священный джихад настигнет и этих, якобы пришедших со звезд. Фархад Саид, наследник Арафата, хотя его никто и не спрашивал, выразил недовольство, поскольку новая алия грозила срывом мирного процесса. С квартирами в Иерусалиме действительно было туго. Это и описывать не нужно — все знают, как в две тысячи шестом году цены на аренду подскочили вдвое. Антаресские евреи привыкли к комфорту, а здесь, попав в руки маклеров, квартировладельцев и чиновников Министерства абсорбции, новые репатрианты сникли. — Я физик! — горячился в Центре абсорбции ученых скособоченный пришелец тщедушного телосложения. — Вот этими руками я могу построить реактор, который раз и навсегда обеспечит энергией весь Израиль. Нужны только материалы и сотрудники… — Видишь ли, — объясняли ему, — каждый третий репатриант приезжает в страну с проектом мирового значения. У государства нет средств оплачивать любой проект. Физик, говоришь? Хочешь преподавать физику в школе для умственно отсталых? Есть место. А в Министерстве здравоохранения объясняли хрупкой даже по земным меркам женщине, что не имеет никакого значения, работала ли она врачом там, на Антаресе. Можешь лечить любые болезни? Так уж и любые! И СПИД тоже? А кстати, деньги у тебя есть? Кто же открывает свое дело без денег? Так что — сначала в банк. О, эти банки! Антаресцы, привыкшие доверять друг другу во всем, не могли взять в толк, что такое «гаранты для получения банковской ссуды». Нет, эти репатрианты оказались на удивление бестолковыми. Через месяц после прибытия бывшие антаресцы являли собой странное сборище издерганных типов, которые, казалось, еще больше скособочились, пытаясь понять то, что и коренные израильтяне не всегда понимали. Положение обострилось до предела, когда один из антаресских евреев выступил с воспоминаниями о галуте. Кто-то догадался спросить: сколько евреев живут сейчас на планетах Антареса. Ответ ошеломил: — Тридцать два миллиона восемьсот тысяч! — И все хотят репатриироваться?! — Все! На следующее утро в Кнессете разразился скандал. Министр финансов резонно заявил, что на абсорбцию такой прорвы народа не хватит никаких денег. — Да страна просто лопнет! — возопил министр финансов. Ситуация стала патовой. Осталась, правда, маленькая надежда на то, что Главный раввинат отыщет какой-нибудь изъян в кошерности и подлинности новоприбывших. Бабушка из аборигенов, скажем, или пренебрежение двести семьдесят пятой заповедью. Оба главных раввина — ашкеназийский и сефардский — долго совещались, обращались с молитвами к Всевышнему, изучали привезенные с Антареса бумаги с записями исторических событий и в конце концов признали: — Евреи! Надо сказать, что только дети антаресских евреев чувствовали себя в Израиле как в родном межзвездном галуте. Чаша терпения новых репатриантов переполнилась, когда одна из девушек решила, не спросясь родителей, отправиться по объявлению: «Требуются молодые девушки в престижный кабинет массажа. Интересная работа, высокие заработки. Дискретность гарантируется.» Да что это такое? Как? Девушка из религиозной семьи! Она не знает, что такое массаж? Приближение развязки первыми ощутили торговцы на рынке Кармель. Однажды вечером несколько бывших антаресцев явились с огромными сумками и закупили огромное количество продуктов. На следующий день закупка товаров продолжалась, и подозрения усилились, а когда группа пришельцев подошла с сумками к пропускному пункту Бен-Гуриона и потребовала пустить их в ангар, сомнения переросли в уверенность. Что нужно было делать? Просить евреев остаться на родине? Сохнут принял совершенно правильное решение — натравил на них банк «Идуд». Каждый из антаресцев получил предупредительное письмо — никто не будет допущен в ангар до тех пор, пока все не вернут потраченные на их абсорбцию деньги. А на следующее утро летающей тарелки в ангаре не оказалось. Пока ошеломленные охранники прочесывали окрестности, жители большого Тель-Авива стали свидетелями любопытного зрелища. Огромная светлозеленая шляпа, знакомая по многочисленным фотографиям, летела низко над землей, то и дело пикируя и подбирая антаресцев, вышедших на тремпиады со своими скромными пожитками. Все было ясно, многие плакали, и многие говорили: куда же вы? Как же вы без нас? Как же будете там, на звездах, без этой Святой земли? Перехватчики, посланные вдогонку, поднялись на головокружительную высоту, однако и этой высоты оказалось недостаточно ни для того, чтобы остановить взлет тарелки, ни для того даже, чтобы догнать ее. Не сбивать же, на самом деле. Улетели. Эх, евреи… Неудивительно, что в учебниках истории о «самозванной алие» написано всего пять строчек.