Любовница на неделю

— Свои упреки лучше адресуй Стивзу, — садясь напротив своих сестер, возразил тот. — Прежде чем придать мне презентабельный вид, он испортил с дюжину шейных платков. Так куда же она уехала?

— В Тейвор-Хаус. Теперь, когда Батерст мертв, ты будешь к ней свататься? — поддразнила его Амелия, зная о слабости брата к их кузине.

— Теперь, когда она стала подержанным товаром, я не стану тратить на нее свое время, — с оскорбленным видом ответил Гарольд — об отношениях Изабеллы с Батерстом ходило множество слухов. — Тем не менее я готов нанести ей визит — чтобы дать добрый совет.

— Да уж точно — товар подержанный! — фыркнула Абигайль. — Шлюха она самая настоящая!

— Однако леди Джерси много лет спала с принцем Уэльским, теперь это делает леди Хертфорд, а у герцога Девонширского любовница живет прямо в его доме вместе с женой, а многие аристократы…

— Ради Бога! — негодующе воскликнула Абигайль, устремляя возмущенный взгляд на свою младшую дочь. — «Откуда тебе известны все эти неприличные сплетни?

— От Мод, конечно. Ты ведь знаешь, как она прекрасно информирована, мама, ты ведь за это ее и держишь. А если я собираюсь вскоре выйти замуж, то должна знать, что происходит в мире.

— Герберт! Немедленно скажи своим дочерям, что безнравственность заслуживает всяческого порицания, невзирая на титул.

Герберт Лесли не сразу смог придать своему лицу приличествующее ситуации выражение, поскольку прекрасно знал, как в действительности ведет себя лондонский бомонд.

— Слушайте маму, девочки. Она знает что говорит.

— Если можно, чуть больше искренности, Герберт.

— Уймись, Абигайль! — раздраженно ответил тот. — Словно тебе неведомо, чем забавляется высший свет — черт бы его побрал!

Девочки захихикали, Гарольд улыбнулся, но открыто возражать матери никто из них не посмел. Своим домом она управляла железной рукой, и даже Герберт редко вмешивался в ее дела.

— Я думаю, с нас уже хватит всяческих разговоров о недостойных людях. — Абигайль испытующе посмотрела на своих домашних. — А теперь послушайте меня, — самым своим чопорным тоном сказала она, — что, если мы завтра всей семьей поедем на чай к миссис Бэмбридж?

— Ты прекрасно знаешь, что мне нужно работать, Абигайль.

— А я обещал быть на скачках, мама.

— Ничего с вами не случится, если вы иногда будете появляться на тех же приемах, что и девочки, — нахмурилась Абигайль.

— Только не у старой леди Бэмбридж, мама. Там нет ни одного влиятельного лица.

— Миссис Бэмбридж наняла оперную певицу н надеется, что там появится баронесса Тельмах, которая больше всего на свете любит пение мадам Дольчини.

— Не утруждай себя, мама! Разумеется, для Гарольда скачки гораздо интереснее оперы. А если у леди Бэмбридж будут Люсинда и Эмилия, мы не заскучаем.

— Служанка Люсинды знакома с костюмершей леди Джерси, так что она всегда знает свежие сплетни о королевской семье, — усмехнувшись, добавила Амелия.

— Ну вот, Абби, девочки и без нас прекрасно проведут время. А в качестве маленькой компенсации за мою занятость, почему бы вам, девочки, не купить себе новые платья и шляпки?

— О, папа! — в один голос завизжали дочери, которым было безразлично общество отца, но очень привлекал его кошелек.

— Ты самый лучший в мире папа! — кричала Амелия. — Я точно знаю, чего хочу. Помнишь, мама, то замечательное бледно-желтое платье, которое ты не позволила мне купить, сказав, что оно слишком дорогое? А теперь можно его купить, папа? — с надеждой спросила она.

— Ну конечно, малышка. — При всем своем здравомыслии Герберт все же надеялся, что его девочки сумеют найти подходящих мужей — возможно, даже титулованных, если те будут уж в очень стесненных обстоятельствах. — Абби, позаботься о том, чтобы наших дочерей не обманули. — Он подмигнул. — А я позабочусь о том, чтобы оплатить счета.

В дальнейшем разговор сводился к обсуждению платьев и модисток, тогда как мужчины спокойно наслаждались ростбифом и вином. А когда женщины вышли из-за стола, оставив мужчин выпить портвейна, Герберт сказал:

— Я хотел бы поговорить с тобой насчет нашей кузины. Хочу после скачек нанести ей визит. Тейвор-Хаус находится всего в нескольких милях от Ньюмаркета. Я послал несколько человек, чтобы они там за ней проследили. Теперь, когда Лонсдейл навсегда сошел со сцены, а Батерст лежит при смерти, полагаю, что ты все же мог бы жениться на Изабелле.

— Мать этого не допустит. После Батерста ее репутация… — Гарольд неопределенно пожал плечами.

— Твоей мамой я займусь сам, мой мальчик. Уверен, что она поймет. Я уже думал о том, что Изабеллу до конца сезона можно оставить в деревне. Никто не будет знать, что вы женаты.

— Тогда я над этим подумаю.

— Передо мной-то не надо ничего изображать, сынок! Я прекрасно знаю, как ты относишься к Изабелле. А теперь, когда угроза со стороны Батерста исчезла, мы можем вернуться к своим первоначальным планам. Клянусь Юпитером, деньги должны остаться в семье! Если бы твоя кузина не задурила Джорджу голову, он наверняка поступил бы правильно. Так что, когда поедешь в Ньюмаркет, обязательно нанеси ей визит.

— Ее телохранитель все еще там?

— Собственно, — Герберт вскинул брови, — их там сейчас двое. Но ведь ты нанесешь вполне официальный визит — не более. Посмотришь, как она себя поведет, не стала ли кошечка дружелюбнее — в общем, проведешь рекогносцировку.

— А потом мы найдем возможность ее похитить?

— Именно так. — Герберт кивнул.

— Если она была гостьей Батерста, — с лукавой улыбкой пробормотал Гарольд, — то наверняка прошла там неплохую подготовку.

— И может расшевелить тебя в постели, а, мой мальчик? — захохотал отец. — Ну, в этом нет ничего плохого.

— Но ей нельзя давать свободы, если она такая горячая штучка.

— Ей и незачем давать свободу, сынок. Она же будет твоей женой. Ты можешь держать ее взаперти — в поместье или же на конюшне за домом, если пожелаешь. Если бы не безупречная репутация твоей матери, я сделал бы то же самое.

Конечно, это была пустая похвальба. В случае каких-то осложнений Абигайль было куда спрятаться — например, у братьев, которые в финансовом мире куда влиятельнее, чем он сам.

— К счастью, Изабелле некуда обратиться за помощью, — задумчиво сказал Герберт. — За это мы должны быть благодарны судьбе.

— Не правда ли, Лонсдейл подвернулся весьма кстати?

— Причем оказался настолько любезен, что сразу умер, — с улыбкой заметил Герберт, приветственно поднимая свой бокал. — За благородное искусство дуэли!

— Да упокоятся они с миром! — поднял свой бокал Гарольд.

— Только не Лонсдейл, да и Батерст, если уж на то пошло. Его наверняка ждет ад. А теперь я хочу сказать несколько слов по поводу так называемой чести. Все эти замечательные принципы, может, и подходят для аристократии, но тебе в такие опасные дела ввязываться не следует. Мы всегда можем нанять людей, чтобы они за нас воевали — так поступает каждый, у кого есть хоть одна извилина.

— Не беспокойся, папа. Я не собираюсь рисковать своей жизнью.

— Ты весьма разумный молодой человек. — Он улыбнулся. — Каким и должен быть мой сын. Я растил тебя не для того, чтобы ты по-глупому проливал свою кровь.

— Я предпочитаю жизненные удовольствия, папа. Вроде этого прекрасного портвейна. — Он посмотрел на свет через бокал с густой рубиновой жидкостью.

— Доставлено из Дуро — несмотря на эту проклятую войну, которая может только обескровить Англию. Если бы страной правили банкиры, мы никогда не стали бы воевать ради того, чтобы сохранить на троне какого-то там короля. Делать деньги для Англии и для себя — вот что главное.

— А я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуть в семью деньги Джорджа Лесли, — ухмыльнулся Гарольд.

— Вот это правильно! — Герберт приветственно поднял бокал и, поднеся его к губам, одним глотком осушил до дна.

Глава 19

В первые дни пребывания в поместье на острове Уайт еще не было ясно, сможет ли Дермотт поправиться. Чтобы облегчить муки больного, доктор Мактейверт держал его на успокоительных, но Дермотт тем не менее сильно страдал.