Корабль мечты

– Вашего отца все вспоминают с уважением, чего не скажешь о вашем брате. Жаль, но дурные слухи распространяются быстрее, чем добрые.

Кентон искоса взглянул на Делию. Она казалась искренне увлеченной содержимым своей тарелки, но что-то подсказало ему, что она не упускает ни слова. Вот дьявольщина!

– Я семь лет не имел от Чарльза никаких известий, – произнес он так сухо, как только мог, надеясь отбить у собеседника охоту продолжать эту тему.

Увы, остановить Шарпа оказалось нелегко.

– Это радует, Брэдфорд, но должен вам сказать, что по мере истощения золотых залежей пайщики расстаются с золотом все менее охотно. Безупречная репутация сейчас, как никогда, играет громадную роль, и семейный скандал не так-то просто замять. Инвесторам нужны гарантии.

– Какого рода?

– Что их денежки окажутся там, где обещано, и станут приносить доход. Что это не просто очередной прожект.

– Я готов дать слово чести, если потребуется, – сказал Кентон, все еще не понимая, к чему клонит собеседник. – Что касается прибыли, для этого всегда нужно какое-то время. Уж и не знаю, какие еще могут быть гарантии? Что еще я должен сделать, чтобы их убедить?

– Дело не в том, что вы должны сделать, а в том, чего делать не следует, – заметил Шарп, поднимаясь из-за стола. – Один намек на что-нибудь подозрительное – и все попрячутся в щели, как тараканы. – Он медленно перевел взгляд с Кентона на Делию. – Одним словом, я просто предупреждаю.

Глава 6

Поговори хоть издали со мной!

Моей души чудесный голос твой

Коснется дуновеньем ветерка —

И встрепенется сердце моряка!

Делия дождалась, пока Шарп покинет обеденный салон, и повернулась к Кентону, округлив глаза.

– Вот это да! Похоже, он что-то заподозрил, – чуть слышно произнесла она. – Уж не проговорились ли вы?

– Нет, что вы! – прошептал он в ответ с видом еще более изумленным. – Не думаю, чтобы он имел в виду нас с вами.

Это прозвучало не слишком уверенно. Делия с минуту размышляла.

– Знаете, по-моему, он недвусмысленно дал понять, что не лично вы, а мы оба что-то скрываем. Но у него должны быть какие-то основания для недоверия!

Она снова умолкла, прикидывая варианты. Неужели Шарп что-то слышал насчет нее? Уж не от того ли пассажира с тростью? Она решительно отбросила это предположение и, чтобы сменить тему, задала вопрос, мучивший ее со времени разговора с Шарпом:

– А что натворил ваш брат?

Хотя Кентон едва притронулся к завтраку, при этих словах он поднялся из-за стола.

– Здесь не место для обсуждения. Я пройдусь по палубе, а вы, когда закончите, присоединяйтесь ко мне.

– А я уже закончила.

Вообще-то Делия не отказалась бы и от десерта, но никакой деликатес в мире не мог сравниться для нее с разгадкой тайны.

Некоторое время они просто прогуливались по палубе кругами. Воздух успел прогреться, солнце сияло, и океанская даль казалась блестящей экзотической тканью. Надо же, всего сутки отделяют их от вечных туманов и дождей Сан-Франциско! Даже изнывая от любопытства, Делия не могла не отдать дань подобному чуду.

– Говорите же! – не выдержала она, когда они прошли третий круг в таком же гробовом молчании.

В конце концов, у них хватало знакомых среди пассажиров. Кто-нибудь мог в любую минуту нарушить уединение, и шанс разузнать о Кентоне побольше был бы утрачен.

Восклицание Делии заставило его замедлить шаг. Он со вздохом кивнул, неодобрительно посмотрел на ее руку, лежавшую у него на локте, пожал плечами и, слава Богу, заговорил.

– Наверное, будет лучше, если вы узнаете эту историю от меня, а не от какого-нибудь досужего сплетника.

Делия промолчала, боясь его прерывать.

– Я уже говорил, что Чарльз на год меня моложе. Когда отец умер, само собой разумелось, что мы разделим ответственность пополам и станем управлять фирмой на равных, как партнеры. Но все обернулось иначе.

Кентон огляделся, заметил свободный участок перил и облокотился на них, глядя вдаль. После недолгого молчания он продолжал:

– С самого начала Чарльз вел себя безответственно. Он так часто опаздывал на заседания, а то и вовсе не являлся на них, что уже через несколько месяцев наши партнеры перестали принимать его в расчет. Через год он и вовсе махнул рукой на дела фирмы, тем самым переложив всю ответственность на мои плечи.

– А вам было всего восемнадцать… – задумчиво произнесла Делия, хорошо зная, что такое внезапно обрушившаяся ответственность.

– Дело не в этом. Я всегда был зрелым не по годам, к тому же меня окружали проверенные, надежные люди. Беда в том, что год от года Чарльз все больше отбивался от рук и не желал слушать ни советов, ни предостережений. Формально он учился неподалеку от дома, но почти не заглядывал ни в учебную аудиторию, ни домой, а если все же приезжал, то часами рассказывал мне о своих будущих приключениях. Он ненавидел отцовскую фирму, считая, что такое наследство может только испортить жизнь.

– Он был молод, – заметила Делия, – а в молодости человеку недостает приключений.

– Нечего защищать его! – отрезал Кентон. – Одно дело – жаждать приключений, и совсем другое – злиться на любые ограничения, на малейшую ответственность!

Он умолк, видимо, сообразив, что выдал затаенную горечь, и довольно долго угрюмо смотрел на далекий горизонт. Проследив за его взглядом, Делия заметила белые пятнышки парусов – еще одно судно. Вид его белоснежной оснастки на фоне небесной лазури был ошеломляюще прекрасен. Она с трудом заставила себя повернуться к Кентону.

– И что же дальше? Ваш брат уехал?

Кентон вздрогнул, как если бы звук ее голоса вывел его из глубочайшей задумчивости.

– Когда в Нью-Йорке прослышали о калифорнийском золоте, Чарльз решил: вот он, его звездный час! Возможность воплотить в жизнь все необузданные мечты! Очень скоро он отправился на прииски в компании таких же никчемных людишек. С тех пор я его не видел.

Делия вспомнила своего отца и многих других старателей, с которыми ее столкнула жизнь, и не удержалась от замечания:

– Ваш брат не совершил ничего постыдного. Золотая лихорадка поражает всех подряд, от никчемных людишек до людей широкой и доброй души. Они нередко отправлялись в путь с мечтой обеспечить своих близких – и многие добились этого!

– Многие, но не Чарльз, – сухо возразил Кент (Бог знает почему Делия снова начала мысленно называть его столь фамильярно). – Он не способен был никого обеспечить, только транжирить. Он чуть не пустил нашу фирму по ветру!

– Что вы говорите! Неужели? – Только теперь Делия поняла, в чем кроется его неприязнь к брату и почему так осторожны вкладчики. – Он присвоил себе капитал? Представляю, каково вам было!

– Не то чтобы присвоил… но, внезапно продав свой пай в фирме, он поставил ее на грань банкротства. Мне пришлось долго восстанавливать то, что он разрушил: и капитал, и репутацию. Само собой, теперь каждый здравомыслящий бизнесмен сто раз подумает, прежде чем вкладывать деньги в нашу фирму. Вдруг это повторится?

– Абсурд! – воскликнула Делия. – Ведь у вас совершенно иной характер. К тому же то, что происходило во времена золотой лихорадки, вряд ли может повториться сейчас. Прииски открывают раз в сто лет, не чаще.

Кент улыбнулся – впервые с той минуты, как поднялся из-за стола, и эта улыбка странным образом согрела ей сердце.

– Весьма благодарен, мисс Гилли, что после столь короткого знакомства вы уже готовы поручиться за меня.

– Я из тех, кто умеет составить впечатление с первого взгляда. Поверьте, я не преувеличиваю. Это помогло мне избежать многих неприятностей.

– Что ж, я не особенно удивлен. Но должен признаться, я приложил немало усилий, чтобы выглядеть прямой противоположностью своему брату. Увы, солидному инвестору мало добропорядочной внешности, нужны еще и гарантии. Скрупулезная честность в делах – вот порука настоящего бизнесмена. Если на меня падет хоть тень подозрения в том, что я способен сбиться с пути…