Корабль мечты

Бренда Хайатт

Корабль мечты

Глава 1

Сердито каблучки вонзая в пол,

Красавица шагами мерит холл,

А между тем на сцене без хлопот

Веселая комедия идет.

Сан-Франциско, август 1857года

– Убийство? Что за нелепица!

Делия подняла изумленный взгляд. Хозяйка пансиона энергично закивала седой головой.

– Убийство, никак не меньше, – заверила она. – Именно это слово повторяют все и каждый. Ведь вы продали мистеру Потту «Превосходное средство доктора Мирабулы»? Мистер Уиллис утверждает, что именно от этого лекарства вчера ночью скончалась супруга Потта! Он только об этом и говорит!

Огненно-рыжие кудри зашевелились на голове Делии, когда она до конца осмыслила услышанное.

– Вздор! Я своими руками смешала «Превосходное средство»! Хинин, немного бренди и ваниль для запаха – вот из чего оно состоит. Конечно, подагру этим не вылечить, но смесь совершенно безвредна. Скорее можно отравиться микстурами самого Уиллиса!

– Очень может быть, – вздохнула миссис Льюис, – и все же сегодня утром уже четверо ваших покупателей требовали назад деньги. Я их спровадила, но они вернутся, да и другие не замедлят последовать их примеру. Дело может принять плохой оборот, дорогая моя!

– Пожалуй, вы правы…

Делии вспомнился прошлый год, когда столь активизировался комитет бдительности, а проще говоря, банда линчевателей. Девушка невольно содрогнулась. Обвинения выдвигались прямо на месте, а казни происходили без суда и следствия. В лучшем случае находился свидетель «преступления», но чаще всего не требовалось и этого.

Делия поднялась, в три шага пересекла крохотную комнату и оглядела пыльную улицу в щель между ситцевыми занавесками. Перед «Юфимией» – судном, поставленным на прикол и превращенным в гостиницу, – собралась большая толпа. Даже на расстоянии был слышен гнусавый голос аптекаря Уиллиса, простирающего в обвиняющем жесте руки в сторону пансиона миссис Льюис. Этот человек с самого начала относился к Делии как к конкуренту и не брезговал никакими методами, чтобы скомпрометировать ее. Кажется, на сей раз он преуспел.

Продажа лекарств собственной рецептуры оказалась прибыльным занятием. Делия начинала в небольших горняцких поселках, потом перебралась в Сакраменто и наконец в Сан-Франциско. Составы не отличались ни сложностью, ни эффективностью, зато дохода приносили куда больше, чем шитье или выпечка. Делия руководствовалась принципом «не навреди» и порой мучилась угрызениями совести оттого, что ее лекарства бесполезны. Зато от них не случалось даже изжоги, в отличие от микстур того же Уиллиса.

– Что же вы собираетесь предпринять? – Хозяйка в волнении заметалась по комнате. – Они расшумелись не на шутку!

Делия наконец отвернулась от окна.

– А что мне остается, кроме бегства?

– Бегство? – опешила миссис Льюис. – Из города? Но если вы уверены, что средство безвредно…

– А кому интересно мое мнение? – устало спросила девушка, внезапно почувствовав себя очень старой – старше своих двадцати лет, старше шестидесятилетней хозяйки пансиона.

Она быстро прикинула возможные варианты. Можно было предстать перед толпой и попытаться защитить свое доброе имя. Однако ее шансы на успех невелики, учитывая, что патологоанатом приходился аптекарю другом детства, а шеф полиции – его постоянный клиент. И даже если бы ей чудом удалось выйти сухой из воды, можно было смело ставить крест на клиентуре.

Полмесяца назад в попытках поднять свой престиж Делия приобрела элегантный наряд. Это было своего рода капиталовложением, но унесло значительную часть ее средств. К тому же счета оплачивались покупателями с большой задержкой, и на дальнейшие платежи в свете случившегося рассчитывать не стоило. Зато можно было не сомневаться, что вскоре нагрянут кредиторы. По несчастному стечению обстоятельств нынче был один из двух дней месяца, когда деловой мир Сан-Франциско подводит итоги.

– В лучшем случае меня ожидает банкротство, – невесело усмехнулась Делия, – а в худшем – обвинение в убийстве. Зачем испытывать судьбу?

Она не высказала того, что было хорошо известно обеим: исход дела зависел не столько от виновности, сколько от настроения толпы. Хотя суд Линча был теперь официально под запретом, власти смотрели на него сквозь пальцы и даже втайне приветствовали – это помогало держать страсти в узде. Как и всякий молодой, быстро растущий город, Сан-Франциско притягивал к себе человеческие отбросы. Неудивительно, что одного слова уважаемого гражданина было достаточно, чтобы послать на виселицу человека с сомнительной репутацией.

– У вас уплачено до конца месяца, – взволнованно напомнила хозяйка.

– Можете оставить себе недельную плату, – улыбнулась Делия. – Считайте, что я отблагодарила вас за доброту и участие. Вы чудесный человек, миссис Льюис! – Она снова выглянула в окно. – Похоже, они в любую минуту могут направиться сюда. Постарайтесь их задержать, а я выйду черным ходом, как только соберу вещи.

Она с отсутствующим видом чмокнула старую женщину в лоб, уже полностью погруженная в планы бегства. Наконец хозяйка, что-то бормоча себе под нос, скрылась за дверью, и Делия достала свой самый большой саквояж. От дорожного сундука пришлось отказаться – уж слишком он был тяжел. Делия торопливо побросала в саквояж все самое ценное: оставшиеся от матери перстни и брошь, шарф из настоящего китайского шелка, гребень в серебряной оправе, белье. Потом с сожалением оглядела баночки и склянки с надписями вроде «Настойка преподобного Картера от грудной жабы» или «Снадобье доктора Брауна против размягчения мозга». Места для них не оставалось, как и для роскошного наряда с кринолином, который обошелся ей в кругленькую сумму. Это был подлинный шедевр портновского искусства – зеленое платье, отделанное мелким жемчугом. Не оставлять же его!

Делия решила, что она его наденет. Это может повысить ее шансы на успех (на самом деле она просто не в силах была отказаться от первой и единственной в ее жизни дорогой вещи). Лиловое платье она решила упаковать, скатав в тугой ком. Поразмыслив, девушка надела материнское обручальное кольцо – общество куда терпимее к замужним женщинам и вдовам, чем к молодым девушкам, путешествующим в одиночку.

Не имея средств на горничную, Делия всегда носила платья, которые могла застегнуть без чужой помощи, – с застежкой спереди. Сноровка помогла переодеться в мгновение ока. Чтобы ненароком не привлечь внимание своей огненно-рыжей шевелюрой, девушка набросила на голову шаль, сунула за корсаж несколько золотых монет по двадцать долларов, составлявших всю ее наличность, и, взяв саквояж, заспешила к лестнице. Со стороны парадной двери доносился звенящий от напряжения голос хозяйки:

– Говорю вам, ее здесь нет! Сразу после завтрака она отправилась за покупками!

Милая, добрая миссис Льюис! С тех пор как умерла мать, Делия не встречала никого, с кем бы чувствовала себя так уютно. Она подавила сентиментальный порыв, зная, что он не ко времени. В любую минуту толпа могла ворваться в дом. Что, если кому-нибудь придет в голову проверить черный ход?

Вскоре Делия уже быстрым шагом направлялась по Фронт-стрит к пристани. Юбки она подняла повыше, чтобы не волочились в пыли. К счастью, погода стояла сухая, иначе улица представляла бы собой море жидкой грязи. Оставалось благодарить судьбу за то, что все случилось именно сегодня. Ведь пароход в цивилизованные места отплывал всего лишь два раза в месяц.

Вообще говоря, ей нечего было жаловаться на судьбу: леди Удача вызволяла ее из передряг. Хотелось верить, что и на этот раз все обойдется. Бросив взгляд на часы, Делия ускорила шаг, чтобы не опоздать к отплытию.

Новенький колесный пароход «Сонора», развозивший по побережью почту и пассажиров, уже опустил сходни. Пассажиры самых разных категорий, от респектабельных леди и джентльменов до всякого сброда, выстроились перед ними с билетами и документами в руках. Первый класс поднимался отдельно. Делия направилась в ту сторону. Денег на билет первого класса хватало впритык – разумеется, если билеты еще были. Но что же дальше? На что ей жить? Она механически продолжала путь, тем временем лихорадочно размышляя.