Страница 9 из 11
Происходит своеобразное взаимовлияние — точно так, как профессиональные воры внешне стали походить на респектабельных чиновников, так и чиновники внутренне стали «воровской масти». Они объединились — и русской мафии, практически ставшей правящим режимом, стало тесно в России, — обзаведясь иностранными паспортами и гражданствами, старые воры в образе «новых русских» ринулись покорять мир. И вот они уже привольно чувствуют себя в Лондоне и Париже, в Тель-Авиве и Амстердаме, в Милане и Женеве. Ни одной мафии мира не удавалось так тесно переплестись с власть имущими, так дерзко подмять юридические основы государства, как это сумели сделать российские плутократы. Прежние стереотипы и узнаваемая воровская атрибутика не устраивают Мир-Хайдарова. Писатель точно улавливает и описывает изменившиеся черты и признаки, и опережающую время мимикрию уголовной среды. Наколки, золотые цепи, и вот уже костюмы от Кардена, газетная нахватанность с успехом подменили образованность, недавние разборки — с той же лексикой! — превратились в «деловые переговоры». Но взгляд писателя четко определяет воров под любыми одеждами — это люди, существующие ради денег, которые они не зарабатывают, а всевозможными негласными и гласными теперь путями отнимают у общества, изымают у добропорядочных граждан.
Мир-Хайдаров описывает быт, нравы и манеры воров нового образа, и, по сути, играет роль биолога, открывающего и представляющего обществу новый вид опасных и ядовитых членистоногих. Для представителей этого нового биологического вида «безвкусно одетый человек уже не человек». Воистину так — если обратить взгляд на них самих. Потребительский конвейер подхватил и потащил к мировому прилавку и «святое искусство». Не особенно разбираясь и не торгуясь, «денежные мешки» засовывают за пазуху и все мало-мальски ценное. Автор, устами одного из героев, замечает: «Настоящая культура — достояние лишь богатых людей, и доморощенным российским либералам и демократам не стоило бы строить на этот счет иллюзий, обещая народу расцвет искусства. Если капитализм в чисто американском виде воцарится в России, то народ навсегда будет лишен высокой культуры, ему останется лишь то, что сегодня демонстрируется по ТВ».
Неистовство личного потребления принимает в романе почти обрядовое значение. В джунглях Киплинга хищные животные устрашают врага не только ревом и рыком, но и «блеском меха». У хищников современного общества роль устрашающего «меха» выполняют сверхдорогие вещи. Пристальное внимание писателя к исключительным предметам роскоши и фешенебельного быта обусловлено художественной необходимостью — Мир-Хайдаров исследует как раз то, что ближе всего к телу, то есть к душе новой генерации двуногих хищников — «свою рубашку». Прекрасные вещи — в действительности благо, они украшают нашу жизнь. Но они не должны становиться фетишем, признаком касты.
Однако вернемся к главному герою романа «За все — наличными» Константину Фешину, человеку сложному, неординарному. В раскрытии этого образа постоянно ощущается авторское сочувствие, даже симпатия. Не случайно Мир-Хайдаров сделал его своим земляком, родина Фешина — Мартук.
Нетрудно заметить, что образы Фешина и Артура Шубарина сходны, причем отнюдь не внешне. Оба принадлежат к переходной эпохе, и оба, несмотря на одаренность, неуемную энергию и предприимчивость, оказались невостребованными обществом. И тот и другой вынуждены были избрать криминальный путь. Чтобы выявить историческую обусловленность процесса, гибельного для одаренных личностей, Мир-Хайдаров вводит в повествование реальную фигуру — деда Фешина, художника, академика Николая Ивановича Фешина. Плодотворная и удивительная судьба этого человека, уехавшего в Америку в 1922 году и оставившего после себя и на родине и за океаном множество прекрасных полотен, как бы оттеняет пустоцветную жизнь внука. Даже отец, представляющий промежуточное военное поколение, не был обделен талантом и зарабатывал себе на хлеб ремеслом рыночного живописца. А вот внук Константин Фешин разменял свой талант, полученный по наследству от деда и отца, на фальшивые купюры собственного изготовления. Спохватившись, герой романа судорожно пытается реализовать себя как живописец, даже обзаводится великолепной художественной мастерской. Но поздно. Краски и кисти-то есть, но душу поглотила криминальная топь. Приобретательская горячка оказалась посильнее святой и бескорыстной тяги к искусству.
Даже искренняя, страстная любовь Фешина к Наталье выражается лишь в нескончаемом потоке баснословно дорогих подарков. Может быть, Фешин ошибся в любви, но сам путь покорения «сердца красавицы» возбуждал у нее скорее корысть, чем ответную любовь. И вот Фешин, обворовавший своих надсмотрщиков и рабовладельцев-работодателей на несколько миллионов фальшивых долларов, в свою очередь, обворован любимой. Крах героя был предопределен и закономерен. Хотя автор оставляет читателю благую надежду, что редкий природный дар, может быть, еще позволит Фешину-внуку переменить судьбу.
В своих романах Рауль Мир-Хайдаров, по сути, выступает бескомпромиссным борцом с преступностью, поскольку раскрывает не только перед читателями, но и перед правоохранительными органами суть и социальную природу мафии. Писатель говорит: «Я не разделяю настойчиво навязываемую нам мысль о том, что мафия бессмертна. Убежден, с ней всерьез не боролись и дня» («Актюбинский вестник» от 6 февраля 1997 г.).
История художника Фешина послужила Мир-Хайдарову стержневым сюжетом для создания последнего крупного произведения — «За все — наличными». Знаток и известный коллекционер живописи, Рауль Мир-Хайдаров описывает в романе старинные способы приготовления красок, влияние картин на судьбу художника, умело пользуется колоритом для создания соответствующего настроения. Но все-таки основная тема романа откроется читателю, скорее всего, лишь при повторном прочтении, когда основное внимание уже не будет обращено на захватывающий сюжет. Тема эта — упадок рода Фешиных. Картины деда Фешина висят в Национальном музее в Вашингтоне. Сын, инвалид Отечественной войны, потерявший левую руку в бою, все-таки сумел прожить короткую жизнь за счет своего художественного ремесла, торгуя поделками на послевоенных рынках. Внук стал фальшивомонетчиком. Печальный итог…
Но как привязан сюжет к сегодняшней действительности!
Фешин-внук в чеченском плену налаживает выпуск стодолларовых купюр. Известно, что подобное производство «зеленых» было организовано в одной из ближневосточных стран. Массовое появление поддельных так называемых супердолларов заставило американцев срочно поменять клише и усложнить защитные знаки на своих деньгах. Но и фешинские доллары, производимые в огромном подвале одного из чеченских домов, превосходны, то есть они неотличимы ни от настоящих американских долларов, ни от «супердолларов». На доллары собственного изготовления герой романа сначала покупает свободу, потом одежду, предметы роскоши, фешенебельную квартиру в Москве и даже пытается купить любовь. И во всей этой истории Фешин-внук — со своими фальшивыми долларами — делает абсолютно то же самое, что сотворили те, кто завез военно-транспортной авиацией из Вашингтона в Россию сотни тонн настоящих стодолларовых купюр. Фальшивомонетчики и настоящие монетчики, пардон монетаристы, различимы только количеством. Фешин-внук напечатал долларов в миллион раз меньше, чем их прислали из-за океана нашим реформаторам. А прислали миллиарды и миллиарды наличных долларов, почти столько же, сколько находится в обращении в самих США!
И фешинские, и вашингтонские дензнаки, и «супердоллары» иракского производства принимаются в магазинах, в казино, в гостиницах, в обменных пунктах. И на те, и на другие можно купить все — недвижимость, мебель, авто, совесть. На доллары (неважно, фальшивые или настоящие — они уже перемешались и стали неотличимы друг от друга) скуплены средства производства, горнообогатительные комбинаты, нефтяные месторождения, каналы ТВ и даже бывшие «почтовые ящики».
И это важнейшая идея романа: суть не в том, где были напечатаны бумажные деньги — в воинственном Ираке, в гордой Чечне или на чинном Вашингтонском монетном дворе. Доставленные в Шереметьево военно-транспортным самолетом из американского казначейства или привезенные в багажнике «Волги» из горного чеченского селения, они «отмываются» на территории России и обеспечиваются российской собственностью. И в том и в другом случае появление в России этих долларов является обманом и преступлением. Разница только в масштабе. Покупка на территории России модных брюк на фешинские фальшивки или скупка металлургических заводов на вашингтонские доллары любого качества — факты одного порядка. Замысел фальшивомонетчика стать богатым, напечатав дензнаки, и стратегический план какой-нибудь «Рэнд-корпорейшен», приславшей российским гарварденышам самолеты долларов, — по сути такая же экономическая диверсия.