Этот идеальный день

Медленно приоткрыл дверь. В полумраке светились красные, а от одной из стен приемо-передающего оборудования.

Низкий потолок тоже слабо светился. Он открыл дверь пошире.

Перед ним была огороженная холодильная яма, уходящие вверх синие рукава, за ними – колонна, яма, колонна, яма. В другом конце комнаты виднелись реакторы, красные чехлы двоились в темном стекле комнаты программистов. Ни души, закрытые двери, тишина – только воющий звук, низкий и непрерывный. Он открыл дверь еще шире, сделал за дверью шаг в зал, и увидел вторую стену оборудования, которая переливалась красными огоньками.

Он прошел дальше в зал, поймал край двери за собой и отпустил дверь, чтобы она захлопнулась. Опустил пистолет, большим пальцем скинул лямку вещмешка с плеча и мягко поставил мешок на пол. Его горло было сжато, голова запрокинута. В челюсть уперся локоть в зеленом шелке, сильные пальцы ломали шею, душили его. Рука с пистолетом была как замком схвачена мощной рукой.

– Ты, лжец, – прошептал Веи ему в ухо, – как приятно убить тебя.

Он потянул за эту руку, ударил ее свободной левой рукой, она была как мраморная, рука статуи. Он попробовал отодвинуть ногу в стойку, чтобы перекинуть Веи через себя, но тот тоже отступил назад, держа Чипа выгнутым и беспомощным, он поволок его за собой под крутящимся блестящим потолком, и рука Чипа была выкручена и расплющена, расплющена о жесткое ограждение, и пистолет выпал, звякнув, в яму. Он сделал движение назад и схватил голову Веи, нашел его ухо и повернул его. Твердая мускулистая рука еще сильней сдавила ему горло, и потолок стал розовым и пульсирующим. Он потянул свою руку вниз, за воротник Веи, просунул пальцы под повязку, намотал ее на руку, изо всех сил нажимая костяшками жесткую твердую плоть. Его правую руку отпустили, за левую схватили и потянули. Правой он поймал запястье на своей шее, оттащил руку. Глотнул горлом воздух.

Его отбросило, бросило на стену светящегося красным оборудования, порванная повязка была намотана вокруг его руки.

Он схватился за две ручки и выдернул панель, развернулся и метнул ее в приближающегося Веи. Веи отбросил ее в сторону, и продолжал приближаться, обе его руки были подняты для рубящего удара. Чип присел, выкинув вверх левую руку («Пригнись, Зеленый Глаз!» – прокричал Капитан Голд). Удары обрушились на его руку, он двинул кулаком Веи в сердце. Веи подался назад, ударив ногой. Чип отскочил от стены, сделал круг, ощупал своей онемелой рукой карман и нашел рукоять ножа. Веи рванулся к нему и обрушил удары на его шею и плечи. С поднятой левой рукой Чип рванул нож из кармана и воткнул его в середину груди Веи – воткнул наполовину, а потом, сильнее, до конца, по рукоятку в шелк. Удары продолжали сыпаться на него. Он вытащил нож и отступил.

Веи остался стоять, где стоял. Он смотрел на Чипа, на нож в его руке, посмотрел вниз на себя. Он дотронулся до своего бока и посмотрел на пальцы. Он посмотрел на Чипа.

Чип продолжал кружить, наблюдая за ним, сжимая нож.

Веи рванулся вперед. Чип ударил ножом, разрезал рукав Веи, но Веи поймал его руку в обе своих руки и повлек Чипа назад, к ограждению, прижимая коленом. Чип поймал шею Веи, нажал, нажал сильно, как только мог под порванным зеленозолотым воротником. Он отжал Веи от себя, вывернулся от ограждения и давил, продолжал давить, пока Веи держал его руку с ножом. Он заставил Веи отступать вокруг ямы. Веи ударил одной рукой Чипа по запястью, сбил руку, Чип высвободил руку с ножом и ударил Веи ножом в бок. Веи дернулся, перевалился через ограждение, полетел в яму и упал спиной на цилиндрическую стальную конструкцию. Он соскользнул с нее и сел, прислонившись к синей трубе, открыл рот, тяжело дыша, у него на коленях появилось черно-красное пятно.

Чип подбежал к вещмешку. Поднял его и быстро пошел обратно, вдоль по залу, держа мешок на руке. Положил нож в карман – нож упал, но он не стал нагибаться, – рывком открыл мешок и завернул его клапан под днище. Он повернулся и медленно пошел обратно к стене оборудования, остановился и встал лицом к ямам и колоннам между ними.

Тыльной стороной кисти вытер пот с губ и со лба, увидел на руке кровь и вытер руку о бок.

Он вынул из мешка одну бомбу, размахнулся с плеча, прицелился и швырнул ее. Она попала в центральную яму. Чип взялся за вторую бомбу. Из ямы послышалось: «плюм», но – никакого взрыва. Чип вынул вторую бомбу и швырнул ее в яму, размахнувшись сильнее.

Звук, который раздался из ямы, был более плоский и мягкий, чем от первой бомбы.

Огороженная яма осталась такой, какой была, с выходящими из нее вверх синими рукавами.

Чип посмотрел на яму и на ряды белых бомб с приставшими соломинками на дне мешка.

Он взял еще одну бомбу и швырнул ее в ближайшую яму так сильно, как только мог.

Снова «плюм».

Он подождал, и осторожно подошел к яме, подошел ближе и увидел бомбу на цилиндрическом стальном сооружении, белая лепешка белая глиняная грудь.

Высокий задыхающийся звук посыпался из дальней ямы. Веи.

Он смеялся.

«Это были три ее бомбы, бомбы пастуха, – подумал Чип. – Может быть, она что-то сделала с ними». Он подошел к середине стены оборудования и встал к ней спиной, лицом к центральной яме. Швырнул бомбу. Она ударилась в синий рукав и прилипла к нему, круглая и белая.

Веи смеялся, задыхаясь. Царапанье, еще какие-то звуки послышались из той ямы, где он был.

Чип швырнул еще несколько бомб. «Одна из них может сработать, одна из них должна сработать!» («Кидаешь – и взрывается, – сказала она. – Буду рада выкинуть их в мусорный ящик». Она бы не стала лгать. Что случилось с бомбами?) Он швырял бомбы в синие рукава и в колонны, залепил квадратные стальные колонны плоскими белыми налезающими друг на друга дисками. Он бросил все «бомбы», швырнул последнюю прямо через зал, она широко размазалась по стене с аппаратурой.

Он стоял, держа в руке пустой мешок.

Веи громко смеялся.

Он сидел верхом на ограждении ямы, держа двумя руками пистолет, направленный на Чипа. Черно-красные подтеки бежали вниз по его цепким одетым в комбинезон ногам, красное стекало на ремни сандалий. Он все смеялся и смеялся.

– Что ты думаешь? – спросил он. – Слишком холодные? Слишком влажные? Слишком сухие? Слишком старые? Слишком какие? – он отнял одну руку от пистолета, схватился за перила позади себя и слез с ограждения. Перекидывая ногу через перила, он сморщился и с шипом втянул воздух. – О-о, Иисус Христос! – сказал он, – ты и правда поранил это тело. С-с-с! Ты и правда его повредил, – он выпрямился и снова взялся за пистолет обеими руками, направив его на Чипа. – Идея, – сказал он. – Ты отдаешь мне свое, правильно? Ты повредил тело, ты даешь мне другое. Честно? И – аккуратно, экономно! Что мы сейчас сделаем: застрелим тебя в голову, очень осторожно, а затем мы дадим докторам долгую работу с нами, целую ночь, – он улыбнулся пошире. – Я обещаю держать тебя «в форме», Чип, – сказал он и пошел вперед медленными неловкими шагами, прижав локти плотно к бокам, сжимая на высоте груди пистолет, направленный в лицо Чипу.

Чип отступил к стене.

– Мне придется изменить мою речь к новичкам, – сказал Веи. – «Отсюда и ниже я Чип, программист, который почти одурачил меня своими разговорами, и новым глазом, и своими улыбками в зеркале». Однако, я не думаю, что у нас будут еще новички, риск стал перевешивать развлечение.

Чип кинул в него мешок и ринулся вперед, прыгнул на Веи и бросил его на спину. Веи закричал, и Чип, лежа на нем, стал бороться за пистолет в его руке. Красные лучи вылетели из пистолета. Чип прижал пистолет к полу. Проревел взрыв. Чип вырвал пистолет из руки Веи и освободился от него, встал на ноги, отпрянул назад, обернулся и посмотрел.

Напротив, в центре стены с оборудованием, была осыпающаяся и дымящаяся пещера – там, где прилипла бомба, которую он бросил. В воздухе плавала пыль, и широкая дуга черных обломков лежала на полу.

Чип посмотрел на пистолет и на Веи. Веи, приподнявшись на локоть, смотрел через зал, а потом перевел взгляд на Чипа.