Страница 23 из 29
Практически уже не срабатывают отвлекающие маневры-сенсации: беспоследственные разоблачения мздоимцев, скандальные разборки “высунувшихся” между собой, смакование бедствий и катастроф — на всю эту “информацию” обыватель хмурится и угрозливо прищуривается: дескать, мели, Емеля — ужо конец недели! Как прокурор, подшивающий в дело улики, рядовой житель России накапливает в сердце факты и фактики, аккумулирует их, преобразуя в ярость: вот офицерики российские подрабатывают на жизнь разгрузкой картошки, а вот миллионодолларовые особняки генералов и маршалов, проигравших войны; вот всемирно известный ученый объявляет голодовку по причине нищеты личной и ведомственной, а вот какой-то телевизионный кривляка бахвалится, что специально ездит в Монте-Карло в Висбаден проиграть в казино тыщонку-другую “зелененьких”; таксист-работяга, в час ночи вернувшийся со смены, треплет за уши одиннадцатилетнего сынка, смотрящего по НТВ порнуху, а вот “говорильщик” с НТВ получает в Израиле всемирную премию за супероперативность своего канала…
В отличие от голосистых коммунистов, беспартийный гражданин “независимой России” никакими революциями более не грезит, партиям не доверяет, от посулов и прогнозов отмахивается — он ждет по-настоящему сердитого хозяина, который скоро, вот-вот, объявится, стукнет кулаком по столу-игралищу так, что не только карты, но и игроки-шалопаи взлетят и перемешаются в кучу, и скажет коротко и весомо: “Все! Хватит! Наигрались!”
Из множественности услышанных или подслушанных грез уставших от “демократии” и возмущающихся “бардаком” жителей России, в особенности — провинциальной России, с достаточной ясностью вырисовывается тот стратегический план, с каковым объявится на Руси новый хозяин.
Даже самый “экономически не подкованный” человек сегодня знает, что первейшая причина всех бед — падение производства и благодетельная для Запада и губительная для нас импортная агрессия. Потому первейший поступок, по которому новый хозяин узнается народом, — гулкий стук упавшего наижелезнейшего занавеса, чтоб не только оттуда, но и туда ни-ни всяким пакостникам, ворюгам, шаромыжникам, агентам влияния и агентам на ставках. Второе, и немедленное, — это изъятие из российской жизни самого главного агента Запада — доллара…
Русский человек убежден, и в том его не раз уверяли политики, что Россия, даже в ее нынешнем состоянии, способна прокормить себя, а невостребованность возможностей сельского хозяйства очевидна всякому, живущему за пределами московской кольцевой. Таким образом, временный полнейший изоляционизм видится первейшей мерой по спасению России. Сперва порядок, а потом диалоги. У России долги? Подождут. Куда денутся? Воевать не посмеют. Атомный бронепоезд хотя и на запасном и подзапущенном пути, но под парами!
У Запада нет иного инструмента давления на Россию, кроме того, который внутри нее, но с этим фактором мы разберемся…
Новый хозяин обязан сформулировать состояние страны как катастрофическое, приравнять его к военному положению со всеми вытекающими отсюда последствиями. Отмахиваясь от всяких капитализмостроительных концепций, русский человек так приблизительно понимает происходящее: в процессе “перестройки” все то, что именовалось общенародным, и пусть даже фактически было ничейным, все оно было пущено на “прихват”, и в итоге одна часть населения, очень меньшая, внаглую ограбила большую часть и свершила сие исключительно в личных, то есть корыстных, то есть преступных, целях, ибо хваленое первоначальное накопление никак не отразилось на положении государства в целом, зато наглядно выявилось в демонстративном процветании “активистов-прихватчиков”; потому жестокая разборка команды нового хозяина с хищниками, при дружной поддержке ограбленных и обманутых народных масс, будет вершением объективной справедливости.
Русский человек также уверен, и в том его тоже убедили постоянно реорганизующиеся спецслужбы, что на каждого “хищника”, будь то рядовой “новый русский”, “думчанин” или человек президентской команды, — на каждого из них имеется в соответствующем месте полнокровное досье, которое нынче никак не может быть пущено в ход — по причине теснейшей взаимоповязанности “хищников”. О том же свидетельствуют уже приевшиеся беспоследственные взаиморазоблачения и обличения, эксклюзивные интервью и пресс-конференции…
Неумехи, но говоруны, реформаторы в глазах человека народа лишь имитируют деятельность, не имея ни чести, ни мужества признаться в том, что обречены на долговременное и бесперспективное латание “тришкиного кафтана”, озабоченные одним только: как можно дольше продержаться “наверху” и успеть обеспечить себе “достойное” существование после неизбежного, но безболезненного ухода со сцены. В рамках правил игры, которые они сами для себя установили, выход из катастрофы невозможен, они это понимают, знают, и уже тем преступны, что продолжают играть.
ДЛЯ ВОССТАНОВЛЕНИЯ державы в ее инстинктивном народном понимании первей прочего необходимы два дорогостоящих действа: реорганизация армии до державной кондиции и должное обустройство новых, навязанных судьбою государственных границ. Эти действа не могут быть отложены до лучших времен, ибо они понимаются как необходимые условия для дальнейших восстановительных работ. Потому армия, доведенная до нынешнего ее существования, видится первым и самым надежным союзником-исполнителем планов грядущего российского хозяина. Пополненная крутыми и мужественными парнями, что бродят “делово” по улицам российских городов без пользы для державы, и не крутыми, но шустрыми, вроде тех, что, опять же без всякой пользы для державы, отчаянно дрыгают конечностями на эстрадах за спинами хрипучих и визгливых эстрадных див, а также срочно отозванными с инкурортов, из инвузов и инофирм сынами министров, депутатов, бизнесменов, шоуменов и телемагнатов, она, новая, призванная к возрождению Российская армия, в единстве с пострадавшей частью российского населения вполне способна обеспечить установление в стране жесточайшего режима экономии за счет временного введения всеобщей карточно-талонной системы, изъятия “очевидных” излишков у шустрых, деловых, но антигосударственных элементов, каковые, утратив за годы “халявы” бдительность, так или иначе попытаются оказать сопротивление, и тем самым в итоге воссоздадут необходимый для непроизводительных работ по устройству границ контингент рабсилы. Умный хозяин (а он непременно будет умным — новый российский хозяин) сумеет должным образом оценить тех из нынешних деловых и “богатеньких буратинов”, кто правильно просчитает ситуацию и вовремя озаботится державным радением, освятится скромностью личного быта и воспылает жаждой благотворительности. Суровый телезритель всякий вечер будет оттаивать лицом, переключая каналы ТВ, где вместо рекламы сникерсов и тампаксов будут сплошные торжества добровольных вручений особняков, вилл и дворцов детприютам, детсадам, инвалидам и ветеранам. Не будет проблемы и с капиталами, вывезенными за рубеж. Наделенный обратной силой закон о преступности вывоза поставит в прямую зависимость сроки “отбывания” со сроками возвращения капитала.
Взятый под жесткий государственный контроль экспорт сырья обеспечит стратегически планируемую закупку новейших технологий — и ничего более! Не до жиру!
Если под всю эту “музыку порядка” с западной стороны объявится инвестиционная инициатива (а не исключено, что тогда-то, именно при “порядке”, она и объявится) — добро пожаловать в сферу производства и на условиях корректного процента прибыли, и никак иначе!
Предполагается, что “явление хозяина”, его зычный и властный призыв к возрождению державы всколыхнут прежде всего русское население страны, вдохнет в него утраченную пассионарность, и первые решающие свершения произойдут с преобладающим участием русских, что положит начало воссозданию исторически традиционного Русского государства, каковым его знал весь прочий мир до начала двадцатого века. Русские должны доказать, что продолжают быть “системообразующим народом”, должны явить малым народам России историческую волю, способную обеспечить достойное существование в своих границах иным культурам и религиям.