Страница 24 из 27
Нас особенно радует, что на наши усилия откликнулись единомышленники в России. Всё это непосредственно отражалось в проведении Года России в Китае и Года Китая в России. Нам было особенно приятно, что во многих крупных мероприятиях Союз писателей России принимает активное участие. Насколько мне известно, Союз писателей России первым среди творческих организаций установил контакты и начал плодотворное сотрудничество с китайскими коллегами после распада Советского Союза. Об этом часто и с особой теплотой вспоминают китайские писатели. Регулярные взаимные визиты и встречи, переводы и издания произведений современных писателей на китайском и русском языках. Всё это значительно расширяет и укрепляет дружбу, взаимопонимание между нами. Я помню, как в 2001 году делегация Союза писателей России участвовала в Шанхае в международной конференции "Русская литература после распада Советского Союза", и с каким успехом совершила визит в наш университет делегация Союза писателей России в составе Ганичева, Распутина, Бондаренко, Сегеня и других. Помню наши встречи и задушевные беседы. Именно доброта и искренность русских друзей помогли мне глубже осознать свой долг и смысл своей переводческой и педагогической деятельности. Всё это привело меня к твёрдому убеждению: нужно и важно, чтобы Китай и Россия жили в вечной дружбе и добрососедстве, это возможно не только в литературных, но и в человеческих отношениях.
В заключение хочу вернуться к вышеупомянутым словам Конфуция: "Я в 30 лет стал самостоятельным человеком, в 40 познал все тайны бытия, в 50 осознал своё предназначение, в 60 приобрёл все благополучия, а в 70 добился полной свободы и гармонии во всём, не преступая должной меры". Именно такой свободы и гармонии в будущем, в духе Конфуция, я хотел бы пожелать нашему Союзу, Союзу писателей России.
АНОНС «ДЛ» N4
Вышел из печати, поступает к подписчикам и в продажу апрельский выпуск газеты "ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ" (N4, 2009). В номере: передовая Владимира БОНДАРЕНКО, посвященная 200-летию со дня рождения Н.В.ГОГОЛЯ; мемуары Станислава КУНЯЕВА; проза Мастера ВЭНА, Александра ДЬЯЧЕНКО и Анатолия ЕРМИЛОВА; стихи Дианы КАН и Михаила ПОПОВА; Николай ПЕРЕЯСЛОВ — переводы болгарских поэтов Веселина ГЕОРГИЕВА и Елки НЯГОЛОВОЙ; Вячеслав ЛОЖКО пишет о Николае ГУМИЛЁВЕ, Андрей РУДАЛЁВ — о Захаре ПРИЛЕПИНЕ. Кроме того, в номере — поздравления китайского русиста Чжана ТИУ с 50-летием Союза писателей России, публицистика Дениса КОВАЛЕНКО и Юрия ПАВЛОВА, хроника писательской жизни, а также традиционная поэтическая пародия Евгения НЕФЁДОВА.
"ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ", ведущую литературную газету России, можно выписать во всех отделениях связи по объединённому каталогу "Газеты и Журналы России", индекс 26260. В Москве газету можно приобрести в редакции газет "День литературы" и "Завтра", а также в книжных лавках СП России (Комсомольский пр., 13), Литинститута (Тверской бульвар, 25), ЦДЛ (Б.Никитская, 53) и в редакции "Нашего современника" (Цветной бульвар, 32).
Наш телефон: (499) 246-00-54; e-mail: [email protected] /* */; электронная версия: http://zavtra.ru/
Главный редактор — Владимир БОНДАРЕНКО.
Борис Белокуров ТЕНЬ «КАРАВЕЛЛЫ»
"Трое с площади Карронад" (Россия, 2008, режиссёр — Виктор Волков, в ролях — Максим Лабастов, Коля Спиридонов, Наталья Коренная, Дима Кузьмин, Ваня Денисов, Женя Воронин, Диана Шпак, Яна Кан, Миша Акимов, Антон Воловик, Екатерина Васильева, Татьяна Конюхова, Анатолий Кузнецов, Геннадий Юхтин, Сергей Загребнев, Павел Ордин, Евгений Березовский, Игорь Неведров, Василий Седых, Геннадий Храпунков, Юрий Дуванов, Татьяна Шитова).
"Пожилые мужчины забыли — да и не хотят вспоминать — то неукротимое, пронзительное и жгучее, из-за чего, потеряв покой, мальчишка в отчаянии зарывается лицом в побеги овса, молотит кулаками по земле, всхлипывает и скулит: "Господи, Господи!"
Джон Стейнбек
ИМПЕРИЯ ИДЁТ К УПАДКУ, когда перестаёт обращать внимание на собственные постулаты и кодексы, предания и поэмы. Базис без надстройки нелеп, как шпиль без флюгера, "Кошмар на улице Вязов" без Крюгера. Брешь в цензорской защите приводит к изменению строя, а хорошо это или плохо — вопрос из серии "Что лучше, с хайром в армии или в наручниках на флоте?". Ничто не вечно, и будет просто сезонное изменение, перетасовка вех. Так христианская вера мало-помалу источила Рим.
В начале 80-х годов малоинтересная даже для советского ребёнка газета "Пионерская правда" нежданно-негаданно приобрела культовый статус, взявшись печатать с продолжением вещь Владислава Крапивина "Трое с площади Карронад" — бомбу замедленного действия. Публикация эта (своей продолжительностью зашедшая на срок парижских романов-фельетонов Эжена Сю) здорово скрасила досуг тех юных, кто был склонен к бунту. Газету можно было взять с собой и, игнорируя рутину физкультуры и алгебры, читать на уроках. Попутно расставаясь с модельными иллюзиями "Взрослые всегда правы" и "Родители знают, что говорят". Многие из прочитавших книгу впоследствии выбрали "Не верь, не бойся, не проси" — это их право. Остальные развалили страну.
Крапивин предлагал пионерам следующий сильный сюжет. Жил-был в сером и сухопутном Усть-Каменске тихий пятиклассник Слава Семибратов. И было у него в жизни мало хорошего: детство без отца, "гулкая, похожая на вокзал школа", по-своему несчастная и кроткая, но вконец запутавшаяся мать да отчим с двустволкой, направленной в сердце мальчишки. Плюс библиотека и удар коробкой с акварелью в морду раскормленного гопника. Затем Семибратов переехал в Севастополь, город, овеянный романтикой героического милитаризма береговых батарей, и воспрял духом. В первый же день он познакомился со своим сверстником Тимом. Этот накануне выступил так: угнал отбывшую свой век баркентину "Сатурн", из которой собрались сделать плавучий ресторан. Угнал с целью разбить её о бетонные сваи причала. Чтобы никому не досталась. Ибо "некоторые люди не понимают разницы между парусником и пивной".
Понятно, что Семибратов не мог просто так пройти мимо такого отчаянного веснушчатого чуда. Мальчики тут же влюбились друг в друга и, общаясь между собой лишь кодовыми сигналами трёхфлажного "Международного свода", совершили множество героических дел. Но мама Славы в очередном пароксизме личной жизни попыталась увести парня обратно, на Урал: "Слали матери истребители и ломали им крылья белые". И тогда Тим кратчайшим путём рванул на яхте через штормовой залив, перехватил поезд и корабельной цепью приковал товарища к столбу. А ключ выбросил в придорожные заросли. Для надёжности.
Даже из столь скоропалительного пересказа можно понять, что такая история могла сильно подействовать на неокрепшие умы. О сюжете приходится говорить так подробно ещё и потому, что место Крапивина в отечественной словесности до сих пор сродни "второму подполью". Он более чем востребован, издательство "Эксмо" не успевает печатать дополнительные тиражи сине-белых томиков полного собрания его прозы, а между тем что-то я не припомню ни одной (!) публикации, в которой книги Крапивина хотя бы как-то — не принимать же всерьёз надоевшее сравнение его прозы с готическими романами — анализировались. Возможно, это как раз и хорошо! Принципиально отгородившись от всего, что ему ненавистно, непробиваемыми стенами морских справочников и карт, Владислав Петрович Крапивин сидит сиднем в Екатеринбурге, пишет всё новые и новые романы, в которых речь идёт уже о современности, а эскалация жестокости порой перехлёстывает через край ("Гуси-гуси, га-га-га", "Помоги мне в пути", "Ампула Грина"), изредка выбирается в автопробеги по России и является главной — и единственной — достопримечательностью своего города. Своими глазами видел раздел в одной из букинистических лавок экс-Свердловска. "Историческая проза", "детективы", "фантастика" и… "Владислав Крапивин"! Тот редкий случай, когда имя человека становится названием литературного жанра.