Р.А.Б.

– Да? Странно, куда же она подевалась?

В конце экскурсии мы заходим в просторную гостиную, все пространство которой занимают три предмета: большой кожаный диван, барная стойка в углу и гигантских размеров телевизор с ультратонким, в палец толщиной, экраном.

– Ну как вам у нас? – плюхаясь на диван, вопрошает мама.

– Очень… очень красиво, – мямлю я, – необычно так.

Последнее замечание – единственное слово, способное правдиво описать квартиру, которая выглядит так, словно обдолбанный дизайнер задумал ее как «вопиюще роскошное готическое барокко, плавно переходящее в китайский императорский стиль с элементами русского дворянского зодчества, переплетенного с ультрасовременным элитным радикал-техно, сделанное руками слепых молдован, страдающих невосприимчивостью к цвету». Хотя понятно, что никакого дизайнера-наркомана тут не было и все это художество – компот из фотографий «самый модный дизайн сезона», опубликованных в журнале «Архидом» за последние десять лет и кропотливо собранных Еленой Игоревной.

– А какая вам комната больше всего понравилась? – не унимается мама.

– Мне… – честно говоря, я даже не усвоил, сколько в квартире комнат, пять или шесть. – Мне больше всего нравится гостиная, – нашелся я, понимая, что это единственное пространство, которое я смог бы описать.

– Гостиная? – удивляется мама, – хотя… мне она тоже очень нравится.

– «Попал не целясь», – выдыхаю я.

– А-ха-ха-ха-ха! – вскинув руки вверх, истерично ржет Светка, забыв о том, что под «экстази» находится только она.

– Света, ты что? – оборачивается к ней мать.

– Я? – Светка вздрагивает. – Реклама смешная, мам. – Пульт в руках и включенный телевизор, в который она вперилась, помогает ей отовраться.

– Света, сделай погромче, мы все хотим посмотреть, правда, Саша?

– Ну да, – вторю я, хотя рекламу вообще не смотрю.

– Вы тут пока поворкуйте, а я пойду в столовую, накрою, – широко улыбается мама, поправляя рукой волосы.

– Ты чего, сдурела? – толкаю я Светку, как только ее мать выходит из комнаты. – Она же все поймет сейчас.

– Да ладно, я первый раз, что ли, дома жру? – Лицо ее не выражает никаких эмоций. – Скоро все равно отпустит.

Светка добавляет звук, и рекламные ролики начинают обволакивать меня.

Возвращается Елена Игоревна.

– Все-таки телевизор с функцией «звук вокруг» это невероятно, – говорит она. – Кстати, Саша, вы много платите по кредитам?

– Почти погасил за второе коммерческое образование. Да еще пара кредитов за бытовую технику. Вот и все.

– Ничего, еще наберете. Дело житейское. Это же нормально, когда человек берет кредиты, правда, Свет?

Значит, его волнует собственное будущее и будущее его детей.

– Конечно, – отзывается Света.

«Ага. Особенно если он кредитуется под шлюх и посещение клубных вечеринок», – думаю я про свои кредиты.

Какое-то время мы молча грызем фисташки.

– Саша, а у вас сколько кабельных каналов? – осведомляется Елена Игоревна.

– Штук десять.

– А у ваших родителей?

– Мама месяц назад подписалась на пакет из пятидесяти, – вру я.

– Мамы всегда знают что делать, – хлопает в ладоши Елена Игоревна. – Это ведь так просто и так здорово! А у нас теперь, с новой тарелкой, возможности интерактивного голосования в реалити-шоу и бесплатное расширение пакета кабельных каналов до двухсот. Правда здорово? – внезапно она растопыривает пальцы в разные стороны и заливисто хохочет.

– Класс! – Светка так же заливисто хохочет, растопырив пальцы. В этот момент я думаю, что мама и дочь безумно похожи.

– А вы успеваете смотреть все двести каналов? – почему-то спрашиваю я.

– Саша, – наставительно говорит Елена Игоревна, – ты еще очень молод. Запомни: все, что дают бесплатно, стоит того, чтобы это взять.

– И что тут дают бесплатно? – вклинивается в беседу вошедший папа.

– Ты уже поработал? – улыбается мать. – Тогда пойдемте к столу.

– Если есть приказ, надо выполнять, – разводит руками Андрей Александрович.

Мы проходим в столовую, садимся за стол, и я оглядываю поляну. На столе салат «Оливье», разнообразные нарезки, суши «Столичные» с лососем и искусственной черной икрой, большая плошка этой икры, утопающей во льду, салат «Огни Москвы» с креветками, рукколой, крабовым мясом и красной икрой, холодец с хреном васаби, и странно большие, видимо геномодифицированные крабовые клешни. В общем, все выглядит «достаточно элитно», как пишут глянцевые журналы.

– Это очень удобно. Я купила карточку «Малина», и они связали все мои дисконтные программы воедино. А в «Малине», ну, вы знаете, – продолжает комментировать мамаша.

– Там много всяких магазинов вроде «ИKEA», или «Ашан», или «Мега», – предполагаю я.

– Да, да, вот именно! – оживляется Елена Игоревна. – Там и продуктовые сети, и парфюмерные, и электроника, и мебель. Я с этой картой экономлю массу времени. Во-первых – одна база для всех: тут и магазины, и банк, и страховая. Вся твоя история как на ладони. Время получения потребительского кредита для обладателей «Малины» – семь минут. Во-вторых, на основании моих покупок за последние три месяца они формируют «wishlist» и приcылают мне промоакции только тех продуктов, которые я обычно покупаю. Ну, или сходной товарной группы. – Она опять поправляет прическу.

– Здорово, – я пытаюсь подцепить ложкой краба. – А они что, фиксируют все ваши покупки, даже те, что вы делаете в магазинах, не имеющих отношения к «Малине»?

Мама и Света одновременно поднимают на меня глаза. В глазах мамы непонимание.

– А мы не делаем покупок в магазинах, не входящих в программу «Малина»… Зачем? Это невыгодно, правда? – Мама по очереди обводит глазами Свету и отца, будто призывая их в свидетели.

Света, опустив голову, водит вилкой по тарелке. «Идиот, – думаю я про себя, – баран тупой. Конечно, они не покупают ничего в других магазинах. У них же там нет таких скидок».

Я делаю попытку реабилитироваться:

– А рестораны, например, кино, кафе? Эти покупки учитываются?

Мама и дочь расслабляются. Света даже улыбается мне.

– К сожалению, пока нет. – Елена Игоревна делает глоток вина и продолжает с довольным видом: – Света давно мечтает о том, чтобы в «Малину» вошли косметические салоны и кафе с дискотеками, которые вы так любите. – Она шутливо грозит нам пальцем. – Все про вас знаю!

– Наверняка скоро и они войдут. Глобализируются и всем будет очень удобно, – резюмирую я, чувствуя, что неловкость преодолена.

– Вообще-то, мамочка, мы ходим только в кино или театр. А тебя послушать, так мы какие-то мещанские тусовщики. – Света прыскает со смеху.

– Что значит мещанские? – переспрашивает отец.

– Андрей, это сленг такой, не обращай внимания. Почему вы так мало едите? Я старалась, готовила, а вы прям как на диете, – укоризненно говорит Елена. – Саша, немедленно возьми икры!

Как-то плавно мы перешли на «ты», думается мне, это из-за вина или из-за «Малины»?

Я принимаю плошку и накладываю себе на тарелку черную икру с крупными матовыми зернами. Все дружно повторяют мой маневр. Отец наливает себе и мне коньяка, мама пьет вино, Света продолжает пить диетическую колу. Видно, ее еще не отпустило. Все дружно начинают жевать икру, причмокивая, будто бы от удовольствия. Или они ее на самом деле любят? Повисает пауза.

– Мне мама рассказывала, что раньше черная икра была настоящая и продавалась только в праздничных наборах. – Я пытаюсь поддержать угасший разговор.

– Поэтому раньше она и стоила очень дорого. – Андрей Александрович поднимает указательный палец кверху.

– А теперь ее делают из нефти, – обнаруживает нехилую эрудицию мамаша.

– Вообще есть в этом что-то такое, – Светка мечтательно закатывает глаза, – в нефти. Что-то магическое. Из нефти делают и бензин, и икру, и алмазы, и косметику, и еще какие-то продукты. Она – универсальный продукт, поэтому такой дорогой.

– И ее мало, – уточняет отец.

– Ну да. Конечно. – Светка сначала соглашается, потом недоуменно смотрит на него и поправляет челку. – Интересно, когда нефть кончится, из чего будут делать икру? Опять из рыб? А косметику?