Страница 14 из 30
— А если ты там влюбишься в кого-нибудь? В высокого, уверенного — столица всё-таки, хоть и…
— Да что же это такое? — В её голосе послышалась мука. — Ты что, поссориться хочешь?
Лена на секунду отвернулась, как будто ей срочно понадобилось глянуть на трамвайную остановку. Когда она вновь глянула Жене в глаза, голос уже был спокоен.
— Это тебе тоже твои голоса наговорили? А про тебя что они говорят? Или в Грозном влюбиться невозможно?
— Нет, голос про тебя ничего не говорил. Это я сам.…Прости. А про меня, про меня непонятно.
— Непонятно, влюбишься или нет?
— Да нет, Лена, нет! Я чувствую — там речь идёт о чём-то другом. О помощи какой-то… Ладно, ерунда это всё, проехали! — Женя тихонько прикоснулся к её щеке, провёл пальцами по шее и, ощутив, как вздрагивает гладкая кожа, понял, что тревоги больше не осталось. Лена смотрела на него распахнутыми глазами, они были как её улыбка. И губы были полуоткрыты. Тогда Женя наклонился и бесконечно осторожно коснулся её губ своими.
Их было двое.
Женя оторвался от её губ. Несколько мгновений они стояли молча, глядя друг другу в глаза и, наверное, последний раз почувствовали счастье. Они этого ещё не знали. Потом Женя глубоко вздохнул, наклонился и поцеловал её снова.
В небольшой церквушке на улице Ленина зазвонили колокола. Звон, томительный и умиротворяющий, прошествовал по улице, накрыл почти совсем уже зелёный клён и двух то ли детей, то ли взрослых под ним.
— Какая хорошая примета! — улыбнулась Лена.
— Колокола звонят к обедне, то есть к обеду, — объявил Женя, — а они дело знают туго!
— И молчит! — воскликнула она и полезла в сумочку. — Погоди, у меня же шоколадка есть для голодающих. Во! Держи!
— Это разве еда? — уныло глядя на прямоугольник «Гвардейского», протянул Женя. — Впрочем… — отломил половинку Лене.
Женя разом заглотил свою пайку и стал демонстративно следить, как Лена аккуратно откусывает маленькие кусочки. Лена засмеялась, протянула ему микроскопический кусочек. Женя слизнул его с руки и закатил в восторге глаза.
— Жень, а почему ты на вечер идти не хочешь?
— А чего я там не видел, — рассеяно ответил он, не сводя глаз с шоколадки. Куча людей, тебя все будут приглашать, а я сойду с ума от ревности и похудею. Не хочу на вечер — хочу зажиматься, целоваться и …
— Стоп! На ещё кусочек, остынь. Зажиматься, как ты изволишь выражаться, можно и под музыку. И целоваться можно — в щёчку.
— Фи! Как ты долго ешь! Я не хочу в щёчку! — объяснил Женя. — Не хочу мимоходом. И вообще — не хочу стоя. Я хочу сидя, а ещё лучше лёжа, как древние греки!
— Болтун! — последний кусочек бывшей шоколадки проследовал Жене в рот. — А на лопате ты ничего не хочешь? Грек тоже мне.… И всё равно, как первый раз уже не получится никогда.
— Это в Баксане? — он немного подумал. — Ну почему? А в Киеве, что хуже было? Помнишь, как мы заперлись в пустой комнате? Там были кровати с металлической сеткой и даже без матрацев — даже сесть было невозможно… Инквизиторы!
— А в дверь всё время кто-то ломился, пока не вылетел стул, ножку которого ты засунул в ручку, — подхватила Лена. — Нет, первый раз, в палатке — это…это…
— Помню, я Лена, помню, — мягко сказал Женя и тут же засмеялся. — А в поезде? Вот уж представление для всех было!
Колокольный звон затих, и сразу стало заметно, что уже скоро начнёт темнеть. А значит надо идти, и сказка опять кончилась, как кончается она всегда. Только гипсовые пионеры на кинотеатре «Родина» никуда не спешили со своими горнами. На мальчике сидел, прихорашиваясь, голубь, мальчику было всё равно — он смотрел вдаль взглядом разведчика. Что он там видел? Может, счастливое будущее.
— Ну что пошли? — видно было, что и ей хочется другого.
— Не люблю я улицу Ленина после Родины, — рассеянно заметил Женя. — Заборы, заборы — спрятаться негде, если приспичит. Фи, мадемуазель, я же не об этом! Вот уж, каждый думает в меру своей испорченности! — Лена шутливо стукнула его по спине. — Я имею в виду, что даже поцеловаться негде.…Слушай, знаешь Петьку-предсказателя? Ну, я тебе рассказывал? Так вот он утверждает, что в будущем целоваться будут где угодно — на улице, на площади, в транспорте.
— Кошмар! — засмеялась Лена. — Интересно, мы доживём до этого его будущего?
— Доживём! Он странный пацанёнок. Говорит, что трамвай с улицы Ленина скоро уберут. Ну, это и так всем известно, только он говорит, что это будет очень скоро. Домишки эти все сломают и понастроят девятиэтажек. Называться они будут…подожди, подожди.… А, «Богатырь»! Он даже утверждает, что туда перенесут кинотеатр «Юность», только он будет очень большой, широкоформатный.
— А макухой в его будущем там будет пахнуть? Ну, что пошли, — повторила Лена. — До Пионерской?
— Пошли, — вздохнул Женя. — Только давай до Минутки. А на Пионерской, я в магазине колбасы куплю.
И они пошли. Может быть последний раз, но они этого не знали.
Их было двое.
Сон № 9. Последняя весна
Чтобы ни с кем не встречаться, Женя перешёл на другую сторону проспекта Революции, бесцельно постоял около Госбанка, по привычке поглядывая в сторону школы. Опомнился, прошёл по Комсомольской до сберегательной кассы, опять остановился. Прошло уже больше недели, но привыкнуть, что больше не надо никого ждать, пока никак не получалось. Хлопали двери сберкассы, впуская и выпуская народ, жаждущий материального благополучия, светило майское солнце, а на душе было тоскливо и пусто.
Крытый фургон свернул с Комсомольской, засигналил перед закрытыми воротами двора Госбанка. Когда-то это был очень интересный двор, наверное, единственный в своём роде. В нём вперемешку находились и кабинеты работников банка, и жилые квартиры. В некоторые квартиры надо было подниматься по узким металлическим лестницам снаружи дома. Поперёк двора на разной высоте были натянуты верёвки, на которых постоянно сушилось бельё. Работники банка морщили носы: в кабинетах стоял неистребимый запах борща. Чтобы во двор, из которого можно было попасть в святая святых банка, не ходили все подряд, на воротах постоянно дежурил милиционер. А ещё во дворе был громадный подвал. Подвал этот, по преданиям, переходил в подземный ход, который тянулся аж до самого вокзала. На случай внезапной эвакуации. В пятом классе у Жени жил здесь друг Мишка и они потратили немало времени на поиски подземного хода.
Давным-давно расселили отсюда всех жителей, давным-давно Женин друг переехал в микрорайон. Так и остался не найденным подземный ход и вряд ли кто теперь его найдёт.