Страница 43 из 104
1) территория (важны ее географические пределы);
2) плотность населения;
3) однородность или неоднородность населения;
4) державные задачи государства;
5) хозяйственные задачи страны;
6) религиозная принадлежность народа или народов государства;
7) социальная структура общества;
8) культурный уровень народа или народов;
9) уклад народного характера или характеров.
Из этих характеристик мы видим, что единого мерила, некоего образцового строя в природе существовать не может. Кроме того, понятно, что на долю Российской империи выпали трудности самого разного характера в деле приведения всех разноплановых характеристик страны к единому знаменателю полноценной государственной и гражданской жизни. Идея государства-учреждения, представленная в истории монархическим началом, стала поистине творческой идеей для России, в рамках которой только и мог быть возможен настолько невозможный имперский проект при наличии столь разновекторных «вводных». Впрочем, история столь грандиозных империй, как Российская и Британская, свидетельствует о возможности корпоративного начала и даже желательности его на нижних ярусах общественно-государственной пирамиды. И все же государство, по самому своему существу, есть организация не частноправовая и добровольно-свободная, наподобие кооператива, а «публично-правовая, властно-повелительная, обязательно-принудительная», по определению И.А. Ильина.
И этим одним уже предопределено, что оно не может и не должно превращаться в кооперативную «шарашку», когда один из членов кооператива, ответственный, например, за Чукотку, берет и на кооперативные средства покупает лично себе подарок — футбольный клуб в Англии. При этом он уверяет членов кооператива, что купил клуб на средства, которые не являлись кооперативным фондом, а были теми деньгами, которые мама давала ему на школьные завтраки, а он их экономил, дабы воплотить детскую мечту, и т. п.
Творческая задача государственного развития не может позволить существование в теле государства таких паразитарных объединений. Самовольное изъятие общественного ресурса из копилки учреждения невозможно. Уже сам факт покупки губернатором Чукотки футбольного клуба на экспроприированные средства из кооперативного «общака» свидетельствует о том, что мы с вами живем где угодно, только не в государстве. Да и в корпорации под вывеской «РФ» не все в порядке с корпоративной дисциплиной. Но это общеизвестный факт. Важно заметить, что словосочетание «демократ-государственник» есть нонсенс по несовместимой природе двух начал!
Но есть и еще один примечательный парадокс современной политической и экономической ситуации в России. Не секрет, что в государстве, которое на словах озабочено исключительно экономическими проблемами, совершенно невозможно заниматься частным бизнесом. Оно в лице чиновничества не только душит поборами частную инициативу, но и не дает ей жить вообще. Дело в том, что современная власть в России видит себя исключительно в роли распределителя денежной массы и кондуктора ее движения. Частный бизнес — невыносимый конкурент для сегодняшней окологосударственной корпорации на этом, столь дорогом во всех смыслах, поприще. Поэтому и нет для частной инициативы большего врага, чем современный корпоративный клан, узурпировавший государственную власть. Либерализм же, вопреки всем заверениям, есть тормоз на пути развития такой инициативы, поле внеэкономического соперничества индивидуумов и групп, которое лукаво называется рынком. Честное экономическое соревнование возможно только в сильном государстве с независимой от партий и выборов авторитетной и наследственной властью!
Еще античные философы убежденно говорили, что править в государстве должны лучшие. Никто никогда с этим не спорил. Демократия могла бы заслуживать поддержку у сторонников традиционной государственности, коли она могла бы по природе своей осуществлять подбор и продвижение наверх лучших людей. Но, увы, — вся история человечества свидетельствует о том, что демократия, возведенная в государственный принцип, осуществляет набор не лучших, а худших, неминуемо становясь охлократией. С другой стороны, аристократия, предоставленная самой себе, вырождается в олигархию, которая неминуемо срастается с подпирающей снизу охлократией, поэтому мы имеем в РФ, да и в Европе, то, что имеем. Подлинной же аристократией в государстве может быть та, которая не вырождается и не вредит общегосударственному делу, поскольку открыта для вхождения в нее лучших сынов народа.
Что же может уравновесить, сохранить и соблюсти здоровую меру в столь необходимых для общественной и государственной жизни институтах демократии и аристократии? Только монархия. При этом и сама она нуждается в подлинной аристократии, которую подлинная демократия подпитывает снизу лучшими сынами народа, чтобы не выродиться в тиранию!
Для истинного государственного деятеля важно духовное и нравственное качество личности. В этом его государственная политическая ценность. Разве может партия, сословие или класс, исходя только из своих корпоративных интересов, выдвигать наверх столь уникальный человеческий материал? Никогда! Государственное дело ищет единого, общего, всенародного интереса, а не частных вожделений. Народный же интерес не может определяться только из политических пристрастий группы или индивидуума. Он вообще непознаваем вне длительного исторического процесса и не может быть составлен из арифметической суммы потребностей дня. Тоталитарный владыка, халиф на час, не способен выявить это народное благо из опыта своего правления или из своих политических убеждений. Интерес народа есть сокровище долгого исторического опыта этноса на его путях к высшим, религиозным идеалам. Подобное благо может быть правильно оценено только такой верховной властью, которая сама проходит с народом долгим историческим путем побед и поражений, удач и трагедий — исключительно наследственной монархической властью!
Россия как национально-политическое явление была создана сильной государственной властью. Строго говоря, само выражение «сильная власть» должно считаться странным и излишним, ведь власть сама по себе есть общественно-обособленная и организованная сила. В этом ее сущность и назначение. Власть есть средоточие и живое воплощение уполномоченной через инициацию религиозным институтом (в нашем случае Церковью) могущественной по ее неземному происхождению воли, которую все признают, уважая и почитая ее, особым институтом (несть власти не от Бога). Власть и сила в этом контексте синонимы.
Русский народ от начала своего национального бытия был поставлен перед выбором: или сильный государственный центр в лице самодержца, или распыление на дорогах истории. Сильная власть — не есть власть тоталитарная, чьи внешние атрибуты силы и принуждения лишь свидетельствуют о ее слабости и внутренне осознанной «неканоничности». Сила власти, прежде всего, выражается в ее духовно-государственном авторитете, опирающемся на священные принципы властвования. Сила власти — в ее духовном достоинстве, правде и религиозно осознанной ответственности.