Не искушай меня

– Дежардан говорил, что вы последнее время совсем отошли от дел, и о том, каким образом направить вас на путь истинный. Прозвучала фраза, что вину за это следует возложить на мадемуазель Пиккар.

Филипп постучал пальцами по колену:

– Ты можешь назвать имя его посетителя?

– К сожалению, нет. Он ушел через другую дверь.

Филипп вздохнул, глядя на огонь в камине. Этот дом был значительно меньше того, что он делил с женой, но именно это жилище стало для него настоящим домом. Благодаря Маргарите.

Кто мог предвидеть, что приглашение на бал к Фонтинеску, которое он так неохотно принял, станет поворотной точкой в его жизни?

Филипп мысленно улыбнулся. Он и представления не имел, насколько его беспорядочный образ жизни, охваченной жестокой борьбой, испортил его. До тех пор пока Маргарита не заставила его об этом задуматься.

– Ты такой напряженный, – заметила она как-то вечером, массируя его затылок и плечи. – Может, я могу чем-то тебе помочь?

На краткий миг Филипп задумался, решая, не стоит ли ему сбросить брюки и на пару часов отдаться бурному сексу, но вместо этого стал рассказывать ей о вещах, о которых никому не решился бы рассказать. Она внимательно слушала, и, задавая вопросы по ходу беседы, подсказала ему легкий выход из трудного положения.

– Какая ты у меня умная, – сказал он тогда со смехом.

– Умная, если выбрала тебя, – ответила она с шаловливой улыбкой.

В нем не было ни малейших сомнений в том, что если бы он даже знал заранее, насколько встреча с ней его изменит, он ничего не стал бы менять. Ее красота неустанно восхищала его и радовала, но любовь его она завоевала своим чистым сердцем и невинностью. Любовь к ней подарила ему чувство гармонии с: самим собой и с миром, то удивительное чувство, которое как он думал, таким, как он не дано испытать в жизни. Счастье его было почти совершенным единственное, что омрачало его, – это сознание невозможности дать ей свое имя и титул.

Филипп сделал глубокий вдох и посмотрел на Тьерри:

– Еще что-нибудь?

– Нет. Это все.

– Благодарен тебе. – Филипп встал и направился к стоявшему в углу гостиной секретеру. Открыв его, он достал маленький кошелек. Тьерри с улыбкой принял монету, после чего немедленно удалился. Филипп покинул гостиную, как только посетитель ушел, и велел дворецкому отправляться спать.

Через; пару минут он уже был в спальне. Маргарита лежала на боку, и ее роскошные золотистые локоны разметались по подушке, а синие, как сапфиры, глаза сонно моргали. В свете единственной свечи, горевшей на столике возле кровати, ее бледная кожа приобретала золотисто-кремовый оттенок. Она протянула Филиппу руку, и в груди его защемило при виде ее, такой нежной и ласковой, так терпеливо ждущей его. Другие женщины говорили ему о своей любви, но с таким пылом и страстью, как Маргарита, – никогда. Он чувствовал ее глубокую привязанность к нему, и эта привязанность была бесценна. Никто и ничто никогда не отнимут у него его любовь, его Маргариту.

Он скинул халат и обошел кровать, чтобы скользнуть под одеяло. Он обнял ее со спины и переплел пальцы с ее пальцами.

– Что-то случилось? – спросила она.

– Ничего.

– Но ты обеспокоен, я это чувствую. – Она повернулась к нему лицом в его объятиях. – Я знаю, как заставить тебя рассказать, – промурлыкала Маргарита.

– Лиса. – Филипп поцеловал ее в кончик носа и застонал от удовольствия, когда она провела своей шелковистой ножкой по его ноге. Он передал ей содержание разговора с Тьерри и погладил ее по спине, почувствовав, что она напряжена. – Не бойся. Это всего лишь мелочь. Досадная, но мелочь.

– И как ты намерен поступить?

– У Дежардана высокие устремления. Ему хочется, чтобы каждый, кто работает на него, выказывал такое же рвение. А я не лезу из кожи вон, что лишний раз подтвердилось, когда я наотрез отказался от выполнения миссии, для которой должен уехать в Польшу.

– Из-за меня?

– Ты куда очаровательнее любой польки, любовь моя. – Филипп поцеловал ее в лоб. – Есть и другие, которые готовы работать так, как он того требует.

Маргарита приподнялась на локте и посмотрела на него сверху вниз.

– И он позволит тебе просто взять и отстраниться от дел?

– А что еще ему остается? Кроме того, если он считает, что я так запустил дела, что ему приходится утруждать себя заботами о моей личной жизни, то мой отход от дел должен стать для него облегчением.

Она провела ладонью по его груди.

– Будь осторожен. Просто пообещай мне, что будешь осторожен.

Филипп перехватил ее руку и поднес к губам.

– Обещаю.

Потом он опустил ее на кровать и накрыл губами ее губы, заставив ее, пусть на время, забыть обо всем, отдавшись страсти.

Виконт Дежардан принимал у себя близких друзей и знакомых политиков. Вечер удался на славу. Гости веселились от души. Хозяин дома был в ударе. Он как раз смеялся над удачной шуткой одного из гостей, когда заметил какое-то подозрительное движение у двери, ведущей в холл.

Он извинился и, встав с кресла, с напускной беспечностью направился к слуге, который делал ему какие-то знаки.

Дежардан вышел из комнаты и, закрыв на задвижку дверь, вопросительно приподнял бровь, глядя на ждавшего в холле курьера.

– Я сделал то, что вы велели, – сказал Тьерри.

– Отлично. – Виконт улыбнулся.

Тьерри протянул виконту конверт без адреса с черной сургучной печатью. В ложе из сургуча сиял рубин правильной округлой формы превосходной огранки.

– Меня также попросили передать вам это письмо. Я направлялся к вам, когда недалеко отсюда, в начале улицы, возле меня остановилась карета, и из окна мне передали вот этот конверт.

Дежардан замер.

– Ты видел того, кто передал письмо?

– Нет. На карете не было герба, и шторы были задернуты. Я видел лишь руку в перчатке. Ничего больше.

Как обычно. Первое письмо пришло несколько месяцев назад. И то письмо тоже передал Дежардану его курьер Тьерри, из чего напрашивался вывод, что автор посланий как-то связан с секретной службой короля. Знать бы только, что это за человек, какое он занимает положение и чем так насолил ему Сен-Мартен.

Кивнув, виконт взял конверт и отпустил Тьерри. Вместо того чтобы вернуться к гостям, веселившимся в столовой, виконт направился в сторону, противоположную той, где находились гости, к черному ходу, ведущему на кухню и ту половину дома, где жила прислуга. Виконт прошел через кухню и оттуда по каменным ступеням спустился вниз, в винную кладовую. Конверт был у него в кармане. Виконт знал, что конверт пуст. В нем не было ни слова. Получив с дюжину таких посланий, Дежардан был в этом уверен.

На конверте была лишь печать с гравировкой, не позволяющей определить почерк «Эспри». Рубин был платой за содействие. Дежардан уже получал вознаграждения от Эспри в форме серебряных монет и драгоценных камней. Разумный способ оплаты, потому что жена Дежардана обожала драгоценности, а происхождение камня без оправы проследить куда труднее, чем когда он украшает собой перстень или подвеску.

Дежардан прикрыл за собой дверь, ведущую в кладовую. Здесь, в подвале, гул, что стоял на кухне, отдавался лишь глухим рокотом. Он обогнул стеллаж от пола до потолка и оказался перед маленькой обшитой деревянным брусом дверью, ведущей в катакомбы. Эта дверь была слегка приоткрыта.

– Оставайтесь на месте, – произнес низкий скрипучий голос, напоминавший скрежет металла о стекло. От этого зловещего голоса мурашки бежали по коже.

Дежардан остановился.

– Дело сделано?

– Зерна попали в землю, – сказал виконт.

– Хорошо.

– Сен-Мартен ухватится за нее еще крепче теперь, когда он почувствовал угрозу.

– Я думал, что она надоест ему гораздо раньше, – пробормотал Дежардан.

– Я предупреждал вас, что с Маргаритой Пиккар будет по-другому. И это обстоятельство создает базу для нашего сотрудничества. Вас это должно радовать, ибо ваше содействие щедро оплачивается. – Эспри выдержал многозначительную паузу. – Ее домогается де Гренье. Он молод и красив. Сен-Мартену будет очень больно, когда она достанется де Гренье.