Страница 7 из 24
— Вы же меня записали с ее женихом! — и показывает на другую молодоженку. — А моего мужа отдали ей!!!
Я даже рот разинула. А вся четверка опять загалдела:
— Да! Да! Правда! Она говорит правду! Мы будем жаловаться!
Вы понимаете, товарищи? Оказывается, это я сама, когда бегала на консультацию к заведующему по поводу помарки в паспорте, потом перепутала паспорта и, действительно, зарегистрировала их крест-накрест!.. Что ты будешь делать?!
А молодожены продолжают наседать:
— Сейчас же перерегистрируйте нас обратно! Скорее!
И еще вся очередь начинает шуметь, словно их всех касается это недоразумение. Народ ворчит:
— Э, да тут нужно держать ухо востро!.. Не то тебя запишут бог знает с кем либо заместо брака развод оформят, а то и — похороны…
Я хочу соблюсти мой собственный авторитет и, наконец, авторитет нашего солидного учреждения и говорю им:
— Товарищи, попрошу тишины: работать в таких условиях я отказываюсь. Это — во-первых. А во-вторых: еще надо проверить ваши безответственные заявления, товарищи брачавшиеся. Предъявите ваши паспорта и свидетельства, которые я вам выдала!
— Пожалуйста! Вот они!
Я рассматриваю документы и вижу, что воистину я их соединила по принципу кадрили… Знаете, есть такой старинный танец, в котором кавалеры и дамы меняются местами?.. Что же теперь делать? Запись аннулировать не так просто. И притом: ошибка-то — моя… Все ж таки я пытаюсь соблюсти свое достоинство. Я им заявляю:
— Да, действительно, есть известное несоответствиеце между сегодняшними вашими брачными записями в книге и предварительными заявлениями от вас же — то есть от обеих парочек…
Тут все, кто это слышит, как загалдят:
— Ничего себе «несоответствиеце»! Что ж у вас тут делается, если людей венчают по произволу отдельных работников?!
Понятно, что под «отдельными работниками» они подразумевают меня одну. Мне делается не по себе, поскольку народ прямо разбушевался… Но я подымаю руки перед собою, будто ладонями отодвигаю всех в воздухе, и успокаиваю эту толпу брачащихся и родственников:
— Тихо, тихо, тихо, товарищи! Повторяю: в подобной обстановке я за правильность записей ручаться не могу!.. Безусловно, мы исправим эту ошибку, которая вкралась в нашу книгу совершенно напрасно, но на это мне нужно время! Так?..
Тогда один из неправильно мною женатых — как сейчас помню, военный, старший лейтенант, — он начинает волноваться еще больше… Он произносит:
— Какое «время», когда я сегодня в шестнадцать ноль-ноль убываю к месту службы — на Алтай?!
Я просто не знаю: что ему ответить? И вдруг его невеста — то есть теперь уже жена, но не та, с которою я его неправильно зарегистрировала, а как раз другая, та, что была им самим намечена для брака ранее и которая значится в предварительном заявлении, но по моей вине расписана с другим, она его спрашивает с раздражением:
— Это еще что за новости?! Какой такой может быть Алтай?! Ты же меня уверял, что останешься на работе в Москве!
— Да, Лелечка, — отвечает ей старший лейтенант, — сперва предполагалось, что я буду служить тут. Но вчера меня вызвали к начальству, и мне приказано ехать на два года в район Алтая, чтобы…
— Ну, извини меня! — перебивает его эта первоначальная невеста. — Я не дура, чтобы обрекать себя на жизнь в захолустье! Я, может, и согласилась за тебя выйти потому, что намерена остаться в столице!
— Лелечка! Что ты говоришь?! Как же мне быть без тебя?! — Это старший лейтенант жалобно так обращается к ней.
А она отвернулась от него полностью и через плечо показывает большим пальцем на молодоженку № 2, которая из второй пары:
— Можешь захватить с собою эту гражданку. И тем более она с тобою уже зарегистрирована! Ха-ха-ха!..
Вы понимаете, товарищи? Эта особа буквально смеется над своим намеченным заранее мужем. Более того: она тут же спросила молодоженку, как мы ее условно назовем — № 2:
— Гражданочка, а вы поедете с ним на Алтай?
Весь народ так и придвинулся к этой четверке: каждому хочется услышать, что скажет нечаянно зарегистрированная жена офицера. Такая, знаете ли, из себя довольно миловидная девушка лет девятнадцати — не больше. И вдруг мы слышим: эта девушка негромко, но твердо говорит:
— Да. Я поеду, если товарищ офицер сам предложит мне с ним отправиться туда, где он будет работать!
Народ прямо ахнул. И я в том числе. Но тут вступает первоначально намечавшийся супруг этой особы № 2:
— Катя, я, наверное, ослышался… Ведь недоразумение с записью скоро будет исправлено! Мы должны ехать к моей маме в Голицыно, где нас ждут на свадьбу и вообще… чтобы мы там провели медовый месяц…
— Вот именно! — откликается Катя. — От твоей мамы я хоть на Алтай уеду, хоть — на Северный полюс… А в Голицыно мне ехать вообще противно!
Ее намечавшийся муж оглядывается на все стороны и шепчет:
— Ты хоть при людях не срами мою маму… и меня!..
— Мамочке своей передашь от меня привет. А себе самому кланяйся…
— От кого, Катя?!
— От меня же, Вова. Ну, так что же — как оно будет, товарищ старший лей…
— Костя — я. Константин. Я очень рад! Едем на Алтай, Катюша!
— Вот и отлично! А ты, Вова, попроси вот эту гражданку, которая боится Алтая: может быть, она согласится принять участие в свадьбе в Голицыне — в качестве невесты и вообще…
— Катя! Ну как же ты можешь?! Это… это… это я не знаю что!
— А я знаю: избавление отроковицы из пасти чудовища. Отроковица — это я. А чудовище — твоя… кхм… Кстати, Леля, вот вы боитесь ехать на периферию. А вам не страшно будет войти в дом, где свекровь — как бы это выразиться? — пострашнее всех трудностей горной жизни?
— Нет, Катюша, — я правильно вас назвала? — со свекровью я справлюсь. Будьте уверены. Вопрос только в том: подойдет ли мне ваш предполагавшийся муж?.. Ну-ка, Вова… Владимир Семенович, если я правильно прочитала в нашем с вами нечаянном свидетельстве о браке… Правильно? Ну вот и отлично. Расскажите мне немного о себе, о своей работе… ну, и о вашей матушке… В Голицыно у вас — своя дача?
— Дача своя. И участок хороший. А вообще я — научный сотрудник. Пишу диссертацию… квартира в Москве у меня есть… Знаете что, Леля, отойдемте лучше в сторонку: больно много народу нас слушает…
— Не возражаю… А где же мой бывший Костя?
Тут этой Леле объясняют другие брачащиеся:
— Он уже ушел — ваш Костя: все ж таки скоро поезд у них! На Алтай ехать — не шутка!
Леля спокойно кивнула головой и отошла к стенке. Но тут кто-то спросил Вову:
— Извините, я хотел бы знать: вы не боитесь взять такую жену, которая заранее готовится к войне с вашей мамочкой?
— Нет, — отвечает Вова, — с моей мамой иначе нельзя. И потом, надо же мне кого-то привезти в Голицыно, если приготовлен уже свадебный пир…
А через пять минут Леля сказала мне:
— Товарищ регистратор, мы вот с мужем сейчас тоже пойдем отсюда. Но мы оставляем за собою право впоследствии потребовать исправления неточно выполненной записи в вашей книге… Если, конечно, это нам понадобится… Вы слышите?
Я заявила, что слышу. А что мне оставалось сделать?.. И они тоже ушли — под смех и аплодисменты всех собравшихся…
Вы, наверное, хотите знать: пришла ли эта пара для аннулирования записи? Можете себе представить: не пришли. До сегодняшнего дня их нету! Но и те, которые поехали на Алтай, не появлялись у нас и письменно тоже не требовали расторжения брака. Так что я, если хотите знать, даже выговора не получила за свою серьезную ошибку при исполнении обязанностей… Как будто так и надо было их регистрировать: крест-накрест…