Страница 10 из 23
– Во всяком случае, сэр Мартин дал об этом интервью. «Файненшл таймс», – любезно сказал Кирилл.
Ледяной рот чуть дернулся, и Семен Семенович сказал:
– Чираг-Геран – крупнейшее шельфовое месторождение на Каспии. Ни при каких условиях оно не может достаться западным империалистам, только и думающим о хищнической эксплуатации ресурсов нашей страны. Чираг-Геран должен принадлежать российской государственной компании.
– Насколько я понимаю, Чираг-Геран достанется тому, кто предложит лучшие условия, – ответил Кирилл.
– Кирилл Владимирович, – сказал человек с ледяными глазами, – вы не отдаете себе отчет в своем положении. Вы – террорист. Вы вместе со своими сообщниками захватили целую делегацию, и в ходе ваших преступных действий погибли замглавы ФСБ и первый вице-премьер России. Продадите шельф иностранцам – ответите за теракт.
– Мой сообщник – президент республики. Посадите его. Я посижу за компанию.
– А мы и не собираемся вас сажать, – ответил Семен Семенович, – как только «Навалис» купит месторождение, мы передадим ваше досье в «Бергстром и Бергстром». Не думаю, что ваша контора сделает партнером международного террориста. Вас вышвырнут отовсюду, Кирилл Владимирович, и я не думаю, что вы успеете выплатить закладную за ваш роскошный дом в Бельгравии. Двенадцать миллионов фунтов стерлингов, не правда ли?
Кирилл резко встал. Сутки назад он лежал на старом кладбище над залитым солнцем ущельем и думал, что жизнь его кончилась. Оказывается, были на земле места попаршивей.
Дверь кабинета отворилась, и на пороге показался все тот же круглолицый помощник. В руках орденоносца был мельхиоровый поднос с двумя ароматно дымящимися чашками и белым кувшинчиком со сливками.
– Ваш чай, – сказал помощник.
Палец Кирилла на секунду коснулся двуглавого орла в центре похожего на перекрещенные секиры креста.
– Что-то я не помню, чтобы ты там сражался, – сказал Кирилл, повернулся и вышел.
Глава вторая
Особенности национальной демократии
Говорят, что в Америке каждый человек мечтает стать миллиардером. Считается, что он станет миллиардером, если будет прилежно трудиться и мало лгать. Бывали в мире страны, в которых каждый человек мечтал стать героем, коммунистом или космонавтом.
Что же касается республики Северная Авария-Дарго, то в ней каждый человек считал себя достойным быть президентом. Вот спроси любого на улице: «кто должен быть президентом», и если этот любой не сочтет вас агентом ФСБ, МОССАД или ЦРУ, он непременно ответит: «я».
Поэтому, когда Заур Кемиров был назначен президентом республики, это настроило против него больше миллиона мужчин, не считая, разумеется, совсем уже грудных детей, которые еще не мечтали о президентстве, а мечтали пока только о соске.
Но особенно это настроило против него человека по имени Сапарчи Телаев, который заплатил за пост президента республики два миллиона долларов генералу по имени Федор Комиссаров и был очень недоволен, что Комиссарова убили раньше, чем тот назначил Сапарчи президентом.
Сапарчи Телаев был человек, в своем роде замечательный. Он проводил по три часа в спортзале и по два – в тире. На экране он выглядел как усовершенствованная модель Терминатора. В свои пятьдесят три года Сапарчи подтягивался тридцать три раза, и с расстояния в пятьдесят шагов он выбивал десять очков из десяти из «стечкина». Этот самый «стечкин», а также короткий «узи» и горский кинжал Сапарчи всегда хранил под собой в стальных ручках своего инвалидного кресла, ибо Сапарчи Телаев, председатель совета директоров компании «Авартрансфлот» и народный депутат республики Северная Авария-Дарго, вот уже семь лет как был парализован ниже пояса.
Вот этот-то Сапарчи считал совершенно позорным, что человек, который убил генерала Комиссарова и вице-премьера Углова, назначен президентом республики, а человек, который был совершенно лоялен власти и даже заплатил два миллиона долларов, пролетел, как фанера над Парижем.
Сапарчи Телаев не без основания полагал, что многие в Кремле, кто знал истинные обстоятельства назначения Заура на пост президента республики, тоже считают эти обстоятельства совершенно позорными, и не возражали бы, если бы Заур Кемиров куда-то исчез, или испарился, или иным способом перестал быть президентом.
К сожалению, убивать Заура Кемирова не имело смысла, потому что у Заура был брат, который был даже хуже его, а убить Заура и брата вместе было б крайне затруднительно, потому что они никогда не садились в одну машину и никогда не появлялись вдвоем на каком-то мероприятии. Кроме того, Сапарчи понимал, что в Кремле понимают, что если убрать Заура, или назвать его террористом, то все те люди, которые сейчас помогают Джамалудину бороться против террористов, уйдут в лес, и, чего доброго, сами сделаются террористами.
А ничего хорошего не бывает в республике, если ОМОН республики, и бойцы Антитеррористического центра, и еще две сотни всяких спортсменов, чиновников и даже депутатов уйдут в лес и сделаются ваххабитами. Такую республику трудно назвать частью цивилизованного мира.
И все же, как мы уже сказали, Сапарчи был крайне обижен на Заура за то, что тот стал президентом вместо него, и считал, что ему по праву полагается какая-то компенсация.
Поэтому, когда Сапарчи услышал про шельф, он приехал к Зауру на своем единственном в мире бронированном «хаммере» с ручным управлением, и сказал:
– Послушай, я слышал, что ты продаешь лицензию на Чираг-Геран. Отдай ее мне, и я буду помогать тебе во всем.
– Стартовая цена аукциона – полмиллиарда долларов, – ответил Заур, – выиграй аукцион, и лицензия твоя.
У Сапарчи не было полумиллиарда долларов, и поэтому он воспринял эти слова как тонкое оскорбление. Однако он сдержался и попросил:
– Тогда отдай мне «Аварнефтегаз».
– Генеральный директор «Аварнефтегаза» – мой брат Магомед-Расул, – ответил Заур Кемиров, – ты что, предлагаешь мне выкинуть брата и поставить тебя? Что про меня скажут люди, если узнают, что я без причины увольняю братьев?
– Тогда отдай мне Бештой, – сказал Сапарчи, – выборы через месяц, а пост мэра свободен. Ты же теперь президент, а не мэр.
Они оба были из Бештойского района, и даже из соседних сел, которые теперь вошли в черту города и, конечно, по своему происхождению Сапарчи вполне мог быть мэром Бештоя.
– Мэром Бештоя станет Джамалудин, – ответил Заур Кемиров, – а впрочем, можешь попробовать выиграть у него на выборах.
Тут надо сказать, что президент республики Северная Авария-Дарго был человек гораздо мягче своего брата, и склонный к компромиссам. Если бы Сапарчи Телаев попросил у него место главы района, или депутатство для какого-нибудь племянника, то Заур, конечно, с удовольствием дал бы ему это место. Заур всегда предпочитал сотрудничать с людьми, а не воевать.
Но Заур знал, что Сапарчи человек вздорный и что мир с Сапарчи будет расценен остальными как признак его слабости. А он был не в том положении, чтобы позволить себе быть слабым.
– Что же, – сказал Сапарчи Телаев, – я выиграю эти выборы. Не думаю, что людям в Кремле нравится, что во главе республики стоят убийцы и террористы.
Следующим, кого Сапарчи Телаев навестил после встречи с Зауром, был прокурор республики Наби Набиев. Прокурор был настроен не очень хорошо против Заура Кемирова, потому что он заплатил генералу Федору Комиссарову миллион долларов за пост президента и ожидал, что президентом назначат именно его. По этой же причине он был не очень хорошо настроен по отношению к Сапарчи Телаеву.
– Ассалам алейкум, – поздоровался Сапарчи Телаев, вкатываясь к прокурору республики.
– Ваалейкум ассалам, – ответил тот.
– Я слыхал, ты перебираешься в Москву? – спросил Сапарчи Телаев.
– С какой стати мне ехать в Москву? – изумился прокурор Набиев.
– Я слыхал, что на твое место назначают Чарахова, – ответил Сапарчи Телаев, – говорят, он уже заплатил Зауру полмиллиона долларов, и в Москве все согласовано.