Перелет

Я заверил Редера, что мы вскоре выезжаем, хотя, разумеется, подчиняться ему мы не собирались.

Сейчас я уже точно не помню, когда, но, видимо, рано утром один из офицеров-связистов доложил мне:

— У аппарата начальник генерального штаба! Наконец-то Янош Вёрёш вызывает нас. Браво! Начальника генерального штаба соединяют с Белой Миклошем. Я бегу к тому в кабинет, он поднимает трубку, но — у его аппарата есть еще отводная трубка — я хватаю ее и подношу к уху.

Бела Миклош взволнованно кричит в трубку: «Ну, что там у вас? Почему ты позавчера не приехал в Сатмарнемет? — Потом, немного успокоившись, генерал спросил: — В чем теперь задача нашей армии?»

Ответ Яноша Вёрёша сводился к тому, что мы, мол, должны прикрывать правый фланг соседней немецкой армии, чтобы русские не зашли ей в тыл…

— Что? — прокричал в трубку Бела Миклош. Янош Вёрёш по всем правилам повторяет приказ и потом как бы между прочим добавляет:

— У меня в приемной полно господ немцев… Бела Миклош в сердцах швыряет трубку. И я понимаю: наступило время отправляться в путь мне.

Я собирался было вернуться в свой кабинет, где меня ждал приехавший за информацией о сложившемся положении генерал-майор Вашвари, командир дивизии, расположенной ближе всего к штабу нашей армии. Но Бела Миклош, закрыв дверь, проговорил:

— Через линию фронта, для пущей убедительности, я поеду вместе с тобой. Тем более что я уже установил связь с генералом Петровым…

Действительно, Бела Миклрш обменялся письмами с генералом Петровым… Словом, он тоже собрался ехать. Но тут у меня мелькнула мысль, на кого же мы оставим армию? Хотя в конце концов под рукой генерал-майор Ватаи, он может временно принять на себя командование. Это тертый калач, человек изворотливый, умный, он был военным атташе и вполне способен справиться с задачей. Я сказал Беле Миклошу, что раз он едет со мной, нам надо временно передать кому-то командование армией…

— Кого ты предлагаешь?

— У меня в комнате находится Вашвари, думаю, он справится с выполнением приказов, которые мы будем передавать оттуда в соответствии с соглашением о перемирии.

Бела Миклош согласился с моим предложением, я быстро набросал приказ о передаче командования армии. Кратко проинформировал обо всем Вашвари.

Потом я позвонил Редеру и сказал, что мы выезжаем в Собранц, и просил заехать к нам на машине, чтобы вместе выехать из штаба нашей армии. Когда он прибыл, мы тронулись в путь, причем его автомобиль ушел первым, мы же готовились в нужный момент свернуть с дороги…

Если ты хочешь подробнее узнать историю нашего перехода, у меня сохранилась копия «официального» отчета, который я написал по просьбе сотрудников; Военно-исторического архива несколько лет тому назад.

СВИДЕТЕЛЬСТВО КАЛЬМАНА КЕРИ: «16 октября? 1944 года между 8 и 9 часами утра командир 1-й венгерской армии и я, начальник штаба армии, выехали из Хуста, чтобы перейти через линию фронта и отыскать командный пункт одной из расположенных по: близости дивизий Красной Армии. Мы собирались установить связь с советской стороной, чтобы:

1) получить более точную и полную информацию о происходящем по сравнению с той, которую мы имели по сообщениям из Будапешта;

2) мы намеревались, исходя из вышеизложенного, договориться обо всем с командованием 4-го Украинского фронта и выработать конкретные приказы, наметить действия для частей и соединений нашей 1-й армии.

В поездке нас сопровождали подполковник Партнер Чукашши, личный адъютант Белы Миклоша; доктор Енене Пинезич, переводчица из министерства иностранных дел; Жигмонд Бокор, жандармский фельдфебель (личный телохранитель Белы Миклоша); командир взвода Месарош; младший сержант Хетеши (личный шофер Белы Миклоша); фельдфебель Бувари и командир отделения Фабиан (личные шоферы Кери), а также ординарцы Миклоша и мой.

Передвигались мы на служебных автомобилях: двух «фордах», одном «бьюике» и автомобиле-амфибии…

О цели нашей поездки и о намерении перейти через линию фронта в расположение Красной Армии я сообщил своим людям непосредственно перед переездом через линию нашей обороны. Все трое были люди семейные, в течение многих лет служили вместе со мной, и я был очень к ним привязан… Поскольку путь наш я считал небезопасным, я сказал им, что возьму с собой только тех, кто добровольно готов разделить со мной все опасности и тяготы. Все трое в один голос вызвались ехать дальше.

Они оставались вместе со мной вплоть до 31 декабря 1944 года, когда всех нас командование 4-го Украинского фронта передало образовавшемуся к этому времени в Дебрецене Временному национальному правительству…

В районе Надьага мы подъехали к линии фронта, я обо всем поставил в известность командира укрепрайона капитана Фюлепа, мы договорились о том, что пришлем с другой стороны своего человека, договорились о пароле и т. д.

Потом мы направились по ничейной земле на другую сторону. Мы вытащили носовые платки вместо белых флагов парламентеров. В нашу сторону было произведено несколько выстрелов, но мы так и не поняли, откуда они прозвучали…

Двигаясь в сторону позиций русских, мы наконец заметили какого-то солдата. Стали размахивать носовыми платками, думая, что наконец-то нам удастся установить «связь». Однако солдат весьма удивился нашему появлению и попытался уклониться от встречи. Мы догнали его и объяснили, что хотим попасть на командный пункт дивизии. Солдат привел нас на командный пункт роты. Там нас обступили, все были изумлены нашему появлению. Наконец оттуда провели на командный пункт дивизии. Мы объяснили, что приехали узнать условия подписанного перемирия.

Перемирия?

Командир дивизии заявил, что пока не получил никаких указаний на этот счет, а на следующий день собирается атаковать наши позиции… Мы попросили ради бога не делать этого, ибо нам только наступления не хватает в нынешней неразберихе! Советский комдив расхохотался: хорошо, хорошо, он готов отложить наступление, хотя вообще-то привык получать приказы от своих командиров, а не от противника.

Мы попросили устроить нам встречу с вышестоящим командованием. Комдив позвонил куда-то по телефону.

Приблизительно через час на командном пункте появился пожилой приветливый генерал.

Мы поинтересовались у него, что он знает о якобы заключенном перемирии.

Генерал ответил, что слышал о нем, но пока не имеет никаких конкретных указаний на этот счет. Пожилой генерал по нашей просьбе вызвал штаб 4-го Украинского фронта. Наконец-то мы у цели! Пожилой генерал получает приказ на следующий день доставить нас в штаб фронта, который в то время располагался в Лиско.

Приказ был выполнен.

К нашему большому удивлению, в Лиско нас встретил прекрасно говорящий на венгерском языке советский майор, который приветствовал нас следующим образом: «От имени командования 4-го Украинского фронта имею честь приветствовать посланцев его высочества витязя Миклоша Хорти, верховного регента Венгрии». Именно так, дословно. После этого майор представился. Его звали Бела Иллеш.[35]

«Итак, теперь все в порядке», — подумали мы, нам удалось легализовать свою миссию, приняли нас весьма любезно, почти по-дружески.

Мы встретились с генералом Петровым, который в свое время прислал к нам венгерских военнопленных с письмом и которому мы ответили на его послание. Кроме Петрова, в переговорах участвовал Мехлис, член Военного совета фронта, политработник. Он проинформировал нас о том, что связался с Москвой, чтобы на следующий день двое членов венгерской делегации на переговорах о перемирии доставили сюда на самолете условия, на которых было заключено соглашение.

Рассказывая о цели нашего перехода через линию фронта, Бела Миклош заметил, что, зная условия перемирия, мы могли бы наметить контуры нашего сотрудничества в будущем и выработать конкретные указания частям 1-й венгерской армии.

После этого генерал Петров сообщил нам, что в Будапеште власть в свои руки взяли немцы.

35

Бела Иллеш (1895–1974) — известный венгерский писатель-коммунист, с 1921 по 1945 год жил в СССР, автор романов «Тиса горит», «Карпатская рапсодия», «Обретение родины» и др.