Страница 20 из 51
- Если это случится, то, значит, Европа заслужила.
- Стало быть, все заслужили?
- Стало быть, так.
- И вы?
- А почему я должна быть исключением?
- Да он в райцентре, - махнул рукой Маэстро, которому надоели эти пустопорожние разговоры. - Больше ему некуда податься. Мы же все равно это выясним, хозяюшка! Чуть позже, но выясним. А с вашей помощью было бы быстрее, и вам бы зачлось… да что с вами разговаривать.
Подошел Макс:
- Шеф, посмотрите.
Он держал в руках записную книжку. Командир взял ее, полистал. Дойдя до середины, задержался.
- Негусто, - заметил он. - Как же вы так оплошали, Полина Карловна? - Маэстро впервые назвал немку по имени. - Молчите, как белорусский партизан, а телефоны записываете… и все они местные…
- Это не ваше дело, - отрезала хозяйка. - Делайте что хотите. Но только имейте в виду: преступница я, не преступница, но постараюсь, чтобы вас наказали за беззаконие. Я дойду, если потребуется, до Европейского суда.
- Да нам не привыкать, - не удержался Макс.
- Смотри, как интересно, - Маэстро показал книжку Мадонне. - Везде проставлены фамилии-имена, а этот номер сам по себе.
- Сейчас пробьем, - кивнула та.
Полина Карловна сидела как изваяние.
- Хреновый из вас конспиратор, - заметил Маэстро. - Неужто не было возможности уехать на историческую родину? Теперь расхлебывайте…
* * *
Звонки не предусматривались, и стук в дверь тоже не предусматривался.
Поэтому в квартире никто, казалось, не шелохнулся в ответ на крадущиеся шаги по лестнице. За запертой дверью царила мертвая тишина.
День был в разгаре, и улицы уездного городка оживились - к неудовольствию Маэстро. Он не любил проводить боевые операции в гражданском окружении, но другого выхода не было.
Дверной глазок был немедленно заклеен жевательной резинкой.
Очевидно, в квартире оценили этот жест, потому что дверь неожиданно распахнулась, и на пороге возникли два бритых лба, готовых провести разведку боем.
Первый держал обеими руками парабеллум, и пуля едва не снесла Томасу башку. Тот среагировал стремительно, успел отклониться, поэтому пуля вонзилась в стену, выбив из штукатурки фонтан крошева. Амбал успел сделать еще два выстрела, таких же неудачных, прежде чем ему ответил Киндер. Лоб амбала зафонтанировал кровью, и он завалился навзничь.
Второй перепрыгнул через труп и тоже открыл огонь. От его выстрелов Маэстро спас бронежилет, но на какое-то время у командира потемнело в глазах, и он присел на ступеньку.
Бритый лоб бросился вниз по лестнице и, едва миновав один пролет, в точности повторил судьбу своего товарища: Мадонна буквально снесла ему череп.
- Внутрь, - прохрипел Маэстро. - Живо!
И двинулся вслед за Максом, пошатываясь.
Квартиру затянуло синеватым дымом - и не только из-за пальбы. Уже плясали языки пламени; окно было распахнуто настежь.
Быстро приходивший в себя Маэстро бросился к нему и, высунувшись по пояс, мгновенно углядел пожарную лестницу.
Все было ясно.
- На крышу! - бросил он через плечо, высунулся еще дальше, ловко ухватился за перила и быстро полез наверх.
Спускаться было бессмысленно: на улице дежурил Гусар, мимо которого не пролетела бы и муха. Гусар снизу делал отчаянные жесты, показывая, что шеф выбрал верный маршрут, кто-то ушел поверху.
Подъем занял считаные секунды.
Вскоре Маэстро уже стоял на крыше; слева уже выбирались из чердачного окна Киндер и Томас, а между ними троими, посередке, бестолковой жердью стоял Николай Николаевич и совершенно не знал, к чему себя применить. Хозяин находился в полном смятении, обычное высокомерие слетело с него начисто.
Несмотря на то что в руке у Николая Николаевича был пистолет, у него явно не было намерения им воспользоваться.
- Брось пушку, старый дебил! - крикнул Маэстро.
Николай Николаевич дико озирался по сторонам, не понимая, чего же от него хотят все эти ужасные люди.
Киндер спокойно, неторопливым шагом приблизился к нему и деликатно вынул пистолет из руки. Беглец не сопротивлялся.
- У него штаны мокрые, командир! - удивленно сказал Киндер.
Маэстро, уже взобравшийся на крышу, с досадой сплюнул.
- Ну и контингент, - сказал он с отвращением. - Выжившая из ума дура, старый трусливый осел…
- Не скажите, командир, - возразил Томас, все еще находившийся под впечатлением от пули, пролетевшей в дюйме от его головы. - Те ребята были хоть куда, отчаянные.
Маэстро машинально ощупал грудную клетку.
- Да, и впрямь отчаянные… и где они?
Он приблизился к Николаю Николаевичу, которого трясло.
- Что же это вы, уважаемый, в ваши-то годы по крышам скачете? У вас старческое слабоумие плюс недержание мочи… Ну ничего, мы вам обеспечим санаторий. Пошел вниз! Домой, кому сказано!
…В квартире обстановка была уже терпимой; обошлось без пожарных - Мадонна загасила пламя одеялами, и те теперь тлели, слабо курясь дымом. Николай Николаевич, как подкошенный, рухнул в кресло. Глаза у него слезились, недавний гонор улетучился. Под глазами обозначились темные круги.
Маэстро покачал головой.
- Нет, это не шпионаж. Разведка не пользуется услугами таких субъектов. Здесь что-то другое, не классическая спецслужба… Где капитан? Быстро! - рявкнул он, обращаясь к хозяину.
- Какой капитан? - пролепетал тот, заикаясь.
- Не строй из себя кретина! Ты и так идиот! Где Гладилин?
- Я не знаю никакого Гладилина…
Маэстро выругался.
- Хорошо. Где человек, который приходил к тебе из Славяновки?
- Он… он далеко…
- Эту песню я уже слышал! Что значит - далеко?
- Он… уехал несколько часов назад… в Питер…
- Каким путем? На чем?
- Увезли… на машине…
- Марка, номер - быстро!
- Я… не разбираюсь… не помню номера… иномарка… мое дело было вызвать… машина пришла через час после него…
Маэстро оглянулся и посмотрел на Мадонну.
Та беспомощно развела руками.
- К кому в Питере он направился? Адрес!
- Я не знаю адреса… его повезли в клинику… для пластической операции…
- Названия клиники тоже, конечно, не знаешь?
- Я маленький человек, рядовой исполнитель. Мое дело - вызвать кого нужно. Вот они знают.
- Как ты выходил на связь?
- Вот…
Николай Николаевич полез за пазуху, вынул из внутреннего кармана пиджака записную книжку. Руки у него прыгали.
- Снова книжка, - хмыкнул Маэстро. - Ну и профи!
Николай Николаевич указал телефонный номер, и Маэстро кивнул Мадонне. Та ушла пробивать владельца.
Николай Николаевич был полностью деморализован. С приданными ему в подкрепление амбалами он чувствовал себя как за каменной стеной. Без них он превратился в аморфное биологическое образование, едва способное рассуждать и размышлять.
- У него был груз. Что с ним стало?
- Увезли на той же машине…
- Ты говоришь о капитане как о бесчувственном теле. Как тебя понимать?
- Он не хотел отдавать… пришлось сделать инъекцию…
- У него есть кличка? Для ваших?
- Его называют Сантой…
- Дед Мороз, значит. С подарочком. Хозяев своих ты, наверное, тоже не знаешь? Слепой винтик, да?
- Одного знаю. Он один со мной работал.
- Имя?
- Клаус Ваффензее…
Снова пустышка. Маэстро было известно, что Клауса Ваффензее уже нет среди живых. Но это хоть какая-то информация.
Маэстро задумался.
Объявлять «Перехват» не имело смысла - во-первых, непонятно, кого перехватывать; во-вторых, уже поздно - Гладилин наверняка добрался до города, и действовать предстоит непосредственно там. Единственное, что оставалось, - проверить все частные клиники пластической хирургии.
Но клиника могла быть и подпольной.
Командир вздохнул.
- Иди и переоденься, - сказал он брезгливо. - Дорога дальняя. А ты как-никак поедешь с женщиной - стыдно в мокрых штанах-то…