Страница 18 из 51
Глава одиннадцатая
НОВОБРАНЦЫ
Сроки поджимали, но Каретников, тем не менее, нашел время заглянуть в больницу и навестить Чайку. Чайка уверенно шла на поправку, и ее уже перевели из реанимации в хирургию. Черная полоса для нее, судя по всему, закончилась.
Посейдон пришел к ней с большим букетом роз и «дачкой» - обычный набор: конфеты-апельсины.
Чайка улыбнулась и покачала головой:
- Розы забирай обратно. У моей соседки аллергия на пыльцу и еще тысячу факторов. Сопли висят чуть ли не до пола, а чихает так, что мешает спать.
Палата была двухместная, но сейчас Чайка была одна, болезненная соседка ушла на процедуры.
- Не везет тебе с соседками, однако, - заметил Посейдон.
- И не говори.
- Куда же я дену букет?
- Девушке подари, куда же еще.
- Да, девушке, - усмехнулся Посейдон. - И где она, единственная и неповторимая? Первым делом - самолеты…
Чайка пристально на него посмотрела:
- Чувствую, что это ты не просто к слову. Куда-нибудь летим?
- От тебя ничего не скроешь. Летим, верно. Но ты пока напрасно примазываешься. Отдыхай, твой день - восьмое марта.
- Спишете вы меня, - с горечью сказала Чайка.
- Не говори ерунды, - при этом в голосе Каретникова не было слишком большой уверенности.
- И ты не говори. Ступай уж, я же вижу, что ты как на иголках. Спасибо, что пришел, я оценила.
- Поправляйся, - Посейдон неуклюже поцеловал Чайку в лоб, недоуменно повертел в руках опасный букет и вышел из палаты.
Молодец Чайка. Ни одного лишнего вопроса - куда летят, зачем… А ведь имеет право спросить, и он бы ответил, инструкциям вопреки.
…После посещения больницы он укрепился в решении насчет численности отряда. Он не позволит списать Чайку, конечно. Во всяком случае, он приложит к этому все усилия. Но Чайка выйдет из стационара не сегодня и не завтра, а ему не хватает людей. Семь - идеальное число, сказочное и волшебное. Так он считал про себя, отчасти будучи суеверным, хотя и старался не признаваться самому себе в этой слабости. Сейчас их пятеро, а о пяти углах изба не строится.
И Каретников решил безотлагательно связаться с Клюнтиным, чтобы затребовать пополнение. Он разговаривал с генералом в несвойственной ему категоричной манере.
Тот явно остался недоволен требованием-просьбой.
Посейдону было совершенно ясно, что Клюнтин не желает расширять круг лиц, посвященных в операцию.
И капитан догадывался, почему.
Но генералу было прекрасно известно, что Каретников и в самом деле привык к заявленной численности личного состава, и что все операции выполнялись именно этим числом людей. А на острове Коневец дела пошли так, что не хватило даже семи. Крепость доктора Валентино Баутце - твердый орешек, и если Посейдон говорит, что нужны семеро, то, значит, у него есть на то основания. Генерал-майор счел за лучшее выполнить пожелание капитана.
Поэтому вечером, в совещательной комнате все того же бара-подставы, Каретников был полностью удовлетворен, приветствуя новобранцев - лейтенантов Муромова и Капелыцикову.
Пятерка привычно разместилась за столом, и все сидели мрачные. Место погибшего Нельсона пустовало, наводя на тягостные напоминания. Отсутствие за столом Чайки тоже, признаться, не радовало.
Торпеда в достаточной мере пришел в себя, но был все еще бледен. Магеллан держался бодро, но немного прихрамывал. Лица Флинта и Мины ничего не выражали; оба молча потягивали пиво.
Внизу, под ними, глухо звучала музыка, то и дело доносились пьяноватые выкрики вперемешку с ненатурально задорными призывами диджея.
Когда вновь прибывшие офицеры вошли, Посейдон встал им навстречу:
- Прошу к столу.
Все обменялись рукопожатиями, после чего ненадолго воцарилось молчание. Новичков оценивали.
- Ну что, покрестим сразу? - обратился к «Сиренам» Посейдон.
- Только «Нельсон» не вариант, - сказал Флинт.
- Отныне вы «Сирены», - объявил новичкам Каретников. - Надолго это или нет - не знаю. Но даже если и всего на пять минут, то вы ведете себя как «Сирены» и мыслите соответственно. У всех нас есть оперативные псевдонимы - не красоты ради, как понимаете. Я Посейдон. Это Мина, это Флинт, Торпеда, Магеллан. А если уж у нас есть Флинт, то как вы смотрите, товарищ Муромов, на то, чтобы побыть пиратом и впредь именоваться, скажем, Сильвером?
Долговязый и обманчиво нескладный Муромов усмехнулся:
- Сильвер был одноногий… Инвалид.
- Зато стоил десятка здоровых.
- Да какие могут быть возражения? Если группа решит… Сильвер так Сильвер. Мне нравится.
- Договорились, отлично. Ну а вы, товарищ Капельщикова, - как насчет Русалки? Или Нимфы?
- Я предпочла бы стать Медузой, - отозвалась товарищ Капелыцикова.
- Ради бога. А почему, если не секрет?
Вместо ответа лейтенант Капелыцикова перехватила взгляд Посейдона и уже больше не выпускала, пока тот не дернулся и не отвел глаза.
- Да, понимаю. Вы и в самом деле Медуза. Правда, скорее, не из водной стихии, а из античной мифологии.
- Сирены, кстати, тоже существа сомнительные в смысле реального существования. Как, впрочем, и всемогущий Посейдон.
Флинт слегка улыбнулся - очевидно усомнившись, в свою очередь, в собственной реальности. У Мины на этот счет никаких сомнений не было.
- Хорошо. Добро пожаловать в отряд, Медуза и Сильвер. Вас ввели в курс дела, сообщили подробности?
- Никак нет, - новички ответили почти хором.
- Отставить официоз. Иначе на нем и засветитесь. Все эти «никак нет» придется забыть на неопределенное время. Но это, конечно, не означает упразднения обычной дисциплины. В действительности она у нас даже жестче той, к которой вы привыкли. Но при этом мы - одна семья.
- Понятно, - не без некоторого усилия сказала Медуза, соскальзывая с запретного официоза.
- Тогда начинайте входить в курс дела прямо сейчас. Вместе с остальными… Итак, нам предстоит приятная командировка в прекрасный город Париж. Мечта идиота. Кафешантаны, бутики, Монблан и так далее. Если выдастся возможность, мы посетим там чудесный музей д'Орсе и полюбуемся полотнами импрессионистов. Но это произойдет лишь в том случае, если мы перед этим успешно посетим особняк, расположенный неподалеку, где осмотрим некий сейф или что-то в этом роде.
Медуза, как школьница, подняла руку:
- Можно вопрос?
- Можно.
- Почему не посетить музей перед особняком? Я так понимаю, что мы поедем под видом туристов. Вполне естественно сначала пойти и посетить музей… а походя оценить особняк снаружи.
Посейдону понравилось, что она ничего не спросила ни о жителях особняка, ни о сейфе, ни о надобности его осмотра.
- Возможно…
Тут вмешался Торпеда, задав вопрос: с какого вообще рожна водоплавающим «Сиренам» лезть в особняк?
- Это сухопутная операция…
То же самое Посейдон недавно говорил Клюнтину.
- А тебя что, Торпеда, никогда не учили штурмовать наземные объекты? Те же базы, например?
- Так то с моря…
- Вот и мы пойдем с моря. С реки. Этот особняк, как мне сказали, настоящая цитадель. В нем обосновался старый нацист Валентино Баутце. Он уже одной ногой в могиле, но продолжает отравлять воздух. В сейфе у него какие-то важные документы, которые и являются предметом нашего интереса. С суши цитадель брать нежелательно, поднимется кипеж. Поэтому мы пойдем с Сены.
- А данные предварительной разведки? - спросил Магеллан.
Ну вот, все как по нотам. Стандартные вопросы… Что ж - на них будут соответствующие ответы.
- Их нет, - повторил Посейдон слова генерала Клюнтина - в точности, вплоть до соблюдения генеральской интонации.
Магеллан поджал губы.
Сообразительный парень.
- Когда выступаем? - осведомился Мина.
- На подготовку нам дали сутки. Так что все основные моменты придется, видимо, анализировать уже прямо на местности.
Магеллан меланхолично продекламировал: