Страница 24 из 32
Замок представлял собой воздушную фантазию из стекла и полированного стилита – очевидно, его построили не так давно, хотя он уже на сто лет отстал от архитектурных стандартов более цивилизованных стражников со скрещенными пиками, старающихся не подавать виду, что им неудобно в нелепых архаичных униформах. Оружие их было скорее декоративным, но их поддерживали два мегаваттных лазера на блестящих стилитовых бункерах по обоим флангам дороги. Указатель направлял посетителей к небольшому куполу рядом с одним из лазеров. Большое зеленое око лазера проследовало за Отто, пока он проходил мимо.
Внутри купола имелись красные кирпичные стены, выложенные черной плиткой, пол и что–то очень похожее на крохотную женщину, сидящую за маленьким столом напротив входа. В слабом свете трудно было разобрать грани видеокуба, но это явно было голографической проекцией.
Вид у женщины был строго деловой:
– Пожалуйста, назовите ваше имя и имя человека или название департамента, к которому у вас дело.
– Мое имя Рамос Марио Гуайана. Кажется, я должен встретиться с эль Альварецом.
– О… нет, сэр, это совершенно исключено. – Она ожидающе посмотрела на него. Рамос ответил таким же взглядом.
– Одну минуту, пожалуйста. – Она что–то выстучала на клавиатуре перед собой. – Ваша фамилия пишется с «а» – Гуайана?
– Да.
Она снова застучала клавишами, потом посмотрела на экран справа от нее.
– О… майор Гуайана, вы должны доложить прямо коменданту Рубирецу… у него есть постоянный кабинет?
– Гм… Я не знаю. – «Майор Гуайана?» Еще одна деталь, пропущенная Планировкой, – он оказался офицером.
– Минутку, я посмотрю, смогу ли найти его. – Она некоторое время что–то наигрывала на своей клавиатуре и тихо говорила в микрофон.
– Комменданте Рубирец находится в Библиотеке, в комнате Редких Книг, – сказала она тоном, каким подается команда «вольно». – Простите? – Нахмуренные брови, склоненная набок голова.
– Слушайте, я действую в поле, я не знаю города. Где находится библиотека?
С преувеличенной тщательностью она объясняла ему: южная половина шестого этажа замка.
Пользуясь своим только что обнаруженным званием, Рамос попытался нагнать страху на охрану дворца, попросившую его снять шпагу. Но капитан охраны спокойно сообщил, что дворцовая стража стоит особняком в военной командной цепи, и что он или отдаст шпагу, или будет сожжен на месте. Он передал ему шпагу. Когда он прошел сквозь ворота, детектор металлических предметов коротко прогудел. Стража отобрала пистолет.
Внутри замка было пронзительно холодно. Рамос вдруг вспомнил, что впервые с того момента, как он покинул борт Т–46, он вдыхает кондиционированный воздух. Весь первый этаж был заполнен дорогой резной мебелью, плюшевыми коврами, зеркала от пола до потолка чередовались со средней руки картинами на стенах. Слишком много свободного пространства – обстановка больше отвечала соображениям обороны, чем эстетическим. Любое или каждое из этих зеркал могло скрывать отделение вооруженных людей. Стоя в одиночестве на ковре площадью в акр, Рамос чувствовал на себе взгляды сотни глаз.
Мальчик–лифтер был одет в форму дворцовой стражи и вооружен коротким клинком и лазерным пистолетом. Он ни слова не сказал Рамосу и уже знал, куда тот направляется.
В главной комнате–библиотеке сидел всего один человек – клерк, занимавшийся раскладыванием лент с записями. Он тоже был вооружен. У Рамоса появилось чувство, что в замке оружие носят все, кроме агентов ЗБВВ.
– В какой стороне комната Редких Книг, амиго?
Клерк снял старомодные очки и, моргая, посмотрел на Рамоса.
– Туда нельзя входить. Занято.
– Знаю. – Рамос забарабанил пальцами по крышке стола. – У меня назначена встреча с комменданте.
– А–ах… Сюда. – Служитель повел Рамоса сквозь лабиринт картотечных ящиков, полок с периодикой, книжных шкафов. Они подошли к двери, обозначенной буквой «Б». – Одну минуту. – Служитель постучал в дверь и немного приотворил ее.
– Я сказал ведь, чтобы меня не беспокоили, – донесся ледяной голос изнутри.
– Этот джентльмен говорит, что ему назначено, комменданте.
– Я никому ничего не назначал.
Клерк оказался очень проворным малым – его лазерный пистолет уставился на грудь Рамоса еще до того, как комменданте произнес слово «назначал».
– Я уберу его, сэр.
– Погоди, – сказал Рамос, едва не переходя на крик. – Я Рамос Гуайана.
– Рамос?
Со стуком захлопнулась книга, послышалось шуршание бумаг, потом тяжелые шаги, приглушенные ковром. Медведеподобная голова наподобие тарана высунулась в коридор из–за двери. Хозяин ее должен был обладать на удивление незаурядным ростом.
– Рамос, – проворчал он с чем–то вроде радости. – Убери пистолет, дурак, у Альвареца должно было быть побольше таких людей, как Рамос. – Двумя мощными шагами он покрыл расстояние между ними и заключил Рамоса в сокрушительные объятия. Потом, держа его за плечи, он всмотрелся в его лицо, покачивая головой из стороны в сторону и все больше напоминая медведя.
– Они здорово тебя обработали, бедный мой друг.
– Но не так, как могли бы, комменданте. Меня должны были повесить. – Он совершенно искренне содрогнулся. – Или еще хуже…
– Зачем комменданте? – Он взял Рамоса под руку и повел в комнату Редких Книг. – Разве не был я для тебя всегда лишь Хулио?
– Сэр… Хулио, все дело вот в чем. Меня избивали, регулярно, жестоко…
– Это очевидно.
– …и я, похоже, потерял память. Все воспоминания о последних десяти годах или около того. – Он опустился в удобное кресло. – По их допросам я логически вывел, что после побега должен направиться именно сюда. – Он решил рискнуть. – Но я смутно припоминаю… вас.
Какая–то тень, возможно, сомнение, мелькнула на лице бородатого комменданте, потом исчезла.
– Еще бы ты не помнил, – засмеялся он, вдруг повернулся и пробежал взглядом по выстроившимся вдоль стен томам в кожаных переплетах. Он выбрал толстую книгу под названием «Философские беседы», поднял к уху и потряс. Книга приятно забулькала.
– Философия – лучшая из музык, – процитировал он по–испански. Потом вытащил из пустой внутри книги бутылку и два стакана, наполнив каждый изрядной порцией коньяка. Один стакан он вручил Рамосу.
– Грюнвельтский брантвейн. А именно… – Он посмотрел на бутылку. – Эйзенмахер, 36–го года. Быть может, нам пора начать привыкать к его вкусу?
Рамос поднял стакан:
– Мы наполним им бассейны.
Они засмеялись и выпили.
– Значит, кое–что о Плане ты помнишь?
Рамос пожал плечами:
– Не больше, чем известно каждому. Мои похитители – верное ли это слово? – там, в Туэме, подразумевали, что убийство мальчишки как–то связано с Планом. Я также подозреваю, что они не слишком Плану сочувствуют.
– Да, пока еще не очень, – сказал комменданте. – Но мы их склоним. Или обойдемся без них. Теперь у нас есть поддержка Диаза, что гораздо важнее. Тяжелая промышленность. – Внезапно он поднялся.
– Но об этом мы можем поговорить позднее. Ты, наверное, очень устал.
«Скорее испытываю большое любопытство, чем усталость»,– подумал Рамос, но лучше было слишком пока не нажимать.
Он кивнул:
– Это было изматывающее путешествие.
– Найди в офицерских квартирах тененте Салазара. Я ему позвоню, чтобы тебе дали хорошее жилье.
– Буду благодарен.
– И… а–а! Не желаешь ли разделить… компанию с дамой?
– В некоторой степени. Самые насущные потребности я уже удовлетворил в разнообразных тавернах на пути от Туэме сюда.
Хулио хлопнул Рамоса по спине и засмеялся:
– Некоторые вещи им не под силу изменить!