Страница 14 из 32
Кроуэлл передвинул кресло к шахматному столику, расставил фигуры и сделал за Вилли первый ход. Он на секунду задержал взгляд на доске, а потом начал разыгрывать свой собственный дебют.
– Ты разговаривал сегодня с Уолдо?
– Ты имеешь в виду эту мумию? О да! Чистая фантастка! Между прочим, он скрыл, каким образом к нему попал образец. Так и вижу, как Уолдо крадется в хижину с ланцетом в руке.
Доктор Норман поставил рядом с Кроуэллом стакан и сел в кресло напротив.
– Надеюсь, Айзек, ты к этому не имеешь никакого отношения?
– Как тебе сказать, – осторожно произнес Кроуэлл, – я осведомлен, откуда у Уолдо образец. Но до поры до времени – ты прав – это тайна, покрытая мраком.
– Мир полон тайн, – доктор сделал второй ход. Кроуэлл отреагировал почти инстинктивно: стандартный дебют.
– Что, Айзек, гамбит Руи Лопеса?[3] На старости лет ты становишься чересчур осторожным. Прежде твои дебюты были непредсказуемы.
– А ты рассчитываешь на прежние четыре–ноль?
Игра продолжалась около часа, и все это время оба большей частью молчали. У Кроуэлла были и преимущество в фигурах, и более сильная позиция.
Вдруг доктор Норман поднял голову:
– Кто вы?
– Что ты сказал, Вилли?
Доктор вынул из кармана клочок бумаги, развернул его и швырнул на середину доски. Рецепт…
– Будь вы Айзеком Кроуэллом, вы бы сейчас умирали или уже умерли – от гравитола. И не говорите мне, что вы его не принимаете: от пандроксина кожа приобретает желтоватый оттенок. У вас его нет. Кроме того, у вас не тот стиль игры: хороший стиль, но не тот. Айзек никогда не был силен в позиционной игре.
Кроуэлл допил из стакана – там был в основном растаявший лед – и откинулся в кресле. Он сунул правую руку в карман и нацелил пистолет под столом в живот доктора.
– Меня зовут Отто Макгевин. Я агент Конфедерации. Но, пожалуйста, продолжайте называть меня Айзеком. В этом обличье я больше Кроуэлл, чем Макгевин.
Доктор кивнул:
– У вас, видимо, очень хороший послужной список. Получше, чем у тех двоих. Наверное, поэтому вас и послали сюда, не так ли? Расследовать их исчезновение?
– Расследовать причину их смерти. У каждого агента в сердце вживлен передатчик. Сигналы тех двоих прекратились.
– Ну что ж. Нет нужды говорить, что я буду нем, как могила.
– Вы не будете носить это бремя слишком долго. Я предполагаю через день–другой закрыть дело. Впрочем, вернемся к шахматам…
Кроуэлл пошел конем.
– Мат в три хода, – сказал он.
– Да, я видел приближение конца, – улыбнулся Вилли. – Я надеялся отвлечь ваше внимание.
– Доктор, в вас пропадает талант. – Отто немного расслабился. – Между прочим, я все раздумывал, как бы обратиться к вам, не вызывая подозрений… К вам сегодня никто не обращался по поводу огнестрельного ранения?
– Что?! Но откуда вы…
– Сегодня ночью кто–то устроил на меня засаду. Я ранил противника.
– Боже мой… В руку, да?
Кроуэлл вытащил пистолет, открыл обойму и вытряхнул на шахматную доску маленькую пульку.
– Ранение в правую руку. Пуля вот такого калибра.
Доктор Норман покатал пульку между пальцами.
– Да, та была такая же махонькая. Кстати, чертовски трудно было ее извлечь. И ранение именно в правую руку…
Доктор глубоко вздохнул:
– Рано поутру меня подняли посол Фиц–Джонс и управляющий Киндл, чтобы я извлек пулю из руки Киндла. Они сказали, что пили всю ночь и под утро им взбрело в голову поупражняться в стрельбе по мишени на заднем дворе посольского особняка. Фиц–Джонс случайно попал в Киндла. Он очень извинялся. От обоих разило вином, но держались они как трезвые. Киндла мучила боль: похоже, они пытались сами извлечь пулю. Но она засела очень глубоко.
– Киндл… Я его еще не встречал.
– Вот ночью и повстречались. Трудно поверить… Он всегда казался таким тихоней…
– Теперь вам пора узнать всю историю. Если со мной что–либо случится, постарайтесь дать знать властям Конфедерации…
Некая группа людей, включающая посла и управляющего Киндла, но не обязательно сводящаяся к этим двоим, систематически травит бруухиан, работающих на руднике. Единственная мотивировка, которую я нахожу, – это та, что яд заставляет рабочих трудиться с убийственной отдачей, а значит, растут прибыли. Кстати, Киндл владеет большой частью капитала Компании, ведь так? Интересно, Фиц–Джонс тоже получает солидный процент?
– Не знаю, – сказал доктор Норман. – Он утверждает, что обладает независимым состоянием. Впрочем, вполне возможно, что он вкладывает деньги и в Компанию. За последние несколько лет прибыли выросли вчетверо. А что, даже я подумывал об инвестициях. В качестве пенсионного обеспечения…
– Лучше не надо. Очень скоро прибыли пойдут вниз.
– Вполне может статься. Да, ужасная история. Хотя я сам не очень–то пекусь об этих пугалах. Чем я могу вам помочь?
– Мне нужен доступ к субпространственному радио. На планете всего два передатчика – у управляющего и у посла. Если бы вы залучили одного из них к себе на часик–другой, я смог бы затребовать разрешение на арест и получить полномочия на заточение обоих в тюрьму.
– Это довольно просто. Мы с Фиц–Джонсом как раз должны составить акт о несчастном случае и передать его чиновнику Компании для визирования. Я попросил посла зайти сегодня около трех: это займет больше часа.
– Вы не могли бы зазвать и Киндла тоже?
– Боюсь, что нет. Я же Киндла вроде бы как под домашний арест посадил – и вдруг приглашаю к себе поболтать. Так недолго и авторитет подорвать… Но вам Киндл не опасен. Я сделал ему глубокий разрез в правом трицепсе. Он либо на наркотиках, либо будет мучиться болью по меньшей мере неделю.
– Не могу сказать, что я ему очень уж сочувствую. Ну что ж, нанесу–ка я визит в резиденцию посла около трех. А вы… Вот, возьмите. – Кроуэлл протянул доктору Норману пистолет. – Кажется, часом раньше я вас определил как цель второй очереди.
Доктор Норман подбросил маленькое оружие на ладони.
– Разве вам оно не нужнее?
– Нет, я собираюсь прибегнуть к более тяжелой артиллерии. Прошлой ночью у Киндла был лазерный пистолет. Если бы он лучше разбирался, что к чему, он мог зажарить меня безо всяких хлопот.
– Ладно, беру. Но я никогда в жизни не стрелял из пистолета.
– Ничего страшного. Только будьте осторожны: у пистолета этой системы нет предохранителя. Просто прицельтесь приблизительно в нужном направлении и начинайте нажимать на спусковой крючок. Обоймы хватит больше чем на сто выстрелов.
Доктор сунул оружие во вместительный передний карман халата.
– Надеюсь, эта публика окажется под надежным замком прежде, чем мне он понадобится.
– Они будут в тюрьме Компании до захода солнца.
11
Из окна своей комнаты Кроуэлл видел, как посол укатил в сторону амбулатории. Он открыл лазерный пистолет и проверил батарею: осталось больше половины заряда, две минуты непрерывного действия вполне достаточно, чтобы подавить взвод пехоты. Кроуэлл переложил пистолет и комплект отмычек в правую руку и накинул сверху легкую куртку.
Прогулочным шагом он отправился по улице в сторону, противоположную дому посла, затем сделал круг и очутился у задней стороны здания. Там уже не было домов. Ничто не закрывало Фиц–Джонсу вид на пустыню, которая простиралась от горизонта до самого поселка и заканчивалась в нескольких метрах от большого обзорного окна особняка.
Кроуэлл извлек из набора особый карандаш и начертил на окне большой черный круг. Черная линия сразу побелела, и круглый кусок пластика выпал наружу. С немым усилием Кроуэлл подтянулся и ввалился в дыру. Он проглотил таблетку гравитола – в коробочке оставалась теперь всего одна – и в очередной раз подумал, как хорошо будет, когда он вновь обретет свое собственное тело.
Кроуэлл обошел три комнаты и, наконец, обнаружил передатчик – в кабинете посла. Передающая панель была забрана чехлом, и он громко выругался, увидев, что чехол снабжен дактилоскопическим замком. Потребуется несколько часов, чтобы справиться с ним.