Ужас победы

Я тоже почувствовал себя гордым. Как правильно говорил великий

Мичурин: “Мы не можем ждать милости от природы. Взять их у нее – наша задача”. Взяли! Вот он, ужас победы!

Петро убыл на глиняной машине, и я поспешил воспользоваться неожиданной свободой, подошел к своему окну… Светелка занята, вероятно?

– Эй! – крикнул я неуверенно.

Выглянул голый (по крайней мере по пояс – точно!) Жоз.

– А…

– Чего там делаете?

– А… – ответил Жоз вяло. – Половой акт ведем.

– А. Ну тогда хорошо.

– Чего хорошего-то? – Жоз зевнул. – Сейчас спустимся.

Они с Соней, оба явно чем-то недовольные, спустились.

– Ну, – сказал я. -…Может быть, больше не увидимся!

– Ушел-таки, сволочь! – улыбнулась Соня.

– Иди отсюда! – сурово рявкнул Жоз.

– Нет, это ты иди! – пихнула его Соня. – Мне еще все это безобразие, – обвела все взглядом, – надо расписать!

– Ну… будь здоров! – Она неожиданно щелкнула меня по совершенно неожиданному месту и, улыбнувшись, ушла наверх.

– Тоже мне… пиардесса! – Жоз страстно глядел ей вслед. -

…Вчера об нее зуб сломал! – вдруг поделился он.

– Замечательно!

– Ладно…

Мы обнялись.

– Погоди! – Вдруг Жоз спохватился: – У меня для тебя подарочек!

Сквозь бои пронес!

Неужто?

Есть Бог! Жоз появился в окне с рулоном в руках.

– Надоел уже мне. Но в степи – им укрывался. Этот продать просил! Вот хрен ему!

Кто “этот”, я не стал уточнять. Поймал рулон.

– Сейчас спущусь к тебе! – пообещал Жоз, но так и не спустился.

Вот и слава богу! Я взял рулон под мышку, сел на мокрую глину и покатил. Глиняный бобслей. Во как кидает!

Навстречу, екая селезенкой, все более покрываясь грязью, скакала

Буква с телемагнатом на спине. Телемагнат кричал по телефону:

– Ну!.. Ну!

Жива Буква, значит! Так я и знал! Обрадовался. Но в ногах телемагната долго она не протянет. Скинет его?!

Скрылись за поворотом – то ли я, то ли она.

Разогнавшись, чуть-чуть только подруливая, въехал на ракетную базу, никто не остановил. Тут тоже все залито – не до меня.

– О! – воскликнул вахтенный, тот самый бледно-рыжий матрос. -

Явился? А мы скучаем за тобой!

– Поглядеть можно? – Я кивнул на трубу.

– Тебе твое семейство? Координаты вроде есть! – пощелкал на компьютере. – Давай.

Я прильнул к окулярам. Опять к чему-то успел. Жена стоит перед синим умывальником, прибитым к высокой сосне, и кто-то ей из-за кадра протягивает руку с письмом… Причем обшлаг какой-то форменный… Почтальоны вроде не в форме у нас?

– Пошире нельзя?

– Сделаем!

Не почтальон это – милиционер! Душа рухнула. Видно, какую-то повестку вручает. Кому? Мне? И там уже поджидают? Или кому-то из них? Что они там натворили?

Жена, как всегда ни о чем плохом не догадываясь, радостно улыбается мильтону… и тот, что интересно, тоже улыбается. Она показывает ему пальцы – мол, извините, мокрые, не могу взять конверт. Встряхивает руками смеясь. С пальцев летят золотые капли. Протягивает наконец руку к письму. Берет. Благодарит радостно – ни о чем таком не догадываясь. Из леса выходит дочка с корзинкой – и тоже улыбается.

Жена разрывает конверт – и лицо ее застывает. Слеза потекла.

Утирает маленьким кулачком.

– Слушай! – отлипнув от потных присосок, повернулся к рыжему. -

А забросить меня туда нельзя? Срочно надо!

– Сделаем! – улыбается он. – Ты ребятам понравился. Главное, что без понтов. Для тебя сделаем! Учебной ракетой! Помягче сделаем – в воду опустим тебя, около Кронштадта. Лады?

– Куда идти?

Стали спускаться.

– А… сотрясения не боишься?

– Чего?

– …Всего.

– Не боюсь!

Учебной так учебной! Век живи – век учись.

И вот я уже бегу по Финскому заливу, по мелкой воде, выбивая ногами протуберанцы. Вот за тем мысом – дача.

Они неподвижно сидели на скамейке, горестно глядя в письмо. Я выхватил его, запыхавшись, сел рядом.

– Ты? – воскликнула жена.

– Я, кто же еще?

“В связи с предстоящим капитальным ремонтом ведомственных дач, принадлежащих Дачному тресту, уведомляем Вас о необходимости освободить занимаемые Вами помещения. Просим Вас сделать это немедленно по получении этой бумани”.

“Бумани”? Я не верил своим глазам. “Бумани”! Все-таки Он улыбнулся! Я держал письмо перед ними.

– Смотрите – тут написано: “бумани”! – Дочь засмеялась.

Ну что же – все верно. Лишь Букву ты просил у Него – лишь Букву и получил!

Пошел золотой дождь.

Бог покажется только дождем,

Не окажется больше ничем.

Потому-то Его мы и ждем так спокойно:

Он нравится всем.

После, когда мы съели лапшу с обоев, снова проблема возникла: что есть?

Киру позвонил: мол, работки не найдется? Что-нибудь типа высокого оправдания обрушивания метро.

– Да нет, – Кир со вздохом ответил. – У нас принципиальность сейчас в дефиците. По-моему, ты не слишком уважаешь ее?

– Вот черт! А я-то думал – вам как раз беспринципность требуется!

– Нет, этого здесь хватает! – вздохнул Кир. – Извини, я немного занят – заканчиваю годовой доклад.

– Ну, счастливо!

Все крупное – у них! Только мелочи остались у нас!

Джафар меня в свою забегаловку все же взял – старые блюда по-новому переименовывать, – но требует теперь большей художественности: книг начитался. Салат “Закат”! И когда я стою теперь на раздаче, клиентов зазывая, заведующая производством

Зинаида Петровна привечает меня так: “А-а-а. Сегодня этот стоит!

Значит, у попрошаек не будет проблем!” Но почему-то не прогоняет.

Недавно ехал я в метро и вдруг увидел прелестную сцену: вошли двое подвыпивших парней и, рухнув на сиденье, заснули полуобнявшись. Но было это не просто так: один спал с высоко поднятой рукой, и в ней, как копье Георгия Победоносца, сияла ручка! У второго, который сполз чуть ниже, был в вытянутой руке… журнал с кроссвордом. Композиция эта не уступала Лаокоону: вот сейчас ребята немного передохнут и продолжат свой интеллектуальный подвиг!

Весь вагон был счастлив, глядя на них.

Да-а-а, давно Ты не радовал меня, был суров – и, видимо, справедливо… И вдруг сразу – такой подарок… Балуешь, Батя!

Вот и длится Его торжество,

Никаких не встречая помех, -

Потому что Он радует всех.

Даже тех, кто не верит в Него.