Страница 44 из 74
Олег бежал от страха, который жучком-древоточцем завелся внутри и свербел, свербел, свербел. Никогда еще Гагарину не было так страшно.
Даже когда все еще только начиналось, жизнь и изменения казались ему легкими, все шло в руки само по себе, стоило только кликнуть. Олегу показалось, что начинается возмездие, от которого невозможно увернуться, что наступает время платить по счетам. Ведь бесплатный сыр бывает только в мышеловке, и за все, что с нами происходит, рано или поздно приходится расплачиваться.
Гагарин боялся людей, но еще больше боялся остаться в одиночестве, когда наваливаются страшные мысли, вот и тянулся к липким людям, чьих лиц не замечал, чьих имен потом не мог вспомнить. Никогда еще он не чувствовал себя таким потерянным и одиноким, ощущение твердой почвы под ногами, что пестовал всю сознательную жизнь, исчезло, растворилось в алкогольном полумраке. И даже мысли о Дане не спасали, так как, несмотря ни на что, своя рубашка ближе к телу.
– Дана точно не пропадет, она у нас такая… – говорил Олег, делая неопределенный жест в сторону. Координация у пьяного Гагарина отсутствовала напрочь, движение руки походило на траекторию подбитой птицы.
И все же он постоянно оказывался один. И тогда мысли кружились в нелепом хороводе, заставляя осознать непреложное: кто-то охотится за ним и за его капиталами, кто-то пронюхал о его сокровенной тайне.
Понимая, что может лишиться заветного блокнотика, Олег хватался за сердце и начинал рваться домой. Приехав в холостяцкую берлогу, которая становилась все менее уютной и все менее обжитой, Олег каждый раз перепрятывал сокровище, и каждое новое место казалось ему недостаточно надежным. Он и в банк его относил, и на самое видное место выкладывал, все равно покоя не было.
И тогда Олег снова ехал куда-то, к каким-то людям, снова пил и забывался. Словно в недрах бесчувственной горячки и забытья должно сформироваться, вынырнуть безошибочное, единственно правильное решение.
После запоя он очнулся другим человеком. Не сломался, конечно, запас прочности у Олега существовал, да еще какой, но вот корректировка внутреннего расклада за эти несколько тромбов-дней произошла глобальная. После всего, который раз, Гагарин почувствовал себя окончательно взрослым, даже зрелым, человеком.
Ему ничего не оставалось, как покорно нести себя по жизни, совпадая с самим собой в каждом шаге. Жизнь существует только здесь и сейчас, хватит предбанников и подготовительных периодов, ожидание новых изменений есть воровство времени у самого себя. Потому что вся эта карусель может в любое время остановиться.
Помог ему Аки. Олег позвонил китайцу глубокой ночью. Друг взял такси, приехал в сомнительное заведение, сгреб и увез. Потом отпаивал горячим чаем, рассказывая о том, как живет больница после ухода Гагарина, как косячит Михаил Иванович и каким странным и замкнутым стал Гена Денисенко.
Олег прихлебывал кипяток и трезвел. Он почти не слушал Аки. Он думал о том, кто мог взломать его сейф и что может быть известно другим людям. По всем раскладам выходило, что никому.
Даже Дане Олег не говорил о причинах крутого подъема. Даже по пьяни вряд ли мог рассказать кому-то про волшебство. Хотя, чего греха таить, постоянно ведь подмывало. Тайна, да еще такая глобальная, как у Олега, не может существовать при закрытых дверях. Выдюжить ее одному невозможно.
И тем не менее приходилось таиться, выдерживать, проявляя силу характера. Русские не сдаются, но выживают. Ничего другого не остается.
Глава седьмая
Приготовления
Чтобы хоть как-то подстраховаться от непредвиденных обстоятельств
(конкретизировать их Гагарин боялся, не дай бог, прольются в реальность, но все они, так или иначе, сводились к утрате блокнота),
Олег пронумеровал все его страницы и на каждой написал сверху свое имя, фамилию и отчество. После этого остановился и задумался: что еще такого нужно написать, чтобы блокнотик оказался вещью, которую невозможно отнять или присвоить?
Механизм исполнения желаний так и оставался непроясненным. Точность запроса идет в плюс или в минус? Метафорическая расплывчатость мирволит побочным явлениям? Вспоминал анекдот про сексуально озабоченного негра, поймавшего в пустыне (и как исхитрился?) золотую рыбку. Ну и потребовал от нее три законных желания: быть белым, чтобы все время журчала вода и чтобы тетки перед ним раздевались.
Золотая рыбка подумала и превратила негра в унитаз, стоящий в женском туалете.
Глупая медсестра Анечка расхотела есть "Доширак" и попала в дурку.
Тем не менее уже опробованная метафоричность, расплывчатость запроса уже принесла ощутимые варианты, и Олег не хотел отступать от выработанного канона. Рисковать не имело смысла. Двустишья, в которые он облекал свои надобы, возникли совершенно случайно – в салоне боинга, летящего в Марокко. Да и Олегу было стыдно просить того-не-знаю-кого напрямую, просто так, вот он и решил спонтанно, что необходимо прикладывать хотя бы минимальные усилия, потрудиться, дабы заслужить исполнение заветного. Ткнул пальцем в небо, а попал не в бровь, а в глаз. Так и осталось.
Написав свои ФИО на каждой странице, Олег задумался – а что еще?
Может быть, данные паспорта? Но что они значат для той анонимной силы, что занимается исполнением задуманного?
Да и глупо как-то.
Хорошо, ну напишу серию и номер, а нужно ли писать, где и когда паспорт выдан? Ведь обычно во всех квитанциях и счетах требуют полного набора цифр, а что требуется небесной бухгалтерии – кто его знает?!
Да и вообще, есть ли она – бухгалтерия, канцелярия или как ее там?
Кто занимается этим странным делом исполнения желаний?
Его желаний?
Какое-то время Гагарин пытался думать на эту тему, но понял, что понимание мистических закономерностей выше его человеческого разумения, и – заткнул фонтан. Главное, чтобы работало. Пока работает, можно и не заморачиваться. В конце концов, давайте решать проблемы по мере их поступления и не пытаться бежать впереди паровоза – как показывает практика, ни к чему хорошему это не приводит.
Хотя вопросы возникали – ну, например, волшебством обладает весь блокнотик в совокупности или каждая отдельная страница тоже? Пока они тут все вместе, так сказать, в неразрывном единстве? А что если вырвать страничку и проэкспериментировать? Подсунуть Дане, чтобы понять – записи других людей они что тоже, э-э-э-э-э-э, легитимны?
Или только один Гагарин вот такой счастливый избранник? Хотя ну их, эксперименты, даже и с одной страничкой распрощаться жалко.
Но кто бы ни стоял там, с невидимой стороны сюжета, белые силы добра или темные силы зла, намеренные похитить бессмертную гагаринскую душу, очевидно было одно: Гагарин заслужил эту неожиданно открывшуюся с помощью блокнотика возможность. В этом он не сомневался, принимая подарок судьбы как должное.
Не нужно пытаться понять, проводить расследований (проскочила у него однажды шальная мысль найти Мамонтову и допросить ее про происхождение сувенира, но он ее отверг, отмел как избыточную), нужно жить и наслаждаться тем, что имеешь.
Тем, что можешь иметь.
Тем более что (кто его знает) вдруг ручеек возможностей возьмет и в один день да иссякнет. Раз – и ничего нет, кроме разбитого корыта.
Поэтому нужно торопиться. Нужно успеть, успеть сделать как можно больше всего, всего, всего.
Именно Аки, ненавязчивой болтовней, помог Олегу сформулировать основной заказ. То, что от жизни нужно. Важно расставить все галочки, чтобы ощутить удачу: жизнь получается такой, какой хочешь, лишь если есть зримое воплощение желаний и устремлений.