Едоки картофеля

Слышать галлюцинации, ибо они должны подтверждать странность и исключительность.

Вареный лук; лук вообще в любых видах и количествах. Здоровая пища.

Например, любые блюда из бобовых (включая нищенскую по виду чечевицу).

Ловить, отлавливать сгустки и тромбы мыслей.

Не ходить на службу.

Осознавать собственную исключительность.

Сад камней.

Не помнить ничего конкретного про школу или университет; знать, что прошлое тебя не интересует; что его просто нет.

Перебирать чётки.

Наводить порядок.

Большой кусок только-только сваренного мяса, аппетитно дымящийся; и прозрачный, мясной бульон, который наливается в особую, пузатую бульонную чашку (в нём плавают гвоздика и мелко нашинкованный чеснок).

Надевать новую, дорогую вещь, всё ещё остро пахнущую удачным шопингом.

Хорошо звучащий симфонический оркестр; модерновые постановки классических опер.

Разлюбить: встретить бывшую любовь и удивиться самому себе: где ж были твои глаза раньше.

Тексты "Медгерминевтов", цветастые и избыточные, барочные, непредсказуемые – литература будущего.

Те клипы Pet shop boys, в которых Нил Теннант и Крис Лоу почти не двигаются.

Несколько раз в одном предложении воспользоваться двоеточием или точкой с запятой.

Встречать двойников и удивляться.

Быстро купить нужный продукт – особенно если уже два или три часа ночи.

Ранняя осень, похожая на полуденный свет, проникающий сквозь пыльные витражи.

Неожиданные витражи в старом городе.

Привкус сливок в сливочном мороженом.

Привкус сливочного масла в гренках и в сыре с плесенью.

Зайти после ветреной, порывистой и промозглой погоды в тепло квартиры и выпить рюмку-другую.

Долго готовить себе ужин, потом сесть перед телевизором и пропустить рюмку-другую.

Иметь на работе заначку на случай нежданных гостей и, когда нечего делать, приговорить промежду прочим рюмку-другую.

Остроумно (концептуально и стилистически) складывающийся у тебя

"под пером" текст.

Употребить рюмку-другую в одиночестве и позвонить кому-нибудь поболтать с чувством глубокого удовлетворения. Или тупо смотреть какую-нибудь мелодраму, шумно выражая сочувствие с чувством глубокого разочарования.

Перекатывать во рту карамельки слов, прежде чем записать их на бумаге.

Рюмка-другая (не больше) хорошей водки в хорошей компании.

Употребление водки не как пойла, но именно что как пищевого продукта.

Склеивать карамельки слов вязкой слюной затейливого синтаксиса.

Менять местами абзацы.

Употребить рюмку-другую и танцевать – пока никто не видит, в одиночестве, поставив музыку в наушниках на полную громкость.

Закончить написание текста на взлёте; оборвать его на хорошей ноте.

Утром перечитать прочитанное и понять, что, кроме двух-трёх незначительных поправок, всё очень даже получилось.

Употребить "чисто символически" "рюмку-другую" и залезть в горячую ванну полностью одетым. "Надетым". Например, если не считать нижней части тела (трусы, а не пошлые плавки – это принципиально), в футболку, сорочку, свитер, плащ и кашне, которое Таня подарила мне в

Стамбуле.

Перечитать старый текст и вспомнить, при каких обстоятельствах он был написан.

Знать, что в своей профессии ты можешь всё. Или почти всё. Что для тебя нет во всём этом никаких секретов.

Слушать раскаты грома, лёжа под одеялом. Открыть форточку и понюхать озон.

Посещение богатого музея: музей – не театр, здесь всё время одна и та же экспозиция, поэтому ты не можешь чувствовать себя обиженным или ущемлённым.

Посещение музея при богатом музее; знание, что ты не уйдёшь отсюда без покупки.

Книжки для "новых умных"

Открыть только что купленную книжку и начать её изучение с выходных данных.

Коллекционировать бумажные пакетики с дозированным сахаром – из тех мест, где ты был. Пакетик из Андорры или Венеции – это даже уже не история, но тело твоё, Господи…

Прийти в "О.Г.И.", не удержавшись, по дороге из аэропорта.

Заводить остановившиеся часы.

Возиться в прибрежном песке, строить башни, тут же размываемые прибоем.

Взять такси (когда в кармане много денег и они кучей валяются не сложенные в бумажник).

Носить золотое кольцо на левом мизинце. Знать, что это многих интригует.

Когда люди говорят о своих близких и любимых. Любить их, любимых, вместе с ними. Заочно.

Отвечать на вопросы, когда ответ придуман заранее.

Находить свои подчёркивания и закладки в давно прочитанных книгах.

Ненавязчивая самоирония.

Симметрия, складывающаяся ненароком.

Получить много посланий электронной почтой и скачать их в один присест без особых промедлений.

Долгое ожидание письма с важными для тебя сведениями и наконец его неожиданное получение утренней почтой – когда почтальон приходит, а ты ещё спишь. Он тебя будит и протягивает письмо.

Мечтать о том, что тебе на голову упал миллион долларов и ты решаешь как его потратить.

Мечтать о том, что тебе присудили Нобелевскую премию и ты начинаешь мировое турне с лекциями.

Мечтать о том, что больше тебя; о том, что невозможно.

Пить пиво у Айвара на балконе его высотной квартиры и говорить о концепции идеальной газеты.

Придумывать концепцию самой идеальной газеты.

Удержаться на краю обиды и не обидеться (обида почти всегда вызвана или торопливостью, или нежеланием понять).

Прийти на свидание вовремя или даже чуть раньше.

Писать каллиграфическим почерком.

Быть себе хозяином. В работе и вообще.

Ни от кого не зависеть.

Раздавать визитки.

Приехать в незнакомый город ранним утром, когда улицы ещё пусты и город отдан на откуп и разграбление путешественникам.

Чихнуть от всей души.

Сидеть на репетициях в театре. В пустом зале.

Знать, что Айвар делает в это же самое время.

Сочинять стихи, не записывая их и даже не запоминая.

Мысленно делать пакости гадким людям, зная, что тратить на них силы и время своей жизни – ниже собственного достоинства. Но просто чуть-чуть покуролесить исподтишка. Чисто для себя.

Найти у кого-нибудь ещё не сформулированные тобой, но уже живущие где-то внутри тебя мысли.

Незаметно для себя уснуть и понять, что ты спишь.

"Прийти вечером с охоты вконец измученным, хорошенько напиться, свалиться в постель, отупев от усталости, и дать опьянению постепенно убаюкать тебя – вот, вероятно, самая большая радость, какую бог дозволил испытать человеку". Дневник братьев Гонкур от

1862 года, по возвращении из Круасси.

У НЕГО

Конечно, Лидия Альбертовна волновалась.

В первый раз… В гостях у Данилы… Квартира так много говорит о хозяине… Она совсем не знает этого странного мальчика… Своего мужчину… Между прочим, всего второго в жизни.

Трёхкомнатная квартирка в панельном дому, где он жил с уже давно отсутствующими в заграничном вояже родителями, оказалась тихой и уютной.

Они прошли в комнату, заваленную книгами и нотами. На письменном столе стоял пыльный компьютер. Висел портрет небритого певца с томным выражением тёмных глаз, серьга-крестик в одном ухе. Совсем как у Артёма, – подумала она, и снова смутилась. Ещё больше.

А Данила, ещё не отошедший от уличного мороза, холодными руками уже раздевал её бережно и аккуратно, словно драгоценную вещь, и каждое прикосновение его холодных пальцев обжигало.

Но тут зазвонил телефон, и Данила, тоже, между прочим, успевший наполовину раздеться, выскользнул за дверь. Лидия Альбертовна лежала на расстеленной кровати и ждала (странное состояние, когда начинаешь видеть себя со стороны), а Данила торопливо отбивал чью-то невидимую атаку.

– Да-да, – говорил он в трубку. – Да, всё готово.

– Конечно, – говорил он. – Всё прошло, как мы и рассчитывали.

– Всего две штуки, – докладывал он. – Как и договаривались.