Жизненная сила

Памир кивнул, вытирая жирный пот с лица и груди.

- Ты не оставил ему выбора, - вздохнув, добавила она. - В соответствии с его природой парню не оставалось ничего иного, как жаждать отмщения.

- Знаю, - проворчал Памир. - Однако я не ждал подобных приключений на свою задницу.

- А чего ты ждал?

- Просто драки.

- Думаешь, выиграл бы?

- Нет. Полагаю, что нет. - Памир грубо рассмеялся. - Но что выживу, был уверен. И что эта тварь все-таки уступит мне свое место - тоже.

- Однако, это решаю я. Памир и глазом не моргнул.

Инженер тяжело вздохнула и оглядела палату.

- Твой соперник ушел, - наконец, сообщила она. - И увел с собой половину команды. - Здешние жители платят большие деньги за хороших инженеров…

- Значит, я занимаю пост? - после красноречивой паузы уточнил Памир.

Инженер кивнула.

- И чем я вам за это обязан?

- Что ты имеешь в виду?

- Или я плачу, или это милосердие с вашей стороны, требующее благодарности в дальнейшем. Но я не знаю, сколько еще проживу, и потому предпочитаю платить за все, что получаю, сразу. Иначе не беру ничего.

Обладая талантом, самодисциплиной и абсолютным отсутствием карьеризма, Памир быстро добрался до должности Главного инженера.

В последующие шестьсот лет их старая развалина дважды обновила все оборудование. Во время последней реконструкции старый бомбовый двигатель заменили атомным, добавили два довольно современных сопла и пушку с антивеществом. Корабль вез десять тысяч колонистов в мир класса Земля. Впереди находилась густая бахрома туманности Урт - весьма неудачное место для звездолетов. Вся карта была усеяна обозначениями препятствий, слишком хорошо известных, чтобы не обращать на них внимания. Однако смертельной опасности они все же не представляли, поэтому из-за нехватки времени и большого долга, висевшего на корабле, капитан решил идти прямо сквозь эту проклятую бахрому.

После ремонта старая ПП была освобождена от лишней массы и покрыта новой гиперфиброй, а весь громоздкий аппарат перемещен поближе к носу. Тарелка абсорбировала космическую пыль, разбивала гальку и небольшие ки, а на больших дистанциях распыляла наиболее опасные препятствия.

Инженерам требовалось постоянно следить за ключевой системой и в случае необходимости проводить ее срочный ремонт. На большинстве звездолетов Главный инженер только руководил этой работой, но Памиру, как человеку молодому, почему-то претило такое распределение обязанностей. К тому же он сам большую часть жизни прожил на этом изуродованном инвалиде и потому лучше кого-либо другого знал его слабые места. Поэтому он, не дергая лишний раз подчиненных, сам влезал в скафандр и шел знакомыми проходами тарелки, иногда не вылезая оттуда по двадцать, двадцать пять дней, и лично исправлял добрую половину всех неполадок.

Но Памир никогда не видел, как именно подходит комета. Единственным предупреждением была быстрая, почти ослепляющая вспышка света. На этот раз пушки не включились, поскольку цель находилась уже слишком близко. С математической ясностью Памир понял, что столкновение неизбежно, и неизвестно зачем сжался в комок, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Он глубоко вздохнул, как в последний раз и…

Потом наступила темнота.

Темнота, более пустая, чем сам космос, и еще более холодная.

Он не знал никого из тех, кто за ним ухаживал, и все они молчали о судьбе команды, пассажиров и даже самого судна.

Наконец кто-то, вероятно, настроенный в этот день добродушно, пояснил:

- Вы весьма везучий молодой человек. - По лицу говорящего расплылась улыбка. Голос был сладок до головокружения. - Вы единственный, кому удалось выжить в этой мясорубке, дорогой. Корабль с Белтера обнаружил ваши останки в этой старой ПП.

И снова тело Памира было восстановлено практически из ничего. Все еще не доделанный до конца и очень слабый, он лежал на белой госпитальной кровати, в кювезе, весь опутанный датчиками, которые неустанно отмечали его неуклонное выздоровление.

Но, несмотря на слабость, он добрался до руки говорившего.

Тот попытался взять его большую руку в свои, но она вырвалась и нервно зашарила по больничной койке.

- Что… с остальными? - прохрипел Памир голосом, еще мало напоминавшим человеческий.

- Долгие жизни завершились заслуженным отдыхом. И это лучшее, что могло быть, - с некоторой неуверенностью пояснил тот.

Рука Памира невольно потянулась к свободному от проводов горлу.

Врач попытался отвести руку, но бесполезно.

- Все погибли в считанные мгновения и совершенно безболезненно, - прошамкал он. - Не надо волноваться. Никто не мучился, никто не страдал. Разве не так хотелось бы умереть и вам?

Рука отпустила горло, и уже каким-то другим голосом Памир ответил:

- Нет. - А его заново рожденные глаза все смотрели куда-то в пространство, теряя фокус. - Я лично хочу вытерпеть все возможные страдания, хочу мук. Когда смерть придет за нами - а я надеюсь, этого недолго ждать! - то передайте ей, что я хочу худшего из всего, что она может предложить. Самого худшего. Я всегда этого хотел и буду хотеть…

Столетиями Памир болтался между звездами. Наконец он осел в каком-то богом забытом колонизированном углу, среди полуразрушенных городов на самой окраине Млечного Пути. Однажды колонию потрясла ошеломляющая весть о том, что между галактиками обнаружено неизвестное межзвездное судно. Никто не знал при этом, откуда оно взялось, куда направляется и почему вообще находится там. Но каждый мало-мальски уважающий себя мир тут же отправил свои делегации, чтобы захватить судно в собственность.

По простому стечению обстоятельств первыми оказались люди. Союз Белтера с его колоссальными материальными возможностями тут же начал строительство новых легких быстроходных судов. Чтобы опередить других, первые корабли флотилии были отправлены еще недостроенными - они представляли собой маленькие астероиды. Предпочтение именно этому классу судов было отдано за удачное сочетание в их конструкции металлов, ледяной воды и карбонатовых газов. Корабли представляли собой минимальных размеров полые цилиндры, оборудованные более или менее сносным жильем, впрочем, вполне безопасным, с приделанными к ним двигателями и огромными топливными баками.

Для комплектования экипажей Белтер призвал по контракту прежде всего всех имевшихся в его распоряжении инженеров со всеми их талантами и ноу-хау, а затем и просто всех желающих, стремясь помочь томящимся без работы людям.

Памир с его большим опытом межзвездных перелетов, естественно, сразу же попал в ведущую группу.

Слухи обещали, что часть команд будет включена в великую миссию. Поначалу Памир решил, что пригласят и его, а он откажется. Конечно, попасть на неизвестное судно в числе первых было интересно, но район, в котором оно находилось, считался запущенным и диким. Однако человек, обладающий железным здоровьем и собственным звездолетом, может и сам посетить десятки неизвестных миров, еще никогда не виденных никем другим. Памир решил, что его судьба определена и без чьего бы то ни было соизволения.

Однажды ранним утром он плавал в сумрачном пыльном туннеле, ожидая окончания спора между архитекторами и биологами, которые никак не могли договориться о нужном изгибе этой коммуникации. Угол изгиба мало интересовал Памира. Неожиданно появилась сотня идущих цепью и только что прибывших из самых отдаленных районов Млечного Пути капитанов. Все они были одеты в новенькую зеркальную форму, придуманную специально для великой миссии.

Впереди группы шла пара женщин с Белтера - обе очень высокие; про первую из них говорили, что она добивается кресла Главного капитана.

Ее подруга с лицом, заостренным, как нож, и невероятной важностью во взоре, увидела плавающего по коридору с отсутствующим видом Памира.

- Вот этот, мадам, - кивнула она на него своей коллеге. - Он единственный, кто выжил после крушения «Илассии».