Оазис грез

Мэтр де жо лично пропустил все три колоды через машины для тасовки, потом рассортировал их по колодам. Посмотрел на Хилала и его помощника, оба сделали знак, что готовы. Хилал приподнял уголки выданных ему карт и покачал головой. Он не станет брать прикупа. Посыльный чуть-чуть приподнял карты, так что Катя могла взглянуть на них. Король и шестерка. Поскольку карта с рисунком считалась за ноль, то у Кати оказалось всего шесть очков, слишком мало для магической цифры девять, но все-таки достаточно много, потому что если она вытянет больше тройки, то она переберет и проиграет. Весь опыт карточной игры Кати ограничивался несколькими играми в очко в Лас-Вегасе. Она изо всех сил старалась скрыть появившееся в ее взгляде смущение. Но Хилал широко улыбнулся. Профессионал столкнулся с робким любителем. Катя знала, что ей надо на что-то решиться.

– На вашем месте, – произнесла она спокойно, обращаясь к посыльному, – я бы взяла еще одну карту.

Мэтр де жо вытянул еще одну карту из колоды и подвинул ее лопаточкой. Пришла тройка. Он перевернул другие карты Кати, по залу пронесся общий выдох. Он перевернул также карты кувейтца, у которого выпало восемь.

– Я вас приветствую, мисс Мейзер! – воскликнул Хилал. – Вы сыграли молодцом.

– Вы хотите сказать, что как неопытному игроку мне просто повезло.

Кувейтец рассмеялся:

– Не без этого. Думаю, что теперь эта вещь ваша. Он церемонно передал Кате золотую фишку. Катя не захотела принять ее.

– Нет, ваше превосходительство, прошу оставить ее у себя. Теперь это действительно подарок, он не имеет другой ценности, кроме той, которую мы связываем с ним. Лично я ценю его высоко.

Хилал склонил голову:

– Вы утонченная женщина, мисс Мейзер. Мне сдается, что в вас начинает пробуждаться ливанское начало. Очень хороший знак. Что же касается подарка, то я принимаю его и, так же как вы, буду высоко его ценить.

Хилал щелкнул пальцами, тут же для него раскрыли кейс, заполненный аккуратно сложенными пачками денег.

– А теперь, если вы не возражаете, я собираюсь отыграть хотя бы часть проигранных мною денег.

Анатоль Бенедетти возвратился из Лондона на следующий день.

– Примите поздравления. Ваша игра с Хилалом произвела впечатление, – сказал он Кате.

– Откуда вы узнали?

– Об этом прожужжали уши в лондонских карточных клубах. Думаю, что многие игроки потянутся к нам опять.

– Будем на это надеяться, – поддержала его Катя, – Как прошла поездка?

– Боюсь, что не столь же удачно. В Скотланд-Ярде мне позволили встретиться с Дустом, но я не смог вытянуть из него ни одного слова.

– Не боялся ли он, что с ним что-нибудь произойдет, если он начнет говорить?

– На это не было похоже, – медленно ответил Бенедетти. – На деле Дусту совсем нечего опасаться. Ему грозит длительный тюремный срок. Думаю, если бы кто захотел, то смог бы пристукнуть его в самой тюрьме. Надеюсь, не это заставляет его молчать. Он относится к тем старомодным людям, которые, если уж договорятся о чем-то, до конца выдерживают свою часть договоренности.

– В таком случае нам надо заняться Алленом, – заметила Катя.

– Это может оказаться делом нелегким. Катя метнула на него взгляд:

– Почему? Я думала, что вы держите его в поле зрения.

– Последнее, что известно греческой береговой охране об Аллене – это то, что он направляется в Стамбул, – объяснил Бенедетти. – Эти сведения четырехдневной давности. А чтобы добраться до турецкого берега, ему понадобилось бы всего двое суток. Но его шестидесятифутовую яхту обнаружили брошенной в турецких водах. Судно разграблено. Власти полагают, что оно попало в руки пиратов, которые шныряют в водах между Александрией и Стамбулом. Они легко захватили эту добычу, перебили всех, кто оказался на борту, включая владельца, и разграбили все, что можно было взять. Видимо, это произошло внезапно, потому что не поступало никакого сигнала бедствия…

– Мы должны теперь же вывести Пьера на чистую воду! – сказала Катя. – До того, как на его совести появится еще одно убийство.

Арманд увидел, что в глазах Кати сверкнул гнев. Он сел на кровати, хмурясь от боли, которая постоянно давала о себе знать. Вспоминая недавнюю свою поездку, Арманд считал, что ему повезло. Он сумел добраться до места, где его ждали монахи. Ему просто не верилось, что у него хватило на это сил.

Арманд возмутился и испугался – когда аббат рассказал ему о попытках запугать Катю. Дерганье полиции плюс предложение об амнистии из посольства показались ему омерзительными. Попытки дискредитации казино и самой Кати потрясли его до глубины души. Теперь он гордился, что Катя с присущим ей присутствием духа и проворностью в делах сумела отвести это несчастье.

– Катя, подойдите, пожалуйста, сюда.

Она тут же услышала новые нотки в голосе Арманда, которых прежде ей не доводилось слышать и которые по непонятным причинам беспокоили ее. Она села рядом, ожидая, что он скажет.

– Произошло кое-что такое, что заставило меня на некоторое время выехать из монастыря.

Арманд рассказал, как слова Свита, брошенные вскользь в разговоре с Катей, подтолкнули его к действиям, которыми он занимался и раньше. Он поведал ей о своей поездки в «Мучтару» и о том, что там увидел, включая Майкла Саиди. Катя пришла в ужас.

– Саиди гораздо более опасный человек, чем мы могли себе представить, – заключил Арманд свое повествование.

Глаза Кати загорелись.

– Значит, мы должны найти способ остановить его! Арманд покачал головой:

– Сумеем ли, Катя? Хочу, чтобы вы поняли одну вещь: заговоры зашли так далеко, что их не остановить. Было время, и не так давно, когда я верил, что Ливан может пройти через эту ужасную полосу. Но я ошибся. Возможно, я слишком тешил себя тщетными надеждами. Нельзя повернуть назад время или изменить ход уже произошедших событий. Арабы придумали подходящую для таких случаев поговорку: «Некоторые люди рождаются в такое время, которое они не в силах изменить». Никогда не думал, что и я принадлежу к числу таких людей.

Обреченность и отчаяние, прозвучавшие в словах Арманда, заставили Катю содрогнуться.

– Значит ли это, что вы сдаетесь? – спросила она тихим голосом.

– Нет. Те, кто причинил зло, кто способствовал нашим несчастьям, должны быть остановлены. Но чтобы добиться этого, мы должны забыть прошлое.

На какое-то мгновение смысл слов Арманда не доходил до Кати. Потом ее осенило:

– Арманд, нет!

Он дотронулся до нее рукой и сказал:

– Катя, вспомните, мы об этом уже говорили. Мы договорились, что если обстоятельства заставят нас сделать это, то мы так и поступим.

Катя прикусила губу.

– Дьявольщина! – прошептала она. – Мы не должны были допускать дело до такого состояния!

– Но дело приняло такой оборот. И мы бессильны что-либо поделать с этим.

Катя смахнула со щеки слезу.

– Очень хорошо, Арманд, но я не позволю Пьеру вольно разгуливать.

– Как вы предлагаете против него бороться? – спокойно спросил Арманд.

– В открытую. Думаю, что Пьер больше боится человека, который стоит за ним, чем нас. Поэтому я должна выбрать момент, усадить его и сказать ему прямо в глаза, что он убийца.

Арманд мог представить себе такую сцену, какое возмущение охватит Катю. Как Пьер прореагирует на это? Рассмеется ли он, рассвирепеет, обмякнет или признается? Опасная затея… но, может быть, единственно возможная.

– Пожалуйста, Арманд. Не отговаривайте меня. То, что вы собираетесь сделать, должно помочь мне. Вместе мы выведем на чистую воду не только Пьера, но и его сообщника. – Катя помолчала. – Вы сказали, что хотите наказать виновных. Не соглашайтесь все принести в жертву, если вы не уверены в успехе.

В сотый раз Арманд спрашивал себя, правильно ли он поступает. Он не сказал Кате о том, что у него возникли некоторые предположения относительно личности сообщника Пьера. Но такого человека могут разоблачить только самые высокие ставки.