Творения

Вчера я молвил: «Гулля, гулля!» —И войны прилетели и клевалиИз рук моих зерно.И надо мной склонился дёдер,Обвитый перьями гробовИ с мышеловкою у бедер,И мышью судеб меж зубов.Крива извилистая трость,И злы синеющие зины.Но белая, как лебедь, костьГлазами зетит из корзины.Я молвил: «Горе! Мышелов!Зачем судьбу устами держишь?»Но он ответил: «СудьболовЯ и волей чисел — ломодержец».И мавы в битвенных одеждах,Чьи кости мяса лишены,И с пляской конницы на веждахПроходят с именем жены.Крутясь волшебною жемжуркой,Они кричали: «Веле! Веле!» —И, к солнцу прилепив окурок,К закату призраком летели.А я червонною сорочкойГордился, стиснув удила, —Война в сорочке родила.Мой мертвый взор чернеет точкой.Узнать голубую враждуИ синий знакомый дымокЯ сколько столетий прожду?Теперь же я запер себя на замок.О, боги! Вы оставили меняИ уж не трепещте крылами за плечами,И не заглядываете через плечо в мой почерк.В грязи утопая, мы тянем сетьмиСлепое человечество.Мы были, мы были детьми,Теперь мы — крылатое жречество.Уж сиротеют серебряные почкиВ руке растерянной девицы,Ей некого, ей незачем хлестать!Пером войны поставленные точкиИ кладбища большие, как столица,Иных людей иная стать.Где в простыню из мертвых юношейОбулась общая земля,В ракушке сердца жемчуга выношу,Вас злобным свистом жалейки зля.Ворота старые за цепьюИ нищий, и кривая палка.И государства плеч (отрепье)Блестят, о, умная гадалка!Воин! Ты вырвал у небес кийИ бросил шар земли.И новый Ян СобескийВыбросил: «Пли!» —Тому, ктоУравнение МинковскогоНа шлеме сером начерталИ песнезовом МаяковскогоНа небе черном проблистал.Ты же, чей разум стекал,Как седой водопад,На пастушеский быт первой древности,Кого числам внималИ послушно скакалОчарованный гадВ кольцах ревности;И змея плененного пляска и корчи,И кольца, и свист, и шипениеКого заставляли все зорче и зорчеШиповники солнц понимать, точно пение;Кто череп, рожденный отцом,Буравчиком спокойно пробуравилИ в скважину надменно вставилРосистую ветку Млечного Пути,Чтоб щеголем в гости идти;В чьем черепе, точно стакане,Была росистая ветка черных небес, —И звезды несут вдохновенные даниЕму, проницавшему полночи лес.Я, носящий весь земной шарНа мизинце правой руки —Мой перстень неслыханных чар, —Тебе говорю: Ты!Ты вспыхнул среди темноты.Так я кричу крик за криком,И на моем каменеющем крикеВорон священный и дикийСовьет гнездо и вырастут ворона дети,А на руке, протянутой к звездам,Проползет улитка столетий!Блаженна стрекоза, разбитая грозой,Когда она прячется на нижней сторонеДревесного листа.Блажен земной шар, когда он блеститНа мизинце моей руки!Страну Лебедию забудуИ ноги трепетных Моревен.Про Конецарство, ведь оттуда я,Доверю звуки моей цеве.Где конь благородный и черныйУдаром ноги рассудил,Что юных убийца упорный,Жуя, станет жить, медь удил.Где конь звероокий с волной белоснежнойСтоит, как судья у помоста,И дышло везут колесницы тележнойДроби преступные, со ста.И где гривонос благородныйСвое доверяет копытоЛадони покорно холодной,А чья она — всеми забыто.Где гривы — воздух, взоры — песни.Все дальше, дальше от Ням-ням!Мы стали лучше и небесней,Когда доверились коням.О, люди! Так разрешите вас назвать!Жгите меня,Но так приятно целоватьКопыто у коня:Они на нас так не похожи,Они и строже и умней,И белоснежный холод кожи,И поступь твердая камней.Мы не рабы, но вы посадники,Но вы избранники людей!И ржут прекрасные урядники,В нас испытуя слово «дей!».Над людом конских судей родОбвил земной шар новой молнией.Война за кровь проходит в брод,Мы крикнем: «Этот дол не ей!»И черные, белые, желтыеЗабыли про лаи и про наречья.Иной судья — твой шаг, тяжел ты!И власть судьи не человечья.Ах, князь и кнезь, и конь, и книга —Речей жестокое пророчество.Они одной судьбы, их игоНам незаметно, точно отчество.